На самом деле “буря” не планировалась, произошло все достаточно случайно. Министр обороны летел в Читу — “столицу” Сибирского военного округа — представлять округу нового командующего генерал-полковника Макарова, занявшего должность, изначально предназначавшуюся генералу Трошеву. Освещать мероприятие пригласили журналистов (в том числе корреспондента “МК”), во время полета им была предоставлена возможность пообщаться с министром. В ходе неформальной беседы и были сделаны вышеупомянутые заявления.
Прежде всего речь зашла об эпидемии дезертирства, поразившей армию. Министр отметил: “Причина побегов — в нежелании конкретных командиров интересоваться тем, что происходит у них в казармах”. Более того, некоторые командиры даже не понимают, что это как раз то, за что они получают денежное довольствие.
Однако у министра есть вопросы и к комитетам солдатских матерей. “Я не хочу сказать, что они расшатывают армию, но беглецы идут к ним — за сотни километров. Вопрос: почему они бегут в конкретные организации с конкретными сайтами и конкретным финансированием?”
Позже — из, что называется, достоверных источников — удалось выяснить, на что намекал министр. Оказывается, по данным Минобороны, комитеты матерей финансируются западными организациями, играющими роль крыши спецслужб. Кроме того, они получают деньги от Березовского. Все эти подозрительные спонсоры настраивают женщин на неконструктивный лад, и, если подобная деятельность будет продолжаться, число побегов из армии, естественно, не уменьшится.
По поводу перевода армии на контрактную основу министр выразился более конкретно: “В Псковской дивизии идет эксперимент, по ходу дела в него вносятся корректировки”. Полностью укомплектован первый полк, но, к сожалению, там мало людей, “пришедших со стороны”. Вопрос с жильем решится к лету — контрактники будут жить в общежитии “кубрикового типа”, по 2—3 человека в комнате. О том, чтоб они снимали себе квартиры в городе, речи быть не может. Их тогда не соберешь, а ведь они должны быть именно что “в постоянной готовности”.
Позиция некоторых политиков — “всю армию можно сделать профессиональной за один-два года” — напоминает, по мнению министра, проекты Хрущева. Они нереальны. Пока на контракт будут переводиться только “боевые” подразделения. Однако “нет сомнений, что эксперимент будет успешно доведен до конца. В армии иначе быть не может”.
Что касается генерала Трошева, то сейчас он в отпуске, но в конце января они встретятся и обсудят все “на холодную голову”. Генералу будут подготовлены предложения, а там уже его дело — принимать их или нет. Министр заинтересован в том, чтоб сохранить Трошева в армии, как и любого генерала, полковника и даже лейтенанта, имеющего боевой опыт, который “в ближайшие десятилетия нам, к сожалению, пригодится”.
С генерала Трошева беседа плавно перешла на Чечню. Зам. главкома Сухопутных войск генерал Молтенской, присутствовавший на встрече журналистов с министром, высказал по поводу перспектив урегулирования свое мнение. Чеченцы, объяснил он, особенный народ. Своим они не помогают. После взрыва в Грозном пострадавших привезли в московские больницы, так позвонили и предложили помощь всего два чеченца-бизнесмена, хотя в Москве проживает многочисленная диаспора. “Особенность нации, — сказал генерал. — Они сидят на заборе и просчитывают, куда спрыгнуть. Поэтому Россия и воюет так долго”. И рассказал про двоюродного брата Кадырова, которого тот так и не смог уговорить спрыгнуть на российскую сторону, и военным пришлось его в конце концов убить. И еще про 12 человек рабов, которых военным удалось освободить, причем даже не в Чечне, а в Ингушетии, где они обслуживали семьи районных руководителей.
После интересных и поучительных историй генерала Молтенского вновь возникли вопросы к министру:
— Какие потери несут сейчас наши военные в Чечне?
— Сегодняшние потери войск в Чечне — порядка трех человек в неделю. В “мирных” округах в одних только ДТП гибнет примерно столько же бойцов.
— Планируется ли выводить войска из Чечни?
— Сейчас вывод войск приостановлен, дальше все будет зависеть от ситуации. В Чечне военные в целом задачу выполнили. Но, например, 42-я дивизия там в любом случае останется, потому что Чечня — это территория Российской Федерации. Но спецназа и других подразделений МВД там сейчас уже не меньше, чем частей Вооруженных сил. Я надеюсь, что МВД Чечни начнет работать эффективнее.
— Вы верите, что МВД Чечни можно доверить обеспечение порядка в республике?
— МВД Чечни не будет состоять стопроцентно из жителей Чечни. Откуда сейчас — после стольких лет войны — там могут взяться квалифицированные милиционеры? Поэтому им будет помогать вся страна. А вопрос доверия... это только на деле решается, можно человеку доверять или нет.
— Сразу после “Норд-Оста” президент заявил о внесении изменений в план применения вооруженных сил. В чем это выразилось?
— Могу сказать, что в отношении пособников террористов сила стала применяться более жестко. Но не вслепую. Причем она применяется не только в Чечне, но и на всей территории Российской Федерации. Мы знаем, какие банды причастны к тем или иным терактам, знаем поименно их членов. Например, нам известна банда из десяти человек, совершившая нападение на нашу колонну. Девять из них сейчас уже уничтожены, остался один, мы его тоже найдем.
