Ярик Малый, лидер группы “Токио”, — из тех персонажей, что пару раз вначале срываются на фальстарт, но потом становятся бегунами на дальнюю дистанцию. Хорошими бегунами.
Пару недель назад “Токио” признали лучшей рок-группой (на MTV’шной церемонии RMA в Питере). Награда, конечно, для людей с чувством юмора. На мой юмор (на данную тему) Ярик почти обиделся. А зря. С самого начала симпатизируя “Токио” как безусловно прогрессивной группе, “Мегахаус” уверен, что выходящий на днях новый альбом “Пульс 200” не останется незамеченным людьми, интересующимися приличной музыкой. Беседа тем не менее получилась у нас жестковатой, хотя и наполненной довольно неожиданным смыслом.
— Ну и каково чувствовать себя лучшей рок-группой страны (хотя бы по версии Russian Music Awards-2006)?
— А мы как-то никогда не чувствовали себя худшими или там средними. То, что мы делаем, находит у людей реальный отзыв. Это уже и в Европе происходит. И очень хорошо и приятно, что нам дали эту награду. Тем более перед выходом альбома.
— А что в Европе-то происходит?
— Мы сейчас записываем англоязычный альбом, делаем его в Лондоне и в Лос-Анджелесе. Европейское MTV дало нам подтверждение на съемки специального тура по Европе. Будем ездить по столицам с таким реали
ти-шоу: давать в каждом городе концерты и продвигать песню на местные каналы. Задача такая: чтобы прямо с колес наша песня становилась известной, чтоб ее сумело услышать много людей. Мы эту историю придумали. Сначала предложили нашему MTV. А после выступления на RMA в Питере к нам подошли ребята из европейского MTV и сказали, что им интересно с нами работать.
— Фантастика прямо-таки. Не припомню, чтобы после выступления локальной группы на местечковой (по мировым меркам) церемонии MTV ее резко решали брать в оборот западные воротилы…
— Что значит: бывает — не бывает? Если ты чувствуешь, что можешь что-то сделать, ты просто берешь это и делаешь. Вот сейчас мы пишем музыку сразу к трем европейским картинам. Мы просто показываем свою музыку, и на нее возникает спрос.
— И как это вы ее европейским кинопродюсерам показываете? Бандеролью, что ли, высылаете? Или по “мылу”?
— Ну, например, потусовались в Монако, в клубе “Сас” (полузакрытый клуб миллионеров, на минуточку), там была куча продюсеров… На Каннском фестивале познакомились с Софией Копполой, будем с ней работать скорее всего в ближайшее время. Если есть цель — нет никаких границ. Если у тебя есть желание и талант, если люди видят, что ты реально горишь — они тебе открываются, они такие же простые смертные.
— То есть силой своего желания можно раздвинуть стены.
— Абсолютно точно. Нужно понимать: этот мир — это же игра. Если ты рубишься в ней, прикалываешься, не относишься ни к чему серьезно, просто двигаешься и играешь с разными обстоятельствами — все получается. Я просто играю и не останавливаюсь. В этой игре нет смысла тупить.
— А ты давно начал играть-то?
— Где-то года два назад.
— А как до этого жил?
— А до этого я боролся с чем-то, я все кому-то пытался что-то доказать. А на самом деле в этом нет смысла. Надо просто любить Его и делать какие-то вещи, которые у тебя в сердце оживают.
— Любить Бога?
— Конечно.
— Ты сейчас после каждого выступления, я заметила, благодаришь за все Бога.
— Конечно. Я Его люблю очень сильно. Раньше я не знал, что Его можно просто любить и просто с Ним говорить. А сейчас я это понимаю и делаю это. Я благодарю Его, благодарю всех людей, которых Он дает мне, которые меня корректируют по жизни.
— А вот, кстати, ты еще постоянно стал благодарить везде за все какого-то учителя. На пластинках об этом пишешь, на сайте.
— Этому человеку, Слуцкеру Владимиру Иосифовичу, я хочу сказать спасибо, потому что все, что я воплощаю в своих песнях, я слышу от него. Благодаря ему я вижу, как все красиво вокруг, как все сверкает.
— Чему он учит тебя?
— Он просто рассказывает. О том, с какой любовью этот мир создан. Я учу Тору. Вот и все.
— А когда-то ты мне рассказывал про увлечение каббалой.
— Да, когда-то рассказывал. Это тоже такой путь: витиеватый, много людей спекулируют этим. И наживают на этом деньги. Путь поиска духовного учителя очень тернистый, и на нем можно много раз споткнуться, прежде чем ты найдешь человека, который тебе объяснит, как надо чувствовать этот мир.
— Тора — это еврейская Библия, а каббала, насколько я понимаю, это древнееврейское мистическое учение-знание.
— Каббала — внутренняя часть Торы. Каббала без Торы — это как заниматься сексом без любви. Не получаешь же настоящего удовольствия.
— Меня вот всегда смущает, когда взрослые, довольно состоявшиеся люди начинают вдруг говорить, что у них появился некий духовный учитель. Сама идея того, что другой человек овладевает твоим сознанием, кажется мне довольно подозрительной.
