Стратегическое партнерство Москвы и Пекина ни в коем случае не находится сейчас (а также во обозримом будущем) под вопросом. Китай нужен России, а Россия нужна Китаю. КНР является стратегическим тылом для РФ, а РФ – для КНР. Любые попытки Запада вклиниться в эти близкие к союзническим отношения, убедить Пекин в том, что «нечего вам знаться с этими нерукопожатыми русскими», обречены на провал. В высшем китайском руководстве прекрасно понимают: они следующие в активно формируемой сейчас «очереди» на статус «нерукопожатых». Но на блестящем горизонте российско-китайских отношений все же наблюдается некое облачко – или, в зависимости от точки зрения, скопление грозовых туч. И если москвичей во времена Булгакова испортил «квартирный вопрос», то нынешние отношения «русского и китайца, которые братья навек» портит вопрос взаимных финансовых расчетов.
Сначала мощное западное давление внесло хаос в торговые отношения России и Турции. Выяснилось, что Эрдоган – по крайней мере, в этом плане – не столь уж крепок и вполне может гнуться под прессингом. А затем (или, возможно, одновременно) аналогичные события начали происходить в сфере экономических взаимосвязей России и Китая. Выяснилось, что западные санкции, которые в Москве уже привыкли объявлять «бессмысленными», иногда все-таки работают. По подсчетам некоторых экспертов, в зависшем или полузависшем состоянии сейчас оказалось до 80% платежей между РФ и КНР: несмотря на все наше стратегическое партнерство, китайские банки в лучших (или худших) буржуазных традициях не желают рисковать своими капиталами и подпадать под вторичные американские санкции.
Естественно, Путину в ходе его пресс-конференции был задан вопрос на эту сакраментальную тему: «В последнее время появилась информация, что китайские банки перестали принимать платежи от российских банков. Скажите, пожалуйста, вы обсуждали этот вопрос с китайским лидером? Если да, то есть ли какой-то результат?» И вот что, на мой взгляд, столь же естественно: президент почти полностью ушел от прямого ответа на этот главный вопрос. Непрямой ответ был очень долгим и длинным. ВВП подробно высказался о недальновидности американцев, которые рубят сук, на котором сами же сидят, об общей незаконности санкций, принимаемых в обход решений Совета безопасности ООН, о их крайне негативном влиянии на мировую экономику. Но вот те несколько фраз, в которых содержался (или не содержался) прямой ответ на заданный вопрос: «Прежде всего вопросы, касающиеся расчетов, обсуждаются на уровне участников экономической деятельности. Решения возможны, они есть. Конечно, они так или иначе должны поддерживаться на государственном уровне. Надеюсь, что так оно и будет».
С российской стороны «поддержка на государственном уровне» таких решений точно будет. Между словами «Путин» и «российское государство» сейчас, как известно, можно ставить знак равенства. Почему же тогда президент РФ только «надеется»? Вариант ответа на этот вопрос, на который возлагает свои надежды Запад: Путин и Си не договорились. Но это ответ, который обессмысливает все российско-китайское стратегическое партнерство. Финансовые взаиморасчеты – это кровеносные артерии этого партнерства. А что бывает при «закупорке сосудов», известно даже тем, кто очень поверхностно знаком с медициной: понятия «тромбоз» и «смерть» тесно связаны друг с другом. Поэтому я делаю ставку на другой вопрос: решение проблемы действительно есть (или скоро будет), но о нем предпочитают особо не распространяться.
В ту эпоху, которая очень долго заканчивалась и окончательно закончилась 24 февраля 2022 года, термин «транспарентность» (или прозрачность, если выражаться более просто и понятно) обозначал нечто безусловно положительное. Больше не означает. Транспарентность – это плохо для нынешних российско-китайских отношений. Что «прозрачно», то видимо для «основного противника» Москвы и «основного конкурента» Пекина в лице Вашингтона. А что хорошо видно Вашингтону, то он может прихлопнуть. Не все, конечно, можно (и нужно) спрятать. Но сотрудничество Москвы и Пекина все больше уходит в тень. Это объективная тенденция, которая и дальше будет только нарастать. Посмотрим, как эта «объективная тенденция» скажется на взаиморасчетах. Ждать, я думаю, осталось недолго.
