Перепуганные люди не понимают, что происходит. И только ученый Галибина произносит фразу: «Я знаю тех, кто за этим стоит». Сейчас тоже многие пытаются объяснить произошедшее с нами происками тех, кто пытается управлять миром.
С Александром Галибиным, находящимся в самоизоляции, мы поговорили по телефону.
- Удивительно, но то, что называлось триллером и фантастикой в 2013 году, стало нашей реальностью.
- Тогда невозможно было предположить, что спустя семь лет мы окажемся в подобной ситуации. Снимали пустую Москву на Тверской и в районе Ордынки, и это было очень круто. Все перекрыто, людей попросили не заходить в кадр, перейти на другую сторону. Нужны были пустые улицы. Мне очень нравилось работать на сериале «Выжить После». . Тогда это было что-то новое и необычное с зомби. У нас была молодая команда из только начинавших актеров и толковых молодых режиссеров – Душана Глигорова, Александра Богуславского и Андрея Комарова. Хорошие, талантливые ребята.
- Испытываете теперь такие же ощущения, как тогда на площадке?
- Нет, конечно. У меня нет никаких ассоциаций. Просто интересное совпадение. Мало ли какие жизненные пересечения и параллели случаются с картинами и ролями. Это не значит, что мы что-то предугадываем. Не думаю, что нам был дан какой-то знак. Да, мой герой – вирусолог, создавший микроб, но он ничего специально не делал, чтобы выпустить его в мир. Это сделали другие. А он пытался найти средство предотвращения катастрофы.
- Как в условиях нынешней эпидемии проводите карантин?
- Мы с семьей за городом. Такого еще не бывало, чтобы так много времени нам удавалось проводить вместе, особенно с моей старшей дочерью Ксюшей и младшим Василием, которому шесть лет. Да и вообще с семьей. И это радостно. Чем я занимаюсь? У меня в запуске картина с рабочим названием «Маруся». Мы дописываем сценарий, решили довести его до совершенства, раз уж появилась у нас возможность этим заниматься. Какие-то вещи разрушились, но привнесено что-то новое. Мы все это тщательно полируем. Есть и другие рабочие планы и идеи, которые я стараюсь сформулировать, чтобы в дальнейшем можно их было реализовать.
- Находясь в самоизоляции, вы получили приз зрительских симпатий на онлайн-фестивале «Дубль два@» за свой фильм «Сестренка».
- Мы получили даже две награды. Жюри отметило также работу нашего юного актера Арслана Крымчурина. «Сестренка» как-то расшевелила человеческие сердца. Несмотря на такой малый прокат в Москве, она хорошо прошла в регионах, получила человеческий, и художественный резонанс. У картины нереально много наград.
- Такой интересный парень ваш Арслан. Вы слышали, какую трогательную и взрослую речь он произнес, получая награду? Сказал про трудные времена. Он же совсем маленький!
- Хороший парень. Мы его нашли, когда до съемок оставалось меньше месяца. Уже все районы в Башкирии проверили, все детские дома и школы – русскоязычные и башкирские. Поехал я туда еще, чтобы посмотреть детей, в такой безнадеге! Но когда пришел Арслан, сразу понял, что это наш герой, и уже никого больше не смотрел. У продюсера и оператора были некоторые сомнения: маленький, не вытянет. Ему же было шесть лет, когда начал сниматься. Хотя родители говорили, что ему семь. Сейчас уже – восемь.
- Зачем родители приписали год?
- Мы искали семилетнего мальчика, а им хотелось, чтобы сын снимался. Все, что касается детей в кино - непросто. Социальная защита мощная. Составляется отдельный договор, обговариваются с родителями смены, часы, когда ребенок должен поесть. Как правило, они идут на уступки. Если ребенок может работать, то мы снимаем чуть дольше, если что-то не успели. Но это только по договоренности. Самовольно ничего не сделаешь.
- Мамы всегда присутствуют на площадке?
- Я всех гоняю. Мамы – это всегда жалость. А на съемочной площадке – свои правила. Есть же жесткие сцены, где ребенок должен делать какие-то не свойственные ему в быту вещи. Поэтому существуют пределы родительской опеки, хотя она, безусловно, важна.
. - Арслан – дебютант, а вторая ваша юная актриса Марта Тимофеева со стажем и скоро отправится в Голливуд. Как вы подбираете детей?
- Однозначно и не ответишь на этот вопрос. Я ищу героя согласно своим внутренним ощущениям. Все так делают. Марта – уже профессиональная актриса, что нам очень помогало. Мы иногда писали рабочие дубли, и они входили в монтаж. Набираешь много материала для того, чтобы сложить то, что тебе надо. Работа с ребенком - непростая и кропотливая. Она требует иных отношений, не таких, как со взрослым актером. Ребенок же не играет ничего. Он такой, какой есть, транслирует свое чувство. Как он может сыграть, допустим, отношение к маме, когда она пишет письма вместо отца, обманывает сына ради того, чтобы он не тосковал. Ребенок не сыграет этого.
