Как сказал Захарченко, «я ежедневно вынужден терпеть унижения со стороны сотрудников ФСИН — они приходят и светят мне фонариком».
Решение о постановке его на профилактический учет как лица, склонного к побегу и нападениям, было принято комиссией СИЗО «Лефортово» на основании рапорта старшего прапорщика изолятора Александра Розова. Он сообщил, что Захарченко, когда Розов выдавал ему вещи со склада, произнес: «Коля с Мишей еще обо мне вспомнят, у них тоже есть дети. Надеюсь, мне удастся выйти раньше, чем они думают. Я их не забуду». В «Лефортово» сделали вывод, что речь идет о сотрудниках ФСБ, которые осуществляли оперативное сопровождение уголовного дела Захарченко.
Адвокаты осужденного считают, что Захарченко поставили на профучет, чтобы осложнить ему жизнь в колонии из-за его жалоб на сотрудников ФСИН и на оперативников по уголовному делу.
Сам Захарченко утверждает, что не произносил этих слов. По его версии, возможным источником этих слов был телевизор, что стоял в камере.
На предыдущем заседании защита попросила вызвать в суд сокамерника Захарченко, который присутствовал при выдаче ему вещей. А также — сотрудников СИЗО.
Во вторник выяснилось, что сокамерник допрошен быть не может — из СИЗО его уже отправили в колонию. Где он находится, пока не известно.
Но в суд явились сотрудники СИЗО.
Розов рассказал, что слова «о Коле и Мише» услышал через смотровое окошко камеры. Судья спросил, точно ли это сказал Захарченко?
Розов подтвердил.
— Моя задача пресечь, заметить и доложить, — в ходе допроса Розов не раз подчеркнет, что непосредственно решение о статусе Захарченко принимал не он, а комиссия СИЗО.
Адвокаты уточнили, как именно Розов подал рапорт.
— Положил на стол руководителю, — ответил Розов.
Рапорт он при этом не регистрировал. На вопрос о том, были ли у него конфликты с Захарченко, ответил отрицательно.
По словам Захарченко, конфликт был.
— Я не мог получить вещи со склада несколько месяцев. Замой холодно было, в летнем белье некомфортно. Это было давлением, — заявил он.
Также, по его словам, у него был конфликт с оперативниками ФСБ.
— Они оказывали на меня давление и им обеспечивали проход сотрудники СИЗО, поэтому и была выдумана эта история с Колей и Мишей.
О том, кто такие Коля и Миша, рассказал следующий свидетель — оперуполномоченный по делам ФСИН Иван Федотов.
— Мне был отписан рапорт Розова с указанием провести проверку, — сообщил Федотов.
По его словам, он и установил, что Коля и Миша — это имена сотрудников ФСБ. Это Федотов выяснил, проанализировав материалы на Захарченко — тот неоднократно жаловался на чекистов и даже требовал привлечь их к уголовной ответственности.
Федотов сделал вывод, что Захарченко «может предпринять акции психологического и физического давления, используя свои преступные и родственные связи».
И в свою очередь подал рапорт на комиссию.
— Вам известен порядок регистрации рапортов? — спросили Федотова адвокаты Захарченко.
— Его не надо регистрировать, это внутренний документ, — ответил опер.
— Почему вы не опросили Захарченко?
— В должностных инструкциях не прописана такая обязанность, — ответил сначала Федотов.
На похожий вопрос, заданный еще раз, он раздраженно отрезал:
— Не посчитал нужным.
Не оказалось в этом деле Захарченко и видеозаписи с камеры.
— Можно верить мне, можно верить Розову, но я всегда говорил: смотрите видео, — заявил Захарченко. — Ко мне в СИЗО было пристальное внимание. Если бы такие слова действительно были сказаны, то видео было бы. А видео было уничтожено.
В ходе допроса Федотова выяснилось, что вывод о склонностях Захарченко он сделал, основываясь на своих предположениях.
— Это были ваши предположения, как оперативного сотрудника? — спросил его Захарченко. — Ну вы же сами оперативный сотрудник, — ответил ему Федотов то ли с иронией, то ли с издевкой.
Суд отказал Захарченко и признал решение о постановке его на профилактический учет как склонного к побегам и нападениям законным и обоснованным.
Читайте также: Экс-полковник МВД Захарченко рассказал, как победить коррупцию в России
