Смесь аргентинского быта и страстей с чеховской философией. Много водки, русской глубокомысленности и аргентинского жара. Такого “Дядю Ваню” Москва еще не видела. “МК” заражался южноамериканским темпераментом в Центре имени Вс.Мейерхольда.
Забудьте все, что вы знали о чеховском “Дяде Ване”. Из декораций — только белая стенка, стол да пара стульев. И ничего удивительного в том, что актеры играют в будничной одежде-унисекс.
Еще зрители не собрались в зале, а Мария Фигерас уже на сцене. Она уже Соня, ее уже мучает тайная любовь к врачу Астрову, которого играет в аргентинской постановке Марчело Субиотто. Аргентинская Соня — не красавица и не кокетка, зато она умна. Характер выписан точно по Чехову. Только внешность по меркам русского театрала экзотическая. Черные кудри, в которые Соня вставляет большой желтый цветок, чтобы Астров обратил внимание. Малиновое бархатное платье до колен, высокие ботинки, черные колготки. И вот закрутилось-завертелось аргентинское танго страстей: на сцене появляется отставной профессор Александр Серебряков, отец Сони. Его мучает другое — нависающая дамокловым мечом старость, тоска по театру, от которого он теперь удален. В роли Серебрякова выступает Фернандо Льоса: он как истинный латинос — смуглый, как положено Серебрякову — седой и сумасбродный. Пара минут — и на небольшой сцене собираются все герои. Вот молодая жена Серебрякова Елена — яркая невысокая блондинка, она в красной кофте и брюках. Действительно красивая актриса, почему бы не влюбиться в такую? И в нее влюбляются, согласно Чехову, и Астров, и дядя Ваня.
Сюжет известен нам со школьной скамьи. Но как он сыгран аргентинской труппой? Это смесь аргентинских сериалов, в которых стремительные и многочисленные события полны эмоций, и сложной психологии и философии. Актеры не играют абстрактных русских. События словно происходят у них на родине, они проживают жизнь героев Чехова естественно. Когда действо доходит до объяснений в любви, вам уже титры над сценой не нужны. Все и так понятно. Астров целует Елену, а в этот момент в дверях появляется Иван Войницкий (Осмар Нуньес), которого Соня ласково называет дядя Ваня. Еще минута — и кульминация. Серебряков появляется с гениальной, на его взгляд, идеей: продать малодоходное имение, вырученные деньги обратить в процентные бумаги и купить дачу в Финляндии. Войницкий в ярости: Серебряков позволяет себе распорядиться имением, фактически и юридически принадлежащим Соне. Он не думает о судьбе Войницкого, который 20 лет управлял имением, получая за это гроши. Дядя Ваня стреляет в Серебрякова… и промахивается дважды.
Напуганный Серебряков решает уехать. Ретируется и Астров: он отправляется в свое небольшое имение, чтобы заняться лесным питомником. Затухают любовные интриги. Соня понимает, что Астров не сможет ее полюбить. И классическая сцена: дядя Ваня и Соня записывают расходы в конторскую книгу, сокрушаясь над бесцельной жизнью… Но главную мысль Чехова: “…мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг” — аргентинцам получается выписать особенно ярко. А может, потому, что они слишком верно поняли и прочли Чехова.