— Но ты же всю жизнь учишься, на ошибках, допустим.
— На своих собственных.
— На самом деле есть вещи, которые можно в жизни корректировать. Не совершать, допустим, что-то, потому что можно тут ошибиться, тут промахнуться. Можешь прислушаться к этим советам, можешь сделать, как считаешь нужным. В любом случае — это твой путь. Но всегда хорошо, когда есть кто-то, кто может помочь на твоем пути. Кто бы то ни был: учитель, близкий человек… Ты же слушаешь человека, с которым ты живешь?
— Я слушаю многое из того, что он мне говорит. Он — из того, что я говорю. Это — взаимопроникновение.
— Вот и с учителем — это взаимопроникновение. Это долгий путь. Это путь совмещения каких-то мыслей, иллюзий, желаний, каких-то проб.
— А как это: тексты песен — от твоего учителя? Вот “Кто я без тебя”?
— Эта песня о Нем.
— О Боге? То есть все думают, что эта песня о женщине, а это, оказывается, о Боге.
— Когда ты любишь того, кто это все создал, там есть все: и девушка, и Родина, и что угодно. Когда все широко у тебя, когда ты понимаешь, из чего все состоит, тебе все дается: и девушка прекрасная, и… Но я не хочу, чтобы наш разговор превращался в проповедь.
— А на гастрольную деятельность, допустим, твоя вера влияет? Вот, например, ты соблюдаешь шаббат (еврейскую субботу)?
— Моя вера влияет вообще на все. Но я живой человек, и я не собираюсь разбивать свой лоб о какие-то каменные пещеры. Я делаю все, чтобы мне удалось соблюдать шаббат, но если не удается — я попрошу у Него прощения и буду делать то, что я должен делать.
— То есть, если у тебя выпадает концерт на субботу, ты его все-таки не отменяешь?
— Я стараюсь, чтобы концерт не выпадал на субботу. Но если так приходится… Я не могу лишать людей, которые от меня зависят, того, на что они рассчитывают.
— Ну вот я как раз об этом: люди, которые с тобой в группе, они же не занимаются тем же, чем ты? Не изучают Тору? Возможно, они даже не евреи?
— Если мы живем с кем-то, мы перетекаем друг в друга, входим друг в друга, меняемся, растем на этом. То же самое в группе.
— Остальные музыканты разделяют твои устремления, не возникает противоречий в группе?
— Ни у кого в нашей группе нет сомнения, что есть Бог и что Он один. У нас нет никаких на эту тему проблем. Мы пишем песни и о Нем, и о девушках, мы пишем песни о ситуациях, в которые попадаем. Мы пишем песни о любви, потому что ВСЕ — любовь на самом деле. Приди к нам на концерт. Там люди целуются, там любовь.
— Ну люди целуются на многих концертах, знаешь ли… (А иногда и не только целуются.) У вас как-то по-особенному, что ли?
— Приди — сравнишь.
— Ну а вот как думаешь все-таки: вы заслуженно получили эту премию “Лучший рок-проект года”? Каковы критерии-то “лучшести”?
— Сейчас настало время, когда нужно говорить. Дать людям то, что они ищут. Если у тебя есть это — тогда в этом правда. Люди ее чувствуют и идут на это. Если ты говоришь людям о том, что ты чувствуешь по-настоящему, если ты ничего не придумываешь — это можно назвать роком.
— А статистические характеристики “лучшести” при этом никуда не деваются или как? У вас много концертов?
— Мы от них пока отказываемся. У нас много работы помимо концертов. Выйдет альбом — поедем в тур. Потом поедем в Европу. Потом у нас еще три картины.
— От концертов отказываетесь. Альбом еще не вышел. Как продастся — неизвестно. Получается, вас назвали лучшей рок-группой страны по какому-то наитию, мановению волшебной палочки, а не по конкретным показателям.
— Я же тебе только что объяснял: рок — это то, что ты говоришь людям. То, на что они отзываются. А не то, что ты просто играешь. И в этом проблема всего движения в нашей стране. Как в принципе и в мире.
— То есть ты полагаешь, успех песни “Кто я без тебя” заключается в том, что люди так сильно отозвались на нее душой, а не в том, что ее закрутило MTV, поскольку она — саундтрек к успешному блокбастеру?
— Люди поют эту песню на всех наших концертах, люди переписывают слова, передают их друг другу в тетрадках. Мы имеем то, что мы имеем. В том числе саундтрек к “9 роте” и еще к нескольким боевикам, которые будут сейчас выходить. А имеем мы все это только по одной причине: все, что мы говорим, — это правда.
— В песнях ваших, надо полагать, содержится саблиминал мессидж — завуалированное, тайное послание. Проповедничество на энергетическом уровне. Ты, значит, восхваляешь Бога, а люди даже могут не понимать, о чем идет речь… “Ты хочешь секса, моя принцесса! Ты хочешь секса — а мне нужна твоя любовь!”
— Это не проповедничество, это называется — открытое сердце.
Надо повнимательнее к новой пластинке прислушаться.
