Не пора ли сжечь Джексона?

— В последнее время только о Майкле Джексоне и разговоры: какой он гениальный и как он повлиял на развитие поп-культуры. Конкретно на вас он как-то повлиял?  

Никита: — Да, конечно, и не только на меня, но и на весь мир. Недаром его называли королем поп-музыки. Но мне лично не было необходимости перенимать у него какие-то фишечки. Можно и без этого прекрасно прожить.  

Костя: — Он повлиял на танцевальную культуру в целом и косвенно на мое творчество тоже. Но влияние это скорее эмоциональное, чем какое-то конкретное.  

Антон: — Очень обидно за эту личность. Джексон был талантливый парень, только что пересматривал с ним интервью — он еще тот космонавт, такой же, как мы. Просто люди в наше время в основном материалисты без принципов… Хреново, что его не похоронили до сих пор. Обидно, что его даже после смерти не могут оставить в покое. Но он — это его душа, и ее уже в этом теле нет. И мне это неинтересно, мне интересны его музыка и танцы.  

— Кстати, о том, что его до сих пор не похоронили. Не кажется ли вам, что в этом он схож с нашим Лениным. Вдруг из поп-короля тоже сделают мумию?  

Никита: — Лучше б его сожгли. Только после кремации его душа обретет покой.  

Костя: — Меня абсолютно не интересует Майкл Джексон и его тело. Думаю, это никого не интересует. Вы раздуваете шум из ничего. Человек умер и оставил тело, как любой другой, — это естественно, все умирают.


— Костя, в вашем новом сингле “Он рядом” ты так трогательно и убедительно успокаиваешь плачущую девушку, как будто не раз это делал в жизни.  

Костя: — Я думаю, такие ситуации были у каждого. Природа женщины в том, что она приходит к тому, у кого ищет защиты. Ее нужно успокоить, сказать, что все нормально, и ей будет легче. Женский ум изменчив, она же через пять минут может улыбаться, как ни в чем не бывало. С мужчинами иначе. Ему скажешь, что все нормально, он соглашается с тобой и все равно грустит.  

— Ты это из своего опыта или из книжек?  

Костя: — Для этого не нужны книжки, это человеческая природа.  

— Похоже, мужчины изначально умнее женщин.  

Костя: — У женщины изначально в девять раз больше способностей, чем у мужчины, но у нее беспокойный ум, она постоянно мечется. А мужчина может помочь вовремя снять беспокойство.  

— А почему Антону не дали слов в этой песне? Почему только вы вдвоем ее исполняете?  

Никита: — Ну, вот такая борода.  

Костя: — Это по приказу композитора, мы такие вещи не обсуждаем.  

Антон: — Я узнал об этой песне уже даже после ее записи. Она получилась отличная и без меня. Костя круто зачитал рэп в куплетах, Никита здорово спел в припевах. Я там действительно был не нужен.

 
— Говорят, вы нещадно кинули Колю Воронова и отняли у него “Белую стрекозу любви”.  

Никита: — Это неправда. У нас с Колей Вороновым другие отношения. В результате нашего сотрудничества все остались довольны, особенно он.  

Костя: Наша рекорд-компания регулярно выплачивает Коле авторские за каждый проданный диск и рингтон.  

— У вас необыкновенные, навороченные костюмы, как удается их сохранить? С виду кажется, что их невозможно постирать и не испортить.  

Костя: — В последнее время для ежедневных выступлений мы не используем специальные костюмы, они слишком быстро портятся. Обычно костюмы у нас одноразовые. Только в особенных случаях мы надеваем что-то специфическое. Я активно двигаюсь на сцене, поэтому надетая на меня вещь должна быть в первую очередь удобной. Но первые костюмы, в которых мы пели “Я устал”, сохранились. В красном пиджаке Антона один из танцоров нашего балета недавно общался с фанатами.  

— А вы действительно приложили невероятные усилия и научились-таки петь вживую на концертах?  

Костя: — Мы до сих пор их прикладываем. Но во время выступлений используем вокальные подложки, так как считаем, что наше шоу должно быть танцевальным. Невозможно качественное вокальное исполнение во время такого активного танца.


— Вы одна из немногих групп, у которой забит концертный график в такое сложное кризисное время. Наверняка зарабатываете кучу денег. Тратите на машины и квартиры?  

Антон: — Надо смотреть, у кого какие критерии благосостояния, для вас это квартира и машина. А для меня это электроорган или гитара. Я не прикладываю свой ум к материальным вещам. У меня нет и, наверное, не будет квартиры. У меня есть пара мотоциклов, на которые я трачу все свои деньги, а недавно я очень недорого взял старую развалюху — “Тойоту Селику” 82-го года, чтоб зимой не на такси ездить.  

— Антон, а как изменилась твоя ежедневная жизнь с тех пор, как ты вышел на большую поп-сцену?  

Антон: — Мои дни меняются не в зависимости от работы, когда нужно отвечать на вопросы, выступать или участвовать в съемках. Моя обычная жизнь зависит от того, в каком я настроении. Я могу снимать кино или писать стихи, а могу вообще ничего не делать целый день. Недавно закончил снимать небольшую короткометражку, у меня уже есть задумки насчет кино побольше. Это творческий процесс, своеобразный онанизм — меня не волнует, нравится это кому-то или нет. В Quest Pistols я реализуюсь 50/50 — я стою на сцене и что-то изображаю. Но какие-то массовые идеи, направленные на привлечение аудитории, принадлежат не мне. У меня слишком некоммерческие мысли.