“Идеальное убийство”? Житинкин сорвал банк. Два трупа, нож в спине, на кресле свежая кровь, о-о-о-о… стоп! “Натуралку” оставим за кадром. А в кадре — Ольга Аросева в комбинезончике а-ля Карлсон, помахивая метелочкой, весело так и непринужденно расследовала за Илью Олейникова (инспектора) суперхитрое преступление века.
Ох уж мне эта уборщица миссис Пайпер (которая Ольга Аросева)! Да все-то у нее исчезает: трупы, улики, дорогие начальники… На что, спрашивается, было звонить в полицию, поднимать насмерть, кхе-кхе, простуженного инспектора Бакстера (он же — Илья Олейников) с постели, вопя истошно “мой хозяин убит!”, если “труп” вмиг девается невесть куда, хозяин конторы объявляется живой и невредимый, а инспектор от такого поворота приходит в ярость? Вам это ничего не напоминает? Ну как же, культовый фильм с Софико Чиаурели и Леонидом Куравлевым в главных ролях. Казалось бы — сюжет предсказуем. Однако зрители упрямо сидят до конца (несмотря на антракт): тонкая игра “сатировцев” завораживает.
Такой спектакль без полного зала не останется. Житинкин-то (режиссер, автор инсценировки) на другое и не ставит. Аншлаги — его торговая марка. Давно уж застолбленная. Так что “Номеру 13” в МХТ появился достойный конкурент — “Идеальное убийство” в Сатире. Вполне себе “драйвное”, ироничное и… правдивое. Просто Андрей в рамках “обкатанного материала” позволяет любимым артистам “искупаться” в своих ролях, поиграть на “актер актерыче”, шарме, обаянии, а те — получив свободу — рады стараться, превращая каждую реплику в анекдот.
Единственный упрек — побольше динамики, дабы не смахивало на французскую мелодраму, а так… Не скажу, что на вчерашнем прогоне “не для прессы” посекундно стоял хохот, — нет, улыбаешься мысленно, уголками губ. Это не трэш, это вкус, в котором Житинкин себе никогда не отказывал. А цитировать его находки рука не устанет.
Вот, скажем, легкий диалог Аросевой с любвеобильной секретаршей хозяина конторы. Секретарша и так подразденется, и эдак, и уж вокруг какого-то шеста (художник Андрей Шаров) начинает ножками вертеть а-ля стриптиз. Так и Аросева—Пайпер, молодости не теряя, идет к шесту, комично пародируя движения юной вертихвостки. Или забирается под стол, боясь гнева инспектора-Олейникова, когда выясняется, что улики, старательно спрятанные на заднем кармане на попе (в спектакле — “на персоне”), украдены в темноте неизвестным. “Почему у вас все исчезает? Что это за комната такая? — грозно шевелит усищами Олейников. — Чтобы я этого слова больше не слышал!”
Или в финальном диалоге, когда бесстрастный убийца Уэшли Аросеву чуть не задушил фирменным житинкинским платочком, та спрашивает у инспектора: “Чего ж ты так долго в шкафу сидел?” Олейников отвечает: “28-го автобуса ждал”. — “Так он здесь не останавливается!” А скрученный Уэшли шипит: “Вот старая сука!” Аросева — Олейникову: “Это он тебе!” Короче, надо видеть. И шутки шутками, но столько неподдельной души исходит от больших, “старорежимных” артистов…
Взять ту же Клер Морган (жена-“вдова” хозяина конторы), по идее должна быть небольшая статичная роль, но как ее вытягивает Наталья Селезнева! Этакий легкий гротеск на аристократичную особу-недотрогу: поистине спектакль в спектакле. “Это же все случилось из-за меня!..” — полуутверждая, полувопрошая изумляется она, узнав о двух убийствах. И этой фразой решается вся эстетика спектакля, на секунду уводя нас с легкой комедии в высокую драматургию.
А детектив… Детектив пройдет своим чередом, и поверьте — даже зная развязку, все равно будете до последней минуты сомневаться. Пока Аросева—Пайпер не извлечет из кабинета хозяина главную улику, гигантскую бутылку бренди, опорожняя которую влюбленные (Олейников да Аросева) огласят зал звучными: “Пусто!”
