Для начала отправляюсь на Рижский рынок. Рядом с ним в уголке сидят несколько старушек. Покупаю стаканчик красной смородины.
— Ягоды-то откуда? Сами собираете?
— Конечно, сами. С дачных участков. Привозим по чуть-чуть.
— Почему вышли торговать на улицу?
— Мы пенсионерки. На сахарок копим.
Здесь бабушек гоняют не сильно. Стандартная ставка, чтобы откупиться от охранников рынка, — 250 рублей с человека. Полиция просит столько же.
— Почему на сам рынок не идете? Там же законно торговать можно.
— Да там надо на обследование ягоды сдавать — 60 рублей со стаканчика. А у нас же совсем понемногу. Все свое. Чистое, свежее.
Вдруг неожиданно в разговор врывается самая бойкая из бабулек:
— Раньше здесь колхозный рынок был! Все могли торговать! Привозили со всей страны товары! А теперь мы туда даже войти не можем! Надо вернуть рынок народу!..
Она, в отличие от многих соседок, не москвичка. Приехала из-под Владимира. И товары у нее собраны со всех участков родной деревни. Выясняется, что еще две старушки работали на колхозном рынке в прошлом.
— При Советском Союзе такого не было! — подобные лозунги они выкрикивают уже все наперебой. Я не успеваю даже пикнуть, как разговор от ягод ушел в сторону критики власти.
Отправляюсь к станции метро «Проспект Мира». В тени здания, прислонившись к стенке, согнувшись в три погибели, сидят четыре бабушки. Ассортимент привычный: ягоды, зелень, огурцы.
— Милиционеры мешают. Раз в неделю — облавы. Приезжают. Отбирают товар. Не по форме одетые, на легковой машине…
Но бабки, надо сказать, в случае чего тоже не теряются. У каждой — свой отработанный метод борьбы со службами правопорядка. При виде полиции у кого-то резко повышается давление, кому-то становится тяжело дышать, у кого-то начинает «стрелять» в сердце…
Однако не всегда старушкам удается отбиться.
— Вон на прошлой неделе у подруги моей отобрали товару на 3600 рублей. И ее саму хотели увезти.
Для пенсионерки это огромные деньги — на них она может жить месяц. Точнее, выживать.
— Почему же вы занялись этим опасным делом?
— Жить как-то надо. Пенсия вся уходит на оплату электричества, воды и квартиры. Я в Советском Союзе на химическом заводе работала. 40 лет стажа. С 17 лет. У меня потом пенсия была 122 рубля. Огромная! А теперь сунулась за пенсией — 8 тысяч рублей. Только на квартиру и хватает. А так хоть продам немного — и уже поесть можно. И хоть какое-то занятие. Мы без дела-то не привыкли…
— А дети не помогают?
— А вот знаете, как мне мой сын сказал? Скажи спасибо, говорит, что я еще с тебя не требую…
Все остальные старушки согласно кивают головой. Сыновья и дочери о них заботиться не желают.
— А я поваром работала, — с грустью неожиданно говорит еще одна бабуся, — 15 лет. Потом начались проблемы со здоровьем. На кухне запретили работать. Врачи сказали, что нужно где-нибудь на свежем воздухе трудиться. А я ведь ничего, кроме готовки, и не умею. На скопленные деньги купила дачный участок. Тружусь там в саду, цветы выращиваю. Ну и ягоды заодно. А семена же как-то надо покупать. Вот сижу тут теперь, малину продаю. Продам, смогу купить еще семян. Выращу розы красивые…
Спрашиваю у бабушек, можно ли с ними вместе посидеть, поучаствовать в торговле. Разрешают. Покупателей, несмотря на соблазнительность лесных ягод в жаркий летний день, немного. Любимый вопрос от них: «Сами растили?» И тут очень важно, как ответить. Потому что если не поверят, что свое, дачное, — не купят.
Александра Георгиевна (бабушка, чьи огурцы продавал) рассказала мне историю о том, как к ним пару раз приходила очень ловкая старушка. Она покупала ягоды на рынке, а потом продавала втридорога на улице. Однако остальные такого «бизнеса» не вытерпели. И очень быстро изгнали плутовку.
— Огурцы свои, домашние? — вторгается в наш разговор покупательница, бизнесвумен лет 35 в темных очках.
— Домашние, на своем огороде бабушкой выращенные, — не моргнув глазом и даже не подумав, отвечаю я. Верит. Покупает полкило. Это почти половина товара. Я решаю, что здесь моя миссия кончена. Раскланиваюсь с дамами — и с чистой совестью следую дальше.
ЧТО ГОВОРЯТ ЧИНОВНИКИ
— Честно говоря, мы не представляем, как можно легализовать торговлю бабушек у станций метро, — говорит руководитель Департамента торговли и услуг Москвы Алексей Немерюк. — Сейчас стоит бабушка, которая торгует укропом со своего города, а через час она уже продавец черешни…
По его словам, если официально разрешить бабушкам торговать у станций метро и в других общественных местах в городе, то скоро различить, кто и чем торгует на самом деле, будет просто невозможно.
— На ярмарках выходного дня мы специально отвели по два шатра для торговли такими товарами, — поясняет Алексей Немерюк. — Пусть бабушки встают там и продают свои овощи и фрукты.
ЧТО ДУМАЮТ В ПОЛИЦИИ
— В соответствии с Кодексом об административных правонарушениях г. Москвы (статьи 11, 13, 14.1) запрещено осуществление торговой деятельности, оказание услуг вне специально отведенных для этого мест, осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации и специального разрешения, — рассказал «МК» сотрудник одного из столичных отделов полиции. — Сотрудники полиции работают строго в рамках существующего законодательства, в интересах самих же граждан, с целью обеспечения их безопасности. Продукция, которой торгуют на улицах, не проходит проверку на соответствие качеству, что может негативно сказаться на здоровье покупателей. Кроме того, этот товар зачастую пожилые правонарушители получают на реализацию от организаторов незаконной торговли на улицах города.
