Премьера «Межсезонья» состоялась на Варшавском международном кинофестивале, потом картину показали на смотре восточноевропейского кино в Коттбусе, на «Темных ночах» в Таллине. В России картину мало кто видел. Повезло жителям Тобольска.
Александр Хант родился в Ханты-Мансийске, отсюда и псевдоним. Он окончил операторский факультет Санкт-Петербургского университета кино и телевидения, где его мастерами были легендарный Эдуард Розовский, снявший «Человека-амфибию», «Начальника Чукотки», «Белое солнце пустыни», и Сергей Астахов, снимавший «Брата» и другие фильмы Алексея Балабанова. Режиссерское образование Хант получил во ВГИКе в мастерской Карена Шахназарова и Олега Шухера. Потом был дебют — «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», где снимались автор «Белорусского вокзала» Андрей Смирнов в роли пахана, словно выписанного из 90-х, Алексей Серебряков в роли вора в законе. Причем Серебряков работал бесплатно, понимая нужды дебютанта. Он тогда жил в Канаде и специально приехал на съемки в Тверскую область. Картина получила Гран-при восточно-европейского конкурса на Международном фестивале в Карловых Варах.
В 2018 году мы с Александром Хантом вместе ездили на Колыму, где он встречался с магаданскими подростками, предварительно объявив в соцсетях, что ищет 16-летних актеров для новой картины. Из аэропорта после восьмичасового перелета Саша сразу поехал в кинотеатр, где его ждали ребята. С каждым он разговаривал минут по сорок о детстве, родителях, планах на жизнь. Так было и в других городах. И теперь в начале «Межсезонья» идут документальные кадры, где реальные люди рассказывают о себе.
О псковской трагедии 2016 года, когда 15-летние Денис и Катя из поселка Струги Красные Псковской области обстреляли наряд полиции из окна дома, а потом расстались с жизнью, быстро забыли в потоке новостей. Бессилие взрослых, их неумение предотвратить страшные события в фильме показаны очень точно. Но если в реальной жизни ребята транслировали происходящее в соцсетях, то Александр Хант лишил героев мобильных телефонов и Интернета. Молодых актеров нашли в Москве и Петербурге. Имена реальных героев изменили. В фильме их зовут Даня и Саша. Девочку сыграла Евгения Виноградова, которой в момент съемок был 21 год. Она не актриса, занималась кастингом. У нее инопланетная внешность и космические глаза. И теперь ее работу отметили как лучшую в Тобольске. Парня сыграл 17-летний Игорь Иванов из Петербурга, у которого внушительная фильмография. В картине снималось много непрофессиональных актеров, и среди них удивительный уральский художник и поэт Владимир Спартак, которого случайно встретили на улице и он подошел на роль.
Оператором «Межсезонья» стала жена режиссера Наталья Макарова. Финальные кадры, где из-за деревьев появляется рать молодых ребят, сделаны мощно. Часть фильма снималась на пленку. На третий день съемок исполнительница главной роли сломала руку, да так, что из кисти торчали спицы.
Мы поговорили с Александром уже после окончания фестиваля в Москве.
— Вспоминаю нашу поездку в Магадан. Удивительно, что, проехав много городов, посмотрев десятки ребят, вы остановились на профессиональных людях. Стоило затевать народный кастинг?
— Да уж точно стоило. С героиней получилась забавная история. Женя Виноградова работала у меня кастинг-директором. Мы вместе искали ребят, нашли мальчика Игоря и девочку. Я проводил актерский тренинг вместе со съемочной группой и с молодыми героями. Увидел, что девочка не справляется, а кастинг-директор, напротив, проявилась с неожиданной стороны, я и сделал выбор. А то, что я детей смотрел в разных городах, так это просто ценный для меня опыт.
— Можно ли этот материал как-то использовать, сделать, например, фильм о молодом поколении?
