Пьесы Василия Сигарева, режиссера и автора сценария “Волчка”, в большом фаворе на Западе, а нам отставать от Европы негоже. Стало быть, фильм, рассказывающий о матери (Яна Троянова), которая ненавидит свою шестилетнюю дочку (Полина Плучек), кроя ее матом, пугая страшными историями, отчего дочка любит играть на кладбище, поедая конфеты с детских могил, — для нас самое то. А вот картина Ларисы Садиловой “Сынок” в фаворитах фестиваля пока не значится.
Несмотря на филигранно тонкую актерскую работу Виктора Сухорукова, сыгравшего отца-одиночку, который изводит сына навязчивой любовью до того, что тот бежит из дома со случайной знакомой на угнанной машине, попадает под подозрение в убийстве и в камере предварительного заключения чувствует себя лучше, чем дома. А не называют фильм фаворитом по двум причинам: слишком традиционен киноязык, которым рассказана история, а в самой этой истории слишком много любви. Ненависть, гиперреалистично сыгранная Яной Трояновой в “Волчке”, сегодня куда актуальней.
Программа нынешнего “Кинотавра” на все лады трактует простую мысль о нераздельности ненависти и любви. С наибольшей прямотой об этом высказался фильм Сергея Снежкина “Похороните меня за плинтусом”, поставленный по культовой повести Павла Санаева. А Светлана Крючкова с почти плакатной ясностью изобразила неразрывную связь этих диаметрально противоположных чувств в образе бабушки-монстра, неустанно создающей для любимого внука (Саша Дробитько) филиал ада внутри отдельно взятой квартиры. Таким образом, из фестивального контекста напрочь выпадает картина Веры Сторожевой “Скоро весна”, благостно трактующая любовь как абсолютную добродетель, врачующую заблудшие души на монастырском подворье. Фильм же Алексея Мизгирева “Бубен, барабан” поставил в конкурсном показе логическую точку. Картина отмечена успешным возвращением в кино Натальи Негоды, сыгравшей немолодую провинциальную библиотекаршу, которая полюбила заезжего морячка (Дмитрий Куличков). Действие отнесено к 1998 году, морячок странным образом похож на Владимира Путина, жители городка либо воруют, либо за бесценок вкалывают на шахте. Морячок, нашедший в героине идеал и готовый хоть сейчас жениться, потрясен внезапно открывшейся истиной — его любимая приторговывает книжками из местной библиотеки. Наказав подлую демонстративной изменой с ее молодой сотрудницей, морячок (кстати, оказавшийся беглым зэком) покидает город, а героиня, некоторое время промучившись над выбором — заказать ли ей соперницу или покончить с собой, все же решается на второе.
К Наталье Негоде, которая после эпохальной “Маленькой Веры” почти двадцать лет не появлялась на российских экранах и жила в Америке, возник вопрос: что она делала все эти годы?
— Странный вопрос, — колко ответила актриса. — Я жила, росла, влюблялась, читала книжки. У меня был период, когда я устала от профессии. Последний мой фильм был снят в Штатах. Это была маленькая картина немецкого режиссера. Что из нее получилось, не знаю, я эту картину так и не видела.
— Вы не пытались как-то выстроить свою карьеру?
— Вы намекаете на то, что я там “Оскара” не получила?
— Нет, просто жаль, что вы столько лет не появлялись, особенно на российском экране.
— Мне тоже очень жалко, но вопрос не ко мне — было очень мало хорошего материала, особенно в 90-е годы. Когда я прочитала сценарий “Бубен, барабан”, то поняла: вот материал, ради которого, пожалуй, и стоило держать такую долгую паузу.
— Трудно было выйти на съемочную площадку после долгого отсутствия?
— Странно было только в первый съемочный день: говорить по-русски, слышать забытые, но знакомые команды “Мотор, камера”.
