Спектакли «Маас» — это столь актуальный сегодня синтетический жанр в действии. Кроме танца и пантомимы здесь активно задействованы кукольный театр, цирк, да и много чего еще. В Театре Моссовета, на сцене «Под крышей», голландцы представили два получасовых музыкальных спектакля. Для маленьких зрителей (8+) такой временной интервал самый оптимальный: действие не утомляет, не «грузит», а дает возможность ребятишкам, что называется, «оторваться», увлекая их в странное путешествие.
Спектакль «Король» (правильнее было бы сказать «Царь», ибо в греческой мифологии никаких королей еще не было) придуман известным кукольником из Голландии Дудом Пайвой и наглядно демонстрирует декларируемые принципы неразрывного слияния театра и танца. Это история об известном из древнегреческой мифологии царе Эрисихтоне.
Почитаемая греками богиня плодородия Деметра была очень добродушной богиней, но с сыном Триопа, Эрисихтоном, обошлась очень сурово. Тот ни в какую не желал отказываться от охоты и переходить с мяса на хлеб. Более того, вырубил священную рощу Деметры, чтобы построить из ее стволов пиршественный дом для своих охотничьих пиров. За это богиня и наслала на него… неутолимый голод. Вернувшись домой к обеду, Эрисихтон стал жадно поглощать все, что ставилось перед ним, и не мог остановиться. И чем больше ел, тем голоднее становился. Наконец, съел самого себя, вгрызаясь желтыми зубами в собственное истощенное тело. История поучительная, да и знание древнегреческой мифологии для детей будет не лишним.
Разумеется, всех ужасов каннибализма детям показывать не стали, и на сцене прожорливый царь пытался лишь заглотить руку собственной дочери. Мифологическую историю для лучшего восприятия упростили и адаптировали, а роль Эристихтона отдали кукле, изготовленной в ателье Дуды Пайвы: забавный такой тип среднего роста с довольно злобным лицом и с короной на голове. Он постоянно выкрикивает на ломаном русском: «Голодный», «Вкусно» и «Еще». Кукла — как живая в руках Андреаса ла Моника (танцовщик одет в черный балахон с капюшоном), а рощу символизирует любимое дерево Деметры, которое изображает хрупкая Ана Тейксидо. Артистка, не меняя облика, играет сразу несколько ролей — деревьев, дочери прожорливого царя и, наконец, самой Деметры. Как фокусница, она достает из собственного рта рыбу, за ней — банан. Спектакль по преимуществу пантомимный, и собственно танца тут не так уж и много. Но маленьким зрителям он абсолютно понятен, и они выражают свое одобрение веселым визгом, хохотом и бурными аплодисментами.
Другой спектакль — «Полли и Морф». Его создал режиссер и хореограф Пол Сэлуин Нортон, известный своими эксцентричными балетными постановками, а исполнила семейная пара: та же Ана Тейксидо, знакомая нам по «Королю», и ее муж Артур Розенфелд. Здесь уже не будет произнесено ни единого слова. События развиваются с помощью модернового танца, а само действо — торжество абсурда, ведь поставлено оно под влиянием Кафки. И все это для восьмилетнего зрителя!
Как это ни удивительно, но то, что не доходит до взрослого, детьми «проглатывается» с легкостью: абсурд происходящего на сцене не кажется им уж таким абсурдом. Помимо всего прочего спектакль явно принесет им еще и пользу, потому что попытка разобраться, что здесь и к чему, учит размышлять. Перед героями «Полли и Морфа» — секретное задание: они выполняют некую «таинственную миссию», для чего, будучи в преклонном возрасте и не самой лучшей физической форме, проходят курс тренировок — например, она приколачивает партнера к сцене, не его самого, а одежду, и наблюдает, как он из нее выбирается. Или с прикрепленными ко лбу фонарями они опутывают красными нитками какую-то куклу… К тому же периодически получают некие указания из телефонной трубки, спрятанной в таинственном чемоданчике. В общем, абсурдного в абсурдистском по духу танцевальном спектакле предостаточно…
— Не сложновато все это для детей? — интересуюсь я у Артура Розенфелда, сыгравшего в спектакле главного героя.
— Я не знаю, не задумывался об этом. Здесь есть и абсурд, и немножечко Кафки, и весь эксперимент — это видение данного хореографа, который работал над спектаклем. Мы с Аной давно женаты и около 30 лет танцуем вместе. С 70-х до 96-го года мы работали с Пиной Бауш — и всегда работали именно в направлении танцевального театра. У нас было такое состояние — метаморфоз, превращений, и нам хотелось поработать с таким хореографом, как Пол Сэлуин Нортон, который мог бы вдохновиться нашими идеями и нашим состоянием и создать для нас такой необычный спектакль.