— Я сам об этом думаю. У меня невероятный массив интервью, и в начале фильма мы использовали какие-то фрагменты. Но во что это можно обратить? У меня пока нет идеи.
— Это были откровенные разговоры?
— Да. И я думаю, что многие не согласятся на их использование в фильме. У меня были заготовлены какие-то вопросы, но в целом это было просто общение. Я отправлял вопросы, и на них надо было записать видеоответы. Ребята сами себя записывали и присылали мне.
— И среди них не находились герои?
— Почему? У меня же много было проб. Мы многих ребят привозили из разных мест в Москву. Главного героя я таким образом и нашел. Он живет в Петербурге и сначала отправил мне свое интервью. Потом мы встретились.
— Они еще дети. Им дана была какая-то надежда на их возможное актерское будущее, которого не будет.
— Я же не питал никого надеждами, сразу говорил, что это пробы. Я проводил актерский тренинг с ребятами, мы занимались в школе, где нам предоставили помещение. Трое из этих ребят потом поступили в Школу-студию МХАТ на актерский факультет.
— Вы разговаривали и со взрослыми актерами?
— Мне важно сначала познакомиться с актером, пообщаться с ним и понять, что за человек передо мной, насколько мы друг друга слышим и понимаем. Не обязательно артиста приглашать и сразу командовать: «Давай, вперед! Сцена!» Многие режиссеры точно так же общаются. Вспомним Динару Асанову (режиссер фильмов «Пацаны», «Не болит голова у дятла», «Ключ без права передачи». — С.Х.). Она целую жизнь с подростками прожила и сняла прекрасные фильмы.
— В Тобольске люди спрашивали, не изменившийся ли Юрий Назаров сыграл человека, приютившего ребят. А ведь это художник.
— Неожиданное сравнение. Это Владимир Седаков — известная личность в Екатеринбурге, поэт и художник, с недавнего времени и тату-объект. Все его знают как Спартака. Он очень эксцентричный, но в отличие от своего героя очень добрый, постоянно говорящий о любви человек. В общем, поэт.
— Не от мира сего?
— Первое впечатление такое, а при ближайшем знакомстве оказывается, что он по-своему в большей степени адекватен, чем мы все. Мы держим со Спартаком связь. Дом, в который приехали подростки в нашем фильме, это его настоящий дом, который не так давно сгорел. Коза тоже Спартака. Маруся.
— Почему вы отошли от реальной истории, отказались от смерти в прямом эфире, от Интернета и мобильных телефонов?
— Я быстро решил, что не буду рассказывать историю Кати и Дениса, что это будет история про подростков как таковых, про меня в этом возрасте. То, что произошло с реальными псковскими ребятами, стало отправной точкой, побудившей меня взяться за этот фильм.
— В Магадане вы говорили ребятам, мечтавшим заниматься режиссурой, что образование в классическом понимании сейчас не нужно. Нужны глаза. Но у вас-то за плечами два серьезных вуза.
— Я не считаю, что кинообразование сегодня обязательно. Есть много примеров, когда люди приходят в кино с другим образованием. Но я не говорю, что оно не нужно, что его надо забыть, как какую-то коросту. С образованием есть проблемы. Возможно, я ошибаюсь, но и ВГИК переживает не самые лучшие времена. Прекрасные ребята вышли из мастерской Александра Сокурова. Очевидно, что он может многое дать. Я смотрю на это со стороны, совершенно не зная, что там за кухня. Есть курс Марины Разбежкиной, и это тоже определенная идея, философия профессии, которую она прививает своим ученикам. Я совсем не отрицаю профессиональное образование. Свое первое образование я получал у прекрасных операторов Ленинграда и Петербурга Эдуарда Розовского и Сергея Астахова, которые мне очень много дали. Я не могу сказать, что если кто-то хочет стать режиссером, то должен поступать туда-то. Нет! Смотрите и снимайте, пробуйте, и кривая вас куда-то выведет.