А вечерами на пляже шла тусовочная жизнь. Увидеть и услышать пришлось много интересного: Гоша Куценко исполнял рок-баллады, Михаил Ефремов проникновенно спел “Там, вдали за рекой”, а Алексей Чадов читал рэп. 12 июня “Кинотавр” отмечал День России. На пляжной эстраде весело жгли герои “Нашей Раши” — Михаил Галустян и Сергей Светлаков. Причем Галустян напомнил, что он сочинец, объяснил, что в здешнем море плавают не только люди, и посоветовал энергичней отгребать от себя плавучую субстанцию. Народ пил водку из кулеров, закусывал “Дошираком” и пловом, который разносили добры молодцы, одетые в стиле гастарбайтеров. А закончилось все по-фестивальному — салютом.
Программа нынешнего “Кинотавра” на все лады трактует простую мысль о нераздельности ненависти и любви. С наибольшей прямотой об этом высказался фильм Сергея Снежкина “Похороните меня за плинтусом”, поставленный по культовой повести Павла Санаева. А Светлана Крючкова с почти плакатной ясностью изобразила неразрывную связь этих диаметрально противоположных чувств в образе бабушки-монстра, неустанно создающей для любимого внука (Саша Дробитько) филиал ада внутри отдельно взятой квартиры. Таким образом, из фестивального контекста напрочь выпадает картина Веры Сторожевой “Скоро весна”, благостно трактующая любовь как абсолютную добродетель, врачующую заблудшие души на монастырском подворье. Фильм же Алексея Мизгирева “Бубен, барабан” поставил в конкурсном показе логическую точку. Картина отмечена успешным возвращением в кино Натальи Негоды, сыгравшей немолодую провинциальную библиотекаршу, которая полюбила заезжего морячка (Дмитрий Куличков). Действие отнесено к 1998 году, морячок странным образом похож на Владимира Путина, жители городка либо воруют, либо за бесценок вкалывают на шахте. Морячок, нашедший в героине идеал и готовый хоть сейчас жениться, потрясен внезапно открывшейся истиной — его любимая приторговывает книжками из местной библиотеки. Наказав подлую демонстративной изменой с ее молодой сотрудницей, морячок (кстати, оказавшийся беглым зэком) покидает город, а героиня, некоторое время промучившись над выбором — заказать ли ей соперницу или покончить с собой, все же решается на второе.
К Наталье Негоде, которая после эпохальной “Маленькой Веры” почти двадцать лет не появлялась на российских экранах и жила в Америке, возник вопрос: что она делала все эти годы?
— Странный вопрос, — колко ответила актриса. — Я жила, росла, влюблялась, читала книжки. У меня был период, когда я устала от профессии. Последний мой фильм был снят в Штатах. Это была маленькая картина немецкого режиссера. Что из нее получилось, не знаю, я эту картину так и не видела.
— Вы не пытались как-то выстроить свою карьеру?
— Вы намекаете на то, что я там “Оскара” не получила?
— Нет, просто жаль, что вы столько лет не появлялись, особенно на российском экране.
— Мне тоже очень жалко, но вопрос не ко мне — было очень мало хорошего материала, особенно в 90-е годы. Когда я прочитала сценарий “Бубен, барабан”, то поняла: вот материал, ради которого, пожалуй, и стоило держать такую долгую паузу.
— Трудно было выйти на съемочную площадку после долгого отсутствия?
— Странно было только в первый съемочный день: говорить по-русски, слышать забытые, но знакомые команды “Мотор, камера”.
А вечерами на пляже шла тусовочная жизнь. Увидеть и услышать пришлось много интересного: Гоша Куценко исполнял рок-баллады, Михаил Ефремов проникновенно спел “Там, вдали за рекой”, а Алексей Чадов читал рэп. 12 июня “Кинотавр” отмечал День России. На пляжной эстраде весело жгли герои “Нашей Раши” — Михаил Галустян и Сергей Светлаков. Причем Галустян напомнил, что он сочинец, объяснил, что в здешнем море плавают не только люди, и посоветовал энергичней отгребать от себя плавучую субстанцию. Народ пил водку из кулеров, закусывал “Дошираком” и пловом, который разносили добры молодцы, одетые в стиле гастарбайтеров. А закончилось все по-фестивальному — салютом.
