Во вторник “Росавиакосмос” подписал с американцем Дэннисом Тито контракт на полет — “путевка” обойдется космическому туристу в 20 миллионов долларов. Старт на МКС — вместе с Талгатом Мусабаевым и Юрием Батуриным — назначен на 30 апреля.
Хотя давняя мечта Дэнниса близка к осуществлению как никогда, у него сейчас не самые веселые деньки: будущий космонавт внезапно слег с воспалением легких. Лечится он в Научно-исследовательском авиационном госпитале Минобороны. Чтобы туда проникнуть, нам пришлось “замаскироваться” белыми халатами и тапочками... До сих пор Тито не дал ни одного интервью русским журналистам.
Из досье “МК”. Дэннис Тито был отобран Российским космическим агентством из шести кандидатов. Ему 60 лет (рекордный возраст для космонавта). Он — профессионально подготовленный аэрокосмический инженер. В свое время работал в лабораториях НАСА, проектировал полеты межпланетных беспилотных кораблей на Венеру и Марс. Капитал, который позволил Тито заплатить за “путевку на орбиту”, связан с его коммерческой деятельностью: сейчас он возглавляет одну из самых крупных консалтинговых фирм в США.
* * *
Поиски заболевшего в терапевтическом отделении, где лежат пациенты с бронхитами, катарами и воспалениями легких, ни к чему не привели. Медсестра открыла военную тайну: Тито находится на другом этаже, в хирургии. Объясняется все очень просто: именно там располагается, похоже, единственная в госпитале палата-люкс.
Дэннис “прописался” в двухкомнатных апартаментах с небольшой прихожей. Когда мы, вежливо постучавшись, вошли, он, одетый в вельветовые джинсы, белую майку и черные кожаные тапочки, лежал на большой кровати и, кажется, откровенно скучал. Развлечения в больнице — это старые советские фильмы вкупе с американскими боевиками не первой свежести и библиотека на русском, которым мистер Тито не владеет. Нашему приходу он очень удивился, но побеседовал охотно.
— Как проходит ваш день в госпитале?
— Ежедневно я занимаюсь по четыре часа. Ко мне приезжают инструкторы из Звездного. Я надеюсь, что не задержусь здесь надолго. Чувствую себя уже намного лучше. Как только доктора разрешат мне вернуться в Звездный, сразу же приступлю к тренировкам. Завтра мне должны сделать кардиограмму, УЗИ. В четверг будут готовы окончательные тесты.
— Кто-то вас здесь навещает?
— Каждый день на полчаса приходит мой русский друг. Он тоже работает в космической сфере, в московском офисе одной американской компании. А вообще здесь, в больнице, никто не говорит по-английски. Условия, в которых я здесь лечусь — отдельная палата, обеды, которые мне приносят прямо в номер, — не позволяют общаться с другими пациентами.
— Как вы чувствуете себя в роли первого космического туриста?
— Я считаю себя скорее космическим путешественником, нежели туристом. Ведь я лечу не в какое-то определенное место, а облечу вокруг всей нашей планеты — это будет своего рода кругосветное путешествие. Полететь в космос — мечта всей моей жизни с тех пор, как в 1957 году русские открыли космическую эру. Своим полетом я даю людям надежду на возможность путешествий к звездам. Для меня это очень важно.
— Как вас кормят? И вообще, что вы любите есть?
— Я не привык к русской кухне. Поэтому привез с собой кое-что из того, что мне нравится. Это овощи, фрукты, пицца, спагетти. Мне вообще нравится итальянская кухня. Историческая память, так сказать. Ведь у меня итальянские корни...
— Как вам наши доктора?
— Они настоящие профессионалы, и очень строгие. Как только они заподозрили, что со мной что-то неладно, сразу же отправили на обследование и не стали слушать мои уверения. Ну, вы знаете, как это бывает. Мне не терпелось скорее начать тренировки. Но они сразу дали понять, что с ними просто так не разойдешься. Обследование — значит, обследование. И они оказались правы. Если бы я лег в госпиталь на более поздней стадии заболевания, пришлось бы проваляться недели три.
— Что вы делаете в свободное время: смотрите телевизор, читаете?
— Телевизор я не смотрю — там все по-русски. Читаю, учусь. Сейчас читаю книгу по истории станции “Мир”. Когда в США вечер, звоню по телефону в Америку друзьям, детям. Кстати, они приедут в конце апреля проводить меня в полет.
— Есть ли у вас какой-нибудь талисман, который вы возьмете с собой в полет?
— Нет, талисмана у меня нет. С собой я возьму прежде всего фотоаппарат. И первое, что сделаю, когда мы состыкуемся с МКС, — сфотографирую Землю. Еще возьму с собой CD-плеер и несколько компакт-дисков. Командир нашего экипажа Талгат Мусабаев очень любит “Битлз”, он сам поет, у него классный голос. Так вот, специально для него я захвачу с собой диск со всеми песнями “Битлз”. Это сюрприз. Хотя Талгат наверняка прочитает вашу статью... Для себя я возьму диски с оперными ариями. Очень люблю классику: Паваротти, Каррераса, Доминго...
— На каком языке вы будете общаться с другими членами экипажа?
— По-английски. Русский — безумно сложный язык. После интенсивных уроков на протяжении трех месяцев в первый мой приезд я стал кое-что понимать, но до сих пор ничего не могу сказать. Разве что “здравствуйте”, “до свидания”, “очки”, “Звездный”. Когда я первый раз попал в Звездный, я по три часа в день учил русский язык. Каждый день — по нескольку десятков слов. Тогда, помню, даже видел сны по-русски, но и во сне ничего не мог сказать!..
Зашедшая во время нашего разговора медсестра, которая принесла Дэннису направление на завтрашнее УЗИ, очень обрадовалась, увидев в палате говорящих по-английски: “Ой, переведите ему, пожалуйста, что завтра в 9.30 — обследование, а то мы с таким трудом друг друга понимаем...”
К сожалению, время общения с космонавтом-миллионером было ограничено: ему пора было делать процедуры. Но если бы он получше знал русский язык, то выяснил бы, что в России потихоньку становится очень популярным. На стуле у него лежало заказное письмо из Липецка, от какой-то девочки, с уведомлением о вручении по адресу: “Звездный городок, американскому космическому путешественнику”.
На прощание мы пожелали Тито: “Good luck!” — показав рукой вверх. Дэннису это напутствие очень понравилось.