- И что делаете вы? Разговариваете, объясняете?
- В «Сестренке» и моей предыдущей картине «Золотая рыбка» мы репетировали, если так можно сказать. Повторяли текст, разговаривали на разные темы, в том числе, касающиеся войны, человеческих отношений. Я пытался им объяснить, какая реакция и чувства мне нужны. С ребенком надо быть немного психологом, чтобы не причинить травму. Как то мы находим общий язык. Самое главное - любовь и доверие. Если ребенок тебе доверяет, то ты не можешь его обмануть, фальшиво с ним поступить. Он это сразу почувствует. Ребенок должен тебе доверять, но и ты ему тоже. Методом кнута и пряника ничего не получится.
С уходом Ролана Быкова мы потеряли ноту доверия к маленькому человеку. Ребенок же приходит в этот мир личностью, и он это понимал. Ролан Антонович – великий человек, актер, режиссер, новатор кинематографа. Его «Айболит 66» просто взорвал кинематограф. Там было столько открытий. Как и в других его фильмах - «Автомобиль, скрипка и собака Клякса», «Внимание, черепаха!», «Чучело». Ребенок может многое, возможно, даже больше, чем профессиональный актер. Но на работу с ним уходит очень много времени, нужно терпение и умение ждать.
- Помните Мишу Филипчука из «Вора» Павла Чухрая»? Какой талантливый ребенок был. Побывал с фильмом на вручении «Оскара», но актером не стал. Живет в Сан-Франциско, работает в компьютерной фирме.
- Путь этот не ведом никому. Может быть, ему и не надо было становиться артистом. А с нашей уже десятилетней Мартой Тимофеевой заключили контракт на работу в популярном американском сериале «Тайное общество мистера Бенедикта». Теперь она уже не сможет сниматься у нас в «Марусе».
- Жизнь на карантине продолжается, но уходят люди. Из-за коронавируса умер режиссер Иван Щеголев. Вы же снимались у него в сериале «Морозова»? Сериальное производство подобно жерновам. У человека нет возможности поберечь себя.
- Грустная весть. И врачи уходят. Они – настоящие герои. Я ими восхищен. А сериал требует сил. Выработка там чудовищная. Есть сериалы, где выработка составляет 17 минут в день, а то и больше. Это такой поток! Помню, что Ваня сильно крутился. Если подходить к своему делу по максимуму, а он именно так и делал, вкладывался стопроцентно, то это работа на износ. Да и бессонные ночи подрывают здоровье. А утром надо выходить на площадку и работать с артистами, тратиться физически и душевно.
- А вы в ближайшее время будете заниматься исключительно «Марусей»? Как же без актерской работы?
- Рухнуло все, что планировалось. Даже не знаю, когда будет возможно реализовать все планы и идеи. От нас ничего не зависит. Когда все восстановится – загадка. Но я все равно строю планы. Надо и в театре что-то сделать. Есть предложения и идеи. Угли горячие, но надо подождать, когда все это кончится.
- «Выжить После»?
- Ну, нет, я так не думаю, что выжить после. Это просто какая-то остановка. Коронавирус – как предупреждение человечеству, сильный знак, который нужно правильно обработать каждому. Я не говорю о стране. Так глубоко не замахиваюсь. Эта остановка, как любая болезнь, связанная с температурой и лежанием в кровати, дает команду «Стоп!». Я смотрю на нее, как на возможность подумать, что-то изменить в себе самом в лучшую сторону. Безусловно, ситуация сегодняшнего дня сильно настораживает и пугает. Надо ее правильно осмыслить.
- К сожалению, человечество ничему не учится.
- Большинство людей, мне кажется, об этом задумываются. Мне кажется, мы все изменимся. В этой паузе находиться нелегко, но надо искать и положительные стороны. Мои родители пережили войну, блокаду. Не дай бог, чтобы это когда-нибудь повторилось. У меня не было ни бабушек, ни дедушек. Все погибли. Но все-таки, когда мама и папа рассказывали про войну, та вспоминали много хорошего. Люди общались, жили, рожали детей. Моя «Сестренка»- про это тоже. Много было светлого, моментов счастья, несмотря на то, что все грохотало, и вся страна переживала беду. Мне это очень важно. Не надо сидеть и ждать, когда зараза нас поглотит. С ней надо бороться. Выжить можно, только найдя в самой сложной ситуации что-то хорошее для себя и людей. Только так можно выжить, но не «выжить после». Это неправильно.
- Многие впадают в депрессию, причем, молодые люди.
- Унынье – большой грех. Надо запретить себе унывать. Это не просто, конечно. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь - как учил нас наш классик Григорий Горин. Все бывает в жизни. Но не плохое надо распространять, а хорошее, находить его в себе через невозможность. Это очень важно сегодня. Я так стараюсь жить. Нельзя жить все время болезнью. Конечно, меня тоже угнетает происходящее, но будем жить и не сдаваться.
