Место для первого концерта нового фестиваля, где делается акцент на камерности, было выбрано как нельзя удачно. Дело в том, что в ГЭС-2 уже несколько месяцев идет проект «Настройки», состоящий исключительно из звучащих концептуальных произведений, лишенных всякой визуальности. Где-то посетители слушают умиротворяющую музыку на мягких креслах, где-то погружаются в громовые раскаты на жестких стульях, где-то ходят по пустому залу под мистические, завораживающие мотивы, где-то смотрят в окно под волшебные, почти кинематографические композиции. Каждый точка здесь – со своим настроением и идеей, а вкупе получается весьма контрастный музыкальный коктейль. Так же была подобрана программа выступления ансамбля под руководством Юрия Башмета.
Открыл его знаменитый Бранденбургский концерт №3 Иоганна Себастьяна Баха. Сегодня не многие помнят, что это ныне одно из самых популярных произведений в мире, больше ста лет пылилось на полке. Бах писал Бранденбургские концерты в 1718-1721 годах для прусского принца Кристиана Людвига, надеясь на должность придворного композитора, ведь маркграф был богатым человеком и содержал великолепный оркестр. Бах тогда переживал одну из самых черных страниц своей жизни и думал о том, как после смерти жены устроить судьбу своих четверых малолетних детей (позже он женится вновь, у него родится еще отпрыски, но это будет потом). Несмотря на сложный период, Бранденбургские концерты получились светлым, и намного опередили свое время. Особенность 3-го сочинения не только в барочности музыки, свойственной всей серии, но и в том, что в нем нет солирующей партии. Людвиг поблагодарил Баха за подарок, тем дело и кончилось. Только спустя сто лет в архивах принца нашли партитуры, записанные композитором, и начали их исполнять. История нередко совершает крутые повороты, и поражает своей непредсказуемостью. В этом смысле выбор концерта, открывшего фестиваль камерных оркестров, весьма символичен.
Следом прозвучала иная по характеру и настроению вещь – «Автопортрет» крупнейшего британского композитора ХХ века Бенджамина Бриттена, который вышел на музыкальную арену в тот момент, когда профессиональное сообщество Англии считало, что в классической музыке уже сложно сказать что-то новое. Но у Бриттена получилось. «Автопортрет» для струнного оркестра – одно из самых ранних его произведений, написанное еще в колледже. После этого не часто исполняемого психологического сочинения – камбэк к легко узнаваемой классике, воздушной, жизнерадостной, легкой: звучит «Маленькая ночная серенада» Моцарта. Следом – произведение современного корейского композитора Донгхоона Шина под названием «Тень». Это авангардное произведение, вдумчивое и напряженное. Далее снова звучит приятная знакомая мелодия – норвежского композитора Эдварда Грига. Из этой романтической музыки, словно на качелях, слушатель «влетает» в экспрессию с мексиканским темпераментом – «Солисты Москвы» играют вещь, написанную Габриэлой Ортис. Мексиканка, впрочем, как и норвежский классик, написала свою партитуру на основе национальной народной музыки. Есть в этом созвучии напополам с контрастом удивительная поэтика.
В конце слушателей ждало самое полярное переживание: играли Чайковского, Шостаковича и Шнитке. Финальная вещь – «Moz-Art à la Haydn» – воплощение контрастов человеческой жизни. С одной стороны это сочинение Альфреда Шнитке основано на классике и влетает в музыкальные ходы Моцарта и Гайдна, с другой оно авангардно по своей структуре и настроению. Градус эмоций зашкаливает в начале, но к концу произведения зал погружается во тьму, а музыканты медленно, один за другим покидают сцену. В конце остается только один дирижер, который жестикулирует пустотой, и кажется, тишина тоже начинает звучать своей красноречивой немотой. Но потом исчезает и Юрий Башмет – слушатель остается наедине с собой и гремящим контрастом звенящего беззвучия…
