Актриса Анна Яновская объяснила, почему стала режиссером

"Давай снимем якутский фильм"

Анну Яновскую зрители полюбили по фильмам «Под небом голубым», «Осенние соблазны», «Досье детектива Дубровского», «Стрингер», «Неоконченный урок», «Универ», по театральным работам и роли Дуняши в «Вишневом саде» в постановке Эймунтаса Някрошюса. Неожиданно для многих она стала снимать кино, полюбила Якутию, где уже сделала две картины «Интересная жизнь» и «Огонь».

"Давай снимем якутский фильм"

Анна родилась в Николаеве на Украине, два года училась в Ярославском театральном институте, потом в ГИТИСе у Марка Захарова, где ее сокурсниками были Агриппина Стеклова, Геннадий Назаров, Константин Юшкевич, Роман Самгин, Виктор Шамиров. Затем она окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров, мастерскую Владимира Грамматикова и Александра Бородянского. Первые киноуроки она получила от Валентины Малявиной, сыгравшей ее мать в «Осенних соблазнах» Владимира Грамматикова. Анна снималась в «Стрингере» будущего оскароносца Павла Павликовского с Сергеем Бодровым-младшим, в немецкой картине «Дальний свет» Ханса-Кристана Шмидта, где с Сергеем Фроловым они сыграли украинских беженцев, переходящих с маленьким ребенком вброд Одер. Фестивальные постеры Берлинского кинофестиваля украшала ее фотография — фильм Шмидта участвовал в основном конкурсе и получил приз ФИПРЕСИ.

С Камой Гинкасом Анне довелось поработать в спектакле «Счастливый принц», где она сыграла Принца. Были «Горячее сердце» и «Славянские безумства» в Театре на Малой Бронной. Теперь — Улита в «Лесе» Островского в постановке Романа Самгина.

Мы разговариваем с Анной о ее новых работах и «перемене участи», когда актриса вдруг стала режиссером.

В фильме «Под небом голубым».

— Анна Яновская ментально остается актрисой? Не пройденный ли это этап?

— Я не забыла свою актерскую деятельность, ментально и физически играю спектакли, причем классику, «Лес» Островского. С этого все начиналось, и до сих пор эта профессия меня очень интересует, хотя есть ощущение нереализованности. Но оно есть даже у Мерил Стрип. Не мы выбираем. Нас выбирают. Надеюсь, когда-нибудь мечты о прекрасном режиссере, ярком авторском материале воплотятся в серьезной актерской работе.

— То есть режиссура — не замена?

— Нет, просто я гораздо свободнее чувствую себя в режиссуре, поскольку это моя система координат. Я ее создаю, полностью ею распоряжаюсь и ни от кого не завишу.

— В какой момент все случилось? Надо же иметь определенное самомнение, чтобы решиться на кардинальные перемены.

— Примерно такой же вопрос я услышала от родственницы в Ростове-на-Дону, куда приехала, поступив в 16 лет в Ярославский театральный институт. Мы сидели за столом, и она сказала: «А ты, значит, в артистки пошла? Интересно! Это что ж о себе нужно такое думать?» Я снималась в Киеве в 24-серийном сериале «Танец нашей любви» в заглавной роли. Мы неплохо жили, что-то придумывали, меняли в сценарии, но я все время думала, почему же мне не попадается хороший сценарий и режиссер, чтобы было настоящее творчество. Вернувшись в Москву, встретила Владимира Грамматикова. А мы не виделись лет пятнадцать после съемок «Осенних соблазнов». Он рассказал, что набирает мастерскую на Высших режиссерских курсах. И вдруг я ему заявила: «А может, мне к вам поступить? Я три месяца снималась в Киеве, у меня творческий вакуум. Мне хочется быть ответственной за то, что я делаю».

— Он с недоверием отнесся к вашим словам?

— Не то что с недоверием. Просто оставался один день до окончания набора. Нужно было написать пять творческих работ, что я и сделала за ночь. У меня бывают спонтанные решения, но я их модерирую где-то на седьмом круге подсознания. Если бы я не встретила Владимира Грамматикова, то, возможно, и не стала режиссером. Но я поступила и опять погрузилась в прекрасную и безответственную пору, когда имеешь право на ошибку, можешь делать все что хочешь. Наш курс вели Владимир Грамматиков и Александр Бородянский.

— Вы же с Бородянским короткометражку сделали в диснеевском проекте «Счастье — это…»?

— Я выбрала его сценарий для питчинга, а потом меня вызвал Владимир Грамматиков и сказал, что наша новелла не понравилась заказчикам, а это была компания Nissan. Она отказалась финансировать проект, потому что за рулем их автомобиля сидел неудачник. А Бородянский писал его образ с себя. В итоге мы пересадили героя на мотоцикл. Мы с Александром Эммануиловичем что-то придумывали и так хохотали, что я от смеха падала на пол. Бородянский впустил меня в свою драматургическую кухню и подарил моменты творческого счастья.

— Когда вы решили заняться режиссурой, было желание сосредоточиться на игровом или документальном кино?

