25 ноября исполнился ровно год с того дня, когда из Ашхабада пришла информация о том, что на президента Сапармурада Ниязова Туркменбаши Великого совершено покушение. В эксклюзивном интервью “МК” участник тех событий Леонид Комаровский рассказывает сенсационные подробности о том утре, которое до сих пор сотрясает всю Туркмению.
— Прошел год после тех злосчастных событий, но никто до конца не понял, что это было: покушение, попытка смены режима, провокация? Что?
— Так получилось, что я — единственный из участников тех событий, кто вышел на свободу. Готов подтвердить под присягой, что никакого оружия или вооруженных людей ни накануне 25 ноября, ни во время, ни после событий, которые Ниязов назвал покушением на свою персону, я не видел. Басни про закопанное оружие, про контрабанду десятков ружей и автоматов из Турции в Ашхабад через Иран сочинялись в Генпрокуратуре Туркменистана, что называется, на моих глазах. Составить общую картину заговора должна была генпрокурор Атаджанова. В докладе, который был ею озвучен по местному телевидению и впоследствии напечатан в газетах, одно вранье противоречит другому. Если верить Атаджановой, лично я в семь утра находился одновременно в трех местах: носился с автоматом по шоссе, где проезжал кортеж Ниязова, а еще вооруженный до зубов сидел в машине напротив здания Меджлиса, готовясь брать его штурмом, и опять-таки в семь утра с оружием в руках собирался захватывать здание телецентра.
То же самое было сказано и про других фигурантов дела о “государственном перевороте”. К примеру, по версии Атаджановой, Гуванч Джумаев лично вел “КамАЗ”, перегородивший дорогу президентскому кортежу. Разумеется, все это бред! Гуванч определенно не умеет водить тяжелый “КамАЗ”. Кстати, об этом грузовике. Как выяснилось, он был еще в 1999 году конфискован у Иклыма Иклымова туркменскими чекистами и с тех пор благополучно находился в их конюшне.
— Согласен, человека можно заставить под пытками признаться в том, чего он не делал. Но ведь была проведена масса экспертиз. Это объективные данные?
— Не смешите меня. Какие объективные данные в туркменской прокуратуре? Я видел в деле справки о проведенных экспертизах: отпечатки пальцев и анализ слюны на отверстиях для рта в шапочках, которыми “заговорщики” якобы прикрывали лица. Никого не стесняясь, следователи заставляли арестованных брать в руки оружие, а потом актировали “вещдоки” и отправляли на экспертизу. Что же касается шапочек, то это и вовсе абсурд. Через несколько дней после ареста всех нас вывезли на место, где якобы была стрельба по кортежу Ниязова. Так вот: всех одели в камуфляж, в котором будто бы функционировали нападавшие, а на головы и лица напялили эти шапки. Было много телекамер, мадам генпрокурор Атаджанова лично руководила съемками. После окончания шоу со всех содрали шапки и... отправили их на экспертизу.
— И все-таки, почему арестовали этих 68 человек и как удалось сделать это в течение двух-трех суток?
— Учитывая мое глубокое уважение к “МК” и в качестве благодарности за публикации в мою защиту в то время, когда я находился в туркменбашинской клетке, сообщу вам то, что ранее нигде не публиковалось и известно только туркменским чекистам и прокурорам. Дело в том, что среди участников мирной демонстрации, которую Народно-демократическое движение Туркменистана (НДДТ) намеревалось провести 25 ноября, был засланный человек. Мы об этом узнали накануне — в субботу, 23-го: на одно из собраний оппозиционеров пришел сотрудник комитета нацбезопасности, тоже бывший в числе оппозиционеров, и сообщил, что в рядах будущих демонстрантов есть информатор генпрокурора Атаджановой. Но механизм будущей демонстрации был уже запущен, множество людей были оповещены о сроках и месте ее проведения. Кроме того, оппозиционеры не собирались делать ничего противозаконного. Поэтому информацию о провокаторе оставили без последствий.
Именно этот человек сыграл роковую роль. Зовут его Бек Алмазов, он — обычный шофер, подрабатывающий частным извозом. Он был в одной из пятерок людей, которые должны были выйти на демонстрацию. В ночь с 24 на 25 ноября оппозиционеры собрались для того, чтобы рано утром выйти всем вместе на улицы, — Алмазов стал проситься домой. Естественно, его не отпустили, заподозрив в том, что он может всех сдать. Он попытался удрать, но его поймали и заперли в гараже, что называется, от греха подальше. Причинять ему зло никто не собирался, поэтому его даже не связали. Но Алмазову удалось приоткрыть ворота гаража и пролезть в щель. После чего он явился в генпрокуратуру к своему непосредственному начальнику-куратору и обо всем рассказал. Это предопределило и неуспех демонстрации, и повальные аресты всех демонстрантов, и многое другое.
— Режим Ниязова мало чем отличается от иракского, но демократический мир безмолвен. Нет даже экономических санкций. Чем это можно объяснить?
— Это Россия безмолвна. Грустно это все... Судите сами: в башинских застенках находятся 15 россиян, которых обвинили в причастности к событиям 25 ноября 2002 года. Прошел год, за это время ни разу к ним не пришел ни один представитель российского посольства. Между тем Россия взяла на себя обязательства защищать своих граждан, где бы они ни находились, всеми возможными способами.
— Вы что, предлагаете воевать с Туркменбаши?
— Давайте мыслить реальными категориями: там не с кем воевать. Там нет армии, есть только группа вооруженных мужиков, называющаяся охраной президента. Вся эта охрана разбежится при виде пары злых ротвейлеров. Если бы российская власть действительно хотела объяснить, как можно и как нельзя обращаться с русскими, она послала бы в Ашхабад батальон спецназа, который схватил бы диктатора за шкирку и бросил бы его на скамью подсудимых где-нибудь в благочестивой и законопослушной Гааге. Я не призываю судить человека, который скрывается под кличкой Туркменбаши, по придуманным им звериным законам. Нет, давайте судить его по нашим, общечеловеческим. Ведь мы-то не звери...
