Ничем не примечательные люди в кино всегда становятся героями. Располневший на кофе и пончиках диспетчер метро не вовремя поднял трубку, перекинулся парой слов со странным парнем, и оказалось, что этот чокнутый, называющий себя Райдером, угнал вагон метро с пассажирами. Дензел Вашингтон в роли маленького человека и Джон Траволта в роли угонщика, как в старых добрых голливудских фильмах, будут испытывать терпение зрителей, бороться за жизнь и бегать по туннелям нью-йоркского метро в новом фильме Тони Скотта “Опасные пассажиры поезда 123”. О репортерской работе, правилах безопасности в нью-йоркском метро, боязни полиции и своих неудачах Дензел Вашингтон рассказал “МК” накануне российской премьеры фильма, которая состоися 3 сентября.
— Это ваш четвертый фильм с Тони Скоттом, что вы такого друг в друге нашли?
— Да я сам удивляюсь! Он продолжает звонить и предлагать роли, уж не знаю почему. С ним очень комфортно работать, да это и неважно, важно, что у нас получаются хорошие фильмы. “Багровый прилив” и “Гнев” — два моих любимых фильма. Это полет, в котором полностью доверяешь пилоту. Бывает ведь, что наслаждаешься полетом, но в итоге здорово ударяешься о землю. С Тони не так, я доверяю ему, а он обеспечивает мне мягкую посадку.
Если ты не доверяешь режиссеру, не стоит и начинать. Конечно, есть режиссеры, с которыми мне хотелось бы поработать — Спилберг, Скорсезе, Иствуд. Но… они пока не звонили мне. (Делает вид, что плачет.)
— А есть режиссеры, которым вы не доверяете?
— О, да! Но вы же не думаете, что я вам их назову? (Смеется.) Так и быть, расскажу об одной ошибке. Я прочитал сценарий. Это было пять или шесть лет назад. Он назывался “Майкл Клейтон”. Режиссером должен был быть Тони Гилрой — он и снял потом фильм (и получил 6 номинаций на “Оскар” и одну статуэтку. — М.Д.). Но Тони тогда был дебютантом. Несмотря на то что это был один из лучших сценариев, которые я когда-либо читал, я отказался. И ошибся. Но это жизнь!
— Правда, что вы когда-то занимались журналистикой?
— Да, было такое.
— Теперь вы чувствуете себя увереннее при общении с журналистами, ведь вы знаете, как это делается?
— Возможно. Но уверенность приходит с опытом, а я никогда не был профессиональным журналистом. Я работал тогда с репортерами. Это очень трудная работа, иногда от начала до конца расследования проходит два года. Теперь, когда я актер, иногда пытаюсь использовать те навыки.
Например, почему мой герой в “Опасных пассажирах” должен быть полицейским? Он всего лишь парень, который поднял трубку и ответил Райдеру. Допустим, он диспетчер. Что он делает? Да сидит целыми днями в своем кресле перед монитором, пьет кофе, ест пончики. И я решил, что мне надо поправиться. Он целыми днями смотрит на экран, где показаны передвижения поездов метро. Значит, ему нужны очки. А серьга в ухе? Мне нравится эта идея, это значит, что когда-то он был или думал о себе, что он крутой. И вполне вероятно, что встреча с Райдером дала ему возможность стать тем, кем он был раньше. Он самый обыкновенный парень в экстраординарной ситуации.
— Вам легко было играть обычного парня?
— О, да! Гораздо труднее мне далась беготня по улицам. Потому что я набрал вес и, понятное дело, появилась одышка. А Тони гонял меня — по улице, вверх, вниз, через дорогу, забитую машинами, на мост, с моста… Не представляете, как это было тяжело!
— А стоять рядом с несущимся поездом метро не было страшно?
— Первое, что мы сделали — прошли курс безопасности. Примерно пять часов мы сидели в классе и слушали. Главное, что я запомнил, — вид человека, наступившего на рельс под напряжением, нам показывали фотографию. Зрелище жуткое, скажу я вам. Мы были в кабине машиниста, ходили по вагонам — кстати, меня никто не узнавал — ходили в перегонах между станциями.
А когда поезда проносятся мимо тебя? Мы даже не представляем, какие они огромные. Мы ведь смотрим на них с платформы. Когда ты стоишь на земле, понимаешь, насколько это гигантская конструкция. Чтобы достать до двери, мне надо подтянуться, потому что она находится в лучшем случае на уровне моих глаз. А потом ты стоишь между двумя поездами, несущимися в противоположных направлениях. Вот это впечатляет!
— Быть неузнанным необычно для вас?
— Вовсе нет. Большую часть времени меня никто не узнает. Если тебя узнали, то, скорее всего, ты этого хотел. Сейчас я живу в Беверли Хиллс, и там мне приходится нелегко. Я не могу сходить в магазин, потому что стоит выйти из дома, как я замечаю с десяток ребят с камерами, прыгающих в кустах.
Но я знаю секрет — если тебя узнали, надо продолжать двигаться. Он тебе — “Йоу!”, и ты ему — “Йоу!”, и иди, куда шел.
— Вы верите в героя, который может победить в одиночку?
— Это интересный вопрос. Что бы ты стал делать, окажись на его месте? Несколько лет назад в Нью-Йорке я увидел, как на улице мужчина и женщина спорили, кричали друг на друга. Не знаю, может, они были пьяны. Но он был груб, а я стоял и не знал, что мне делать. Мне нужно было принять решение. Но мне повезло, мимо проходили люди, и я попросил их позвонить в 911, потому что если бы я сделал этот звонок, вы понимаете, что началось бы. И в этой странной ситуации мои инстинкты были на стороне нормального человека, мне надо было вмешаться, но, с другой стороны, это не мое дело. Помню историю, которая произошла еще в колледже. Ругались парень со своей девушкой. Он ее сильно тряхнул, она позвала на помощь, мой друг вмешался, дело дошло до драки, но девушка стала защищать своего парня, то есть того, от кого она только что просила защиты. Так что вариант не-лезь-не-в-свое-дело тоже работает.
