- Трудно жить в замкнутом пространстве? Некоторые впадают в уныние и панику.
- Любому человеку трудно, когда он находится в изоляции, но я весь в работе, пишу новый сценарий, закончил монтаж «Конференции». Для сценариста это самое лучшее время, когда можно заняться написанием чего-то нового. Мы только начали разрабатывать историю, готов первый драфт текста.
- Вы же собирали средства на свой проект «Конференция» на онлайн-платформе. Чем все закончилось?
- Мы ничего не собрали. Я и не рассчитывал, что это удастся. У меня даже был небольшой спор с продюсерами. В последнее время прослеживается такая тенденция, что люди не могут собрать и меньшие деньги на свои проекты.
Закончен самый главный процесс, картина смонтирована. Но производство остановилось, потому что у нас копродукция с Эстонией. Соответственно то, что касается звука, написания музыки, всего прочего, мы по максимуму делаем дистанционно. Но все-таки для этого нужна студия, поэтому ждем, когда границы откроются. Я давно хотел поработать со своими эстонскими друзьями. А после участия в питчинге Таллиннского фестиваля «Темные ночи» все сложилось.
- 17 лет прошло с тех страшных событий в Театральном центре на Дубровке. Вы же тогда были ребенком?
- Мне было 12 лет. Да, я был маленький, но если говорить об эмоциональном опыте, то он был жестким. «Конференция» не столько про «Норд-Ост», сколько про людей, переживающих посттравматический синдром. Для меня это самая страшная из катастроф, произошедших в моем родном городе за все эти годы. У нас в школе погиб одноклассник, который ходил со своими родителями на спектакль. В фильме снимались Филипп Авдеев и Рома Шмаков из детской группы «Норд-Оста». Мне очень хотелось, чтобы они поучаствовали, потому что непосредственно все пережили.
- Почему картина называется «Конференция»?
- Директор Театрального центра, куда приезжает главная героиня Наталья, которую благословляют на проведение вечера памяти, именно так называет это мероприятие.
- Все происходит спустя время?
- Все происходит сегодня, потому что матушку благословили только сейчас. И мы по ходу фильма понимаем, зачем она приезжает. У нее есть собственные переживания, которые ее не оставляют. У Натальи совершенно разрушены отношения в семье, поскольку во время захвата заложников она в первую же ночь выпрыгнула из окна женского туалета, оставив в зале сына, дочь и мужа. Сын погибает, и отношения в семье никогда не будут прежними.
- Главную роль сыграет ваша любимая актриса Наталья Павленкова?
- Да, это ее героиня. Александр Семчев играет мужа Натальи. Снимались у нас Ольга Лапшина, Ян Цапник, Анна Слю, Ксения Зуева – актриса и режиссер, у которой я сам недавно снимался в картине «Вмешательство».
- Не боитесь затеряться в лавине фильмов о коронавирусе?
- После 11 сентября 2001 года тоже появилось много картин, связанных с международным терроризмом. Но теперь мы можем назвать только несколько из них, где удалось зафиксировать и проанализировать то время. Сложно проскакивать прошлое, снимая о том, что происходит сегодня. Не думаю, что мы потеряемся в лавине. Посмотрим на объем картин, которые выйдут. Мы иногда сильно торопим события. История нулевых и 2010-х не только в России, но и в мире, связана с борьбой с международным терроризмом. Но нет потока картин, анализирующих посттравматический синдром, который переживают люди после подобных трагедий.
- Работая над сценарием, удалось узнать что-то прежде неизвестное?
- Смотря что понимать под словом «известно». Есть факты, которые в новостном поле особо не прозвучали. Когда писал сценарий и собирал материал, касающийся «Норд-Оста», я общался с теми, кто стал свидетелем событий. Мне важна была правильность фактологии. Но все, что касается захвата заложников, будет присутствовать неким фоном. Не было задачи реконструировать событий на Дубровке. У нас – личная, камерная история, семейная драма.
