— Сабина, вы начали заниматься фотографией в 30-х годах, когда вам было 12 лет. Какими были эти первые опыты?
— Я отправилась из Женевы в Париж. И у меня были с собой карманные деньги. На них я и купила свой первый фотоаппарат. Я снимала просто так, без собой идеи. Фотографировала своих родителей, свою черепаху — все подряд. Потом три года стажировалась у Вилли Мейвальда. Я занималась у него не только фотографией, но и освещением, и всем-всем-всем... Тогда я бралась за любую работу. От одного магазина я получила заказ фотографировать его витрину каждый раз, когда она переоформлялась. Через много лет меня попросили найти эти архивы. Решили организовать выставку, посвященную моде 50-х годов. Ведь в фотографиях этих витрин отражалась жизнь того времени.
— Но известность вам принесла не мода, а снимки послевоенного Парижа.
— Это был город, в котором люди были счастливы и свободны. Было мало машин, поэтому видно много людей, которые гуляют по улицам. Конечно, не всем хватало еды. Но все-таки это было приятное впечатление. Иногда я отправлялась в другую страну ради одного кадра. Но я бы никогда не могла делать фотографии, которые показывали бы ужасы войны. Это не для меня.
— Вы были знакомы со многими знаковыми фигурами времени, которое для нас уже история, — с Леже, Кокто, Фиджеральдом. Можете вспомнить какой-нибудь интересный случай?
— Вы застали меня врасплох! Да, была знакома... Однажды я снимала французского командующего, очень высокопоставленная фигура. Я все подготовила заранее и решила фотографировать его так, будто он говорит по телефону. Он сел за стол, взял трубку, и в этот момент у меня не сработала вспышка. И он видел, что у меня проблемы, и предложил перенести на следующий день съемку. Сейчас такое невозможно. Тогда были другие отношения между людьми, добрые. Сейчас между людьми какие-то барьеры.
— Сейчас фотография признана искусством. А техника доступна широким массам, каждый может почувствовать себя художником. Как вы к этому относитесь?
— Я не люблю, когда мою фотографию называют искусством. В ту эпоху, когда я начинала, это было не всем доступно. Например, у меня даже не сохранилось фото моей матери. Но меня часто звали снимать умерших. Иногда приходилось бывать в морге. Сейчас фотоаппарат доступен — это хорошо. Мне нравится прогресс.