— Эдуард Розовский был уникальным человеком. Сохранялись ли какие-то связи с мастерами после окончания учебы?
— С Эдуардом Александровичем у всех ребят со всех его выпусков были близкие отношения. Я и года не отучился, когда он умер. С Сергеем Астаховым мы периодически пересекаемся, но связи не держим. Если говорить про ВГИК, то Карен Георгиевич Шахназаров был человеком с дистанцией. Не знаю, сохранил ли кто-то из наших ребят с ним связь. Мой однокурсник Виталий Суслин успел поработать с Кареном Георгиевичем. Думаю, что для него это был ценный опыт.
— Кто у вас еще был на курсе?
— У всех у нас было второе образование. Таков был критерий отбора. Вы можете знать из моих однокурсников Ирину Бас. Она в профессии, снимает. Владимир Кудряшов преподает. Саша Фокин — талантливый парень, пытается что-то снять. С Максимом Добромысловым, представлявшим «Межсезонье» в Тобольске, мы тоже вместе учились, но он выбрал профессию продюсера.
— Почему вы сами не поехали в Тобольск? Присутствие режиссера не заменит никакой продюсер.
— Я бы с удовольствием туда съездил. Еще школьником был в Тобольске. Но у меня есть определенные обязательства. Я должен написать сценарий и сдать его до конца марта.
— Вы не так часто снимаете. Какая еще есть работа помимо написания сценария?
— Снял рекламу коньяка и не только. В принципе, я нахожусь в профессии, не приходится заниматься подработками. Сейчас все озадачены тем, что будет дальше. Перспективы не совсем понятны. Много ходит разговоров о том, что судьба платформ близится к концу. Я открыл одного писателя, пока не буду его называть. Мы подали заявку в Минкульт и надеемся на поддержку. Есть сценарий сериала, который мы долго писали по роману «Отдел» Алексея Сальникова, которого знают по книге «Петровы в гриппе и вокруг него».
— Хотели бы сами снять сериал?
— Да. Мне очень нравится история и то, как мы ее обратили в сценарий. Надеюсь, что сможем его реализовать.
— Ваша жена Наталья, отмеченная в Тобольске премией за лучшую операторскую работу, тоже училась с вами в Петербурге?
— Нет, мы познакомились во ВГИКе. Она окончила мастерскую Вадима Юсова. Наталья много чего успела. Недавно сняла с Алексеем Германом-младшим фильм «Воздух». Начинала не она, а другой оператор, но большую часть сняла именно Наталья. Она полгода провела в Петербурге, а потом еще два месяца в павильонах Москвы. Прошла огромный путь.
— Трудно, наверное, женщине снимать военную картину?
— Да, но Наталья такая смелая, не испугалась масштабов проекта. Потом успела снять еще документальный фильм о культуре Севера, ездила в Салехард, Нарьян-Мар, Якутск. Так что дома я ее не вижу, сам воспитываю ребенка.
— На «Межсезонье» вы впервые вместе работали?
— Да, это первая наша совместная работа. Мы после нее успели поработать на небольших проектах.
— За пять лет вы сняли две картины? Много это или мало?
— Меня тяготит длинная дистанция. Чаще надо снимать. Попробую быстрее снимать и быстрее монтировать. Мы же очень долго в Екатеринбурге прожили, целых полгода. У нас было больше ста смен. И это при отсутствии господдержки. Мы приехали снимать на свои деньги, на то, что нашел продюсер Максим Добромыслов, и все пошло не по плану. Рассчитывали на 30–35 смен. А у нас героиня руку сломала в первые дни.
— Какова судьба «Межсезонья»? Фестивальная есть, а что дальше?
— Судьба картины зависит от того, получим мы прокатное удостоверение или нет. У всех жизнь сейчас не самая простая, но, надеюсь, найдем возможность выйти в прокат. Идеальный план — командой проехать с картиной по разным городам страны, организовать творческие встречи и, может быть, актерские тренинги.
