— Эльвира, почему вас заинтересовал именно Шанхай?
— Сейчас наш мир очень сжался — от края до края Земли можно долететь за несколько часов. Мы начинаем жить в глобальном мире! А эпоха глобализации зародилась в 20-е годы ХХ века, и Шанхай был одним из центров формирования глобального мира. Там нации, расы, религии учились жить друг с другом. В Шанхае на тот момент русская диаспора была не единственной. Огромная диаспора японцев, евреев, английские, американские, французские колонии — они все между собой не очень-то дружили.
— Сбежавшие от революции были из интеллигентов?
— Когда русские приехали в Шанхай, их не хотели пускать: они были бедные, не говорили по-английски и привезли с собой оружие. Отцы города боялись, что они пополнят ряды преступности. Этого не случилось: другой социальный состав. Мы привыкли, что белая эмиграция — это бароны, графы. Это не так: большинство эмигрантов были крестьяне и рабочие. А уголовные элементы дома остались. Но и среди этих были преступники. Среди белого населения русские были на первом месте по уровню преступности. Понятно: бедность, социальная неустроенность, пьянство. Девушки находились в несколько лучших условиях: они могли выйти замуж за иностранцев. Они не знают языка, не имеют навыков работы, высшее образование ничем не помогало. Куда они пошли? В кабаре. Это было массовое движение, такие девочки содержали целые семьи. Конечно, они хотели замуж! Брали их замуж в основном клерки, не сливки общества.
— А проституток было много?
— Много. В мемуарах это постоянно встречается. Причем русская проститутка считалась шиком, это не китайская девка за бутылку пива. Хотя и спившихся русских девок тоже было полно. А через 10 лет те, кто не спился, не умер от болезней, а смог встать на ноги, пообвыклись. Были целые улицы русских магазинов: шляпные салоны, кинотеатры, свои церкви. Обжились, выучили языки… Вертинский, Шаляпин выступали там позже, в 30-е годы. А в те годы там жил и создавал свой джаз-оркестр Олег Лундстрем. Русские в Шанхае подобрали под себя всю сферу развлечений, вплоть до библиотек, оперы и балета.
— Что было дальше?
— Когда пришел Мао, он сказал: выметайтесь. Советское правительство очень хотело заполучить их к себе: любая организованная эмиграция за рубежом была как кость в горле. Одни решились вернуться в СССР, вторые поняли, что их там отправят в лагеря. И их действительно сажали, отбирали все барахло, привезенное из Шанхая, не пускали в крупные города. А у тех, кто в СССР не поехал, не было никаких документов, в лучшем случае паспорт Нансена. США брали только с визой. В Аргентину брали, но билеты были дорогие. Многие уехали в Австралию — там хотя бы английский язык. А оставшихся Мао посадил на корабль: езжайте куда хотите. Они попали на остров Тубабао возле Филиппин. Там была администрация американской военной базы — и больше ничего. Они там разбили палаточный городок и прожили два года. Духовным лидером их был отец Иоанн Шанхайский. Он стал бить во все колокола: нас здесь тысячи, нам нечего есть, это джунгли. В итоге он уговорил американское правительство принять их в Сан-Франциско. Сейчас там последние годы доживают те, кто помнит остров Тубабао.
— Что только не делают ваши герои, чтобы выжить в Шанхае! Ваша героиня открывает в Шанхае липовое чехословацкое консульство… Это исторический факт?
— В публичной библиотеке Лос-Анджелеса я нашла воспоминания американского адвоката, которого тоже выгнали из Китая после прихода Мао. Среди случаев, которыми он в Шанхае занимался, он описывает: кто-то организовал фальшивое чехословацкое консульство.
— А порнографические картинки из недр китайского древнего искусства, которыми расплатились вместо денег, а героиня Нина потом продала их иезуитам?
— Тоже из этих мемуаров! Он пишет, как кто-то заплатил ему гонорар такими эротическими картинками и он не знал, что с ними делать, потому что сам он был очень положительный семьянин. Все истории, которые есть в романе, — правда.
— В финале Нина и Клим возвращаются в СССР. Что с ними будет?
— Об этом я роман напишу. А сейчас я пишу приквел “Аргентинец” — то есть первую часть. Клим приезжает в Россию в тот самый момент, когда начинается Октябрьская революция. Легенд о том, как делалась советская власть, очень много и с белой, и с красной стороны. Как люди выживали, когда стоят красные солдаты на каждом углу, когда не было работы и еды? Чтобы выжить, надо было идти работать на советскую власть или искать необычные способы. Некоторые шли читать лекции по гигиене в матросские университеты. Матросы — простые парни, ни читать, ни писать не умеют, им объясняли: спать в сапогах не надо, вшей надо выводить, в зубах ковыряться не надо… В одних мемуарах мне попалось, как матросов отвели массово в театр. Они там первый раз в жизни видят унитаз! Они не знают, что с ним делать. Они в нем руки мыли! А гадили, пардон, на пол.