— Я хотела снимать игровое кино, про документальное даже не думала. Мой педагог Владимир Фенченко дал задание снять о том, как я провела лето. А я тогда была на фестивале «Киношок» в Анапе, познакомилась с Алексеем Балабановым, который представлял свой фильм «Я тоже хочу». Там я и сняла первую документальную короткометражку, почувствовала вкус неигрового кино. Познакомилась в Анапе с парнем, оказавшимся начальником штаба помощи пострадавшим от наводнения в Крымске. Он спросил: «Не хотите поехать и посмотреть, что там происходит?» Я поехала. У меня был с собой фотоаппарат. Моментально попала в другой мир, эпицентр человеческого горя, встретила людей, поделившихся жуткими историями произошедшего. Они были очень открыты, плакали. Я начала снимать. А когда вернулась в наш дом отдыха, увидела бабушек и дедушек, как оказалось, жертв наводнения. Вода снесла их дома в Крымске, и их на время расселили по санаториям Краснодарского края. Я с ними тоже поговорила. Так родился фильм «Это лето». Снят он по наитию, так, как я себе представляла документальное кино. А спустя год мне предложили снять фильм о том, как живут мои герои после пережитой беды. «10 сантиметров жизни» я уже делала с двумя операторами, профессиональным звуком.

— Как вы увлеклись Якутией? Интерес спровоцировало якутское кино?

— Спровоцировал меня Сережа Потапов, который тоже учился у Марка Захарова, но на другом курсе. Я видела его спектакли, фильм на ММКФ. Он очень интересно мыслит. Бывает, пообщаешься с человеком, и у тебя меняется угол зрения на какие-то жизненные позиции, открываются иные смыслы. У меня так было с Някрошюсом. Сережа все время мне говорил: «Яновская, давай снимем якутский фильм». Он присылал мне сценарии. Я их читала и ничего не понимала: совсем другая жизнь и люди. Тогда еще не было даже намека на бум якутского кино. Люди живут там при минус сорок и что-то придумывают. Позднее пришла идея снять про артиста из Москвы, который едет сниматься в главной роли в якутском фильме. Проект должен родиться, и тогда он сам себя начнет продвигать.

С сыном и актером Борисом Яновским.

— Жить независимо от режиссера?

— Как в пьесе «Шесть персонажей в поисках автора», где герои автору начинают диктовать свои условия. Мы приехали в Якутию. И все герои вдруг сами собой возникли. Но я поняла, что якуты люди закрытые, и для того, чтобы снять документальный фильм, надо прожить там хотя бы месяца четыре. Я пригласила двух операторов — живущего в Якутске выпускника ВГИКа Семена Аманатова и Инну Омельченко с курса Марины Разбежкиной. Меня тогда поддержал и помог глава республики Егор Борисов, а потом выяснилось, что финансовые расходы легли на местное министерство культуры.

— И получилось так, что вы у кого-то что-то забрали?

— Да, хотя группа работала местная. Якутским режиссерам, которые должны были у меня сниматься, сказали, что приехали «эти из Москвы», и деньги, которые выделяются на ваше кино, и без того небольшие, отдали им. Нас пристыдили, упрекнули в том, что мы обижаем якутских кинематографистов. И никто не хотел у меня сниматься. Мы неделю сидели и не знали, что делать. Примерно так же было у Павла Фаттахутдинова из Екатеринбурга, когда он приехал снимать староверов, а они отказались. Ему пришлось делать фильм, как они отказываются. Я звонила одному режиссеру за другим. Ничего не получалось. Только с худруком Саха-театра Андреем Борисовым мы сняли прекрасный эпизод, после чего молодые ребята начали нам звонить. Борисов — большой авторитет. Многие молодые режиссеры начинали на его картине «Тайна Чингис Хаана», после чего пошло сильное увлечение кино.

— Недавно вы сняли в Якутии еще один фильм?

— Меня пригласили с «Интересной жизнью» в Якутию. Строитель Сергей Немировский, энергетик, устанавливающий столбы электропередачи в тайге, строящий и восстанавливающий храмы, проводит совместно с якутской епархией кинофестиваль. Когда мы прибыли в аэропорт, я увидела у него две лампадки. Оказалось, что это Благодатный огонь из Иерусалима. Выяснилось, что владыка Якутский и Ленский Роман учил моего героя — батюшку Александра из Крымска. Вот такие совпадения. До этого я не часто встречалась со священнослужителями, а они оказались образованными и интересными людьми. Сергей Юрьевич предложил развезти вместе с ним Благодатный огонь по всей Якутии. Я была там с сыном, который сказал: «Поехали! Когда мы еще Якутию посмотрим». И мы поехали, пересекли Лену, Амгу, Алдан, добрались до самых отдаленных деревень. Нас встречали очень тепло в православных общинах. Я слышала православную молитву на якутском языке и задумала снять фильм про путешествие Благодатного огня. Написала сценарий. Мы должны были ехать на съемки, но началась пандемия. Я успела снять сериал «Румейт», готова была ехать в Якутию, но началась очередная волна пандемии. Мы договорились с владыкой перенести съемки на лето, на праздник Петра и Павла. Наконец минувшим летом мы добрались до Якутии и сняли фильм «Огонь». Невероятно благодарна команде. Это и Никита Аниськин — талантливый оператор, снимавший фильм «Дальний план», Таня Соболева, Иван Твердовский, композитор Маuro Balletti. Маэстро звука Виктор Морс превратил в художественный образ уникальное исполнение песен Николая Николаева. Это были ценные моменты сотворчества, когда звуковой образ фильма рождается на твоих глазах.

— Вы родились в Николаеве. Что повлияло на выбор профессии?

— Я родилась и выросла на Украине. В 16 лет поехала в Москву поступать на артистку. Нынешняя ситуация меня очень угнетает. Друзья моего детства сидят сейчас в подвалах. Наша жизнь не вечная, надо ее беречь. Нас надо беречь! Трудно сказать, что на меня повлияло. Мне нравился Владимир Шевельков в фильме «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Мне тоже захотелось стать артисткой, и я стала эту мечту воплощать. Пыталась узнать, есть ли в Николаеве актерские студии, нашла во дворце судостроителей народный ТЮЗ, который возглавлял 28-летний Дима Криворучко. Он мне сразу дал главную роль в новогоднем спектакле. Нам подыгрывала группа «Диалог», руководителем которой был старший Меладзе. Роскошное было время: отыграешь три сказки, а вечером — дискотека. Спустя много лет на кинопремьере в Москве ко мне подошел мужчина и сказал: «Аня, ты меня не помнишь? Я — Дима Криворучко». Он стал крупным продюсером в Киеве, у него была своя компания по производству фильмов. В моей жизни часто возникают люди из прошлого.

С Игорем Ясуловичем в фильме «Осенние соблазны».

— Одна из судьбоносных встреч с Эймунтасом Някрошюсом?

— Это тоже удивительная история. Когда он приехал выбирать актеров для спектакля «Вишневый сад», это передавалось из уст в уста. Вся Москва, артисты класса А приезжали к нему на кастинг. Каждый заходил в его гостиничный номер и разговаривал. Я пришла на третий день кастинга. Кого там только не было — Галина Тюнина, еще кто-то из театра Фоменко, Оксана Мысина, Ирина Апексимова. Мне посоветовали: «Ты поменьше разговаривай. Он сам неразговорчивый». Някрошюс стоял спиной. Я не стала ничего говорить, присела. Он повернулся. В руках у него была книжка «Вишневый сад». Он мне ее протянул и сказал: «А что хочешь здесь играть?» — «Я бы Аню хотела», — сказала я. А мне было тогда года 24. Не Анин возраст. «Для Ани я, наверное, старая, — сказала я. — Мне бы, наверное, дали Дуняшу. Она с юмором». — «Старая? Зато опытная», — ответил Някрошюс и улыбнулся уголками глаз. А потом мне сообщили, что он меня на Дуняшу утвердил.

— То есть для выбора актера ему достаточно было разговора?

— Улыбки оказалось достаточно. Когда играли «Вишневый сад» в Риме, вышла статья в газете «Республика» с фотографией, где были я и Юля Марченко, игравшая Аню. В спектакле они встречаются с Дуняшей после долгой разлуки, и поскольку они вместе росли, то у них были свои приколы. В одной мизансцене мы кончиками языка касались друг друга. Эту сцену и опубликовали, что очень развеселило Някрошюса. В Риме мы много времени проводили с ним в разговорах. Он сказал, что для него первоочередное значение имеют человеческие качества, а не актерские, и если человек хороший, то он его научит, как нужно играть. Спектакль шел шесть часов, и я спросила: «Эмис, кто будет смотреть такой длинный спектакль?» А он ответил: «Ну, есть маленькие книжки, а есть толстые. «Войну и мир» тоже читают».

Некоторые артисты с ума сходили — не могли понять, чего он хочет. На репетиции в его поле зрения оказывался какой-нибудь зяблик, природные явления, ведь он же родился на хуторе. В сцене, где Дуняша уезжает в Париж, а Яша остается, Някрошюс мне сказал: «Смотришь так, и серию улыбок ему посылай». Как сыграть серию улыбок? Мне так хотелось сделать то, что он говорил, и у меня родилась серия улыбок через слезы. Я пытаюсь не расплакаться, и возникали одна улыбка за другой. Изначально казалось, что это невозможная актерская задача. В результате мы прощались с Яшей очень долго. Кто-то начинал даже кашлять за сценой, готовясь к выходу.

— Повезло вам. Сказалась эта встреча на вашей жизни?

— Ценно то, как все это повлияло на меня по-человечески. Я впервые была в такой россыпи звезд — Евгений Миронов, Алексей Петренко, Людмила Максакова. Они все были суперпрофессионалы и моментально превращались в детей. Эймунтас привносил дух студийности. Никогда не знаешь, где, как и что скажется. Я снималась в фильме «Неоконченный урок» у Игоря Хомского, который погиб в 2019 году. Он сказал мне: «Я в таком восторге был от вашего спектакля. Смотрел его несколько раз».

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №28762 от 12 апреля 2022

Заголовок в газете: Ментально актриса, но режиссер

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру