Действие пятисерийной картины происходит, напомним, сразу в двух эпохах — 1984 и 2084 годах: первые две серии по преимуществу проходят в будущем, а с третьей по пятую события разворачиваются в настоящем (а для нас, жителей XXI века — в недавнем прошлом). Обе эпохи, конечно, заслуживают внимания — просто будущее, каким оно представлялось авторам «Гостьи...», сейчас уже скорее памятник ретрофутуризма — аналогичный открыткам серии «Москва через 200 лет», выпущенным шоколадным концерном «Эйнем» в 1910-х годах.
Достаточно всмотреться в стеклопластиковые кабинки «флипов» и «флаеров», чисто «восьмидесятнический» по своему стилю пульт машины времени, милые и смешные табло в космопорту — точь-в-точь «Шереметьево» сорокалетней давности... А вот архитектура (нейтрально-лаконичная) и костюмы будущего пока что не диссонируют. Тут, кажется, угадали лучше. Впрочем, угадали, да не совсем: высоченные «антифеминистические» каблуки Полины уже сейчас выглядят устаревшими.
Но будущее в фильме — повторим — это именно опыт футуризма, мир, наполненный научно-фантастическими метафорами и артефактами, благо тема к тому моменту была более чем проработана и в литературе, и в кино. Перед авторами стояла здесь простая и прямая задача заполнить чем-то этот самый мир 2084 года. В таких условиях искать скрытые послания, подтексты бесполезно: их чаще всего нет, потому что внимание постановщиков занимает прежде всего открытый текст. Совсем другое дело — современная авторам Москва, настоящее. Из живой реальности можно практически бесконечно выбирать — и этот выбор будет еще одним смысловым пластом картины, дополняющим ее прямой текст.
Герои фильма вышли из советской элиты
Здание Института времени — тот самый разваливающийся, выселенный деревянный двухэтажный домик, «где декабристы, наверное, хранили оружие для свержения режима», располагалось на Самотеке, во 2-м Волконском переулке (кстати, в восьмидесятых его не снесли, а отремонтировали, дом достоял до середины 2000-х годов). Но к топографии фильма это особого отношения не имеет: выбрали дом просто по соображениям удобства и живописности съемки. Основное же действие «Гостьи из будущего» проходит в совершенно определенном районе центра Москвы: между Бульварным кольцом, Новым Арбатом, Садовым кольцом и Пречистенской набережной Москвы-реки. Иными словами — Арбат и Хамовники.
Это московский аристократический старый город со всем, что из этого следует. Коля Герасимов в первых же кадрах фильма идет за молоком — в магазин на углу Остоженки и улицы Крыленко (ныне 1-й Обыденский переулок). Магазин одной из первых в России торговых сетей — молочной империи Чичкина; поскольку это Остоженка, возможно, именно на вывеску этого магазина «Сыр» подвывал за 60 лет до «Гостьи из будущего» главный герой булгаковского «Собачьего сердца».
На Остоженке троллейбус сбивает и Алису, догоняющую Колю после всех приключений в будущем. А после больницы (которую снимали, правда, на Маросейке) Алиса временно поселяется в гости к подруге Юле Грибковой — и на этой квартире стоит остановиться особо. Двухэтажная, на верхнем этаже доходного дома начала ХХ века в Гагаринском переулке, 28, — это явным образом квартира «с корнями».
В просторной квартире из нескольких комнат (там живут, судя по всему, четыре человека) царит Юлина бабушка, появляющаяся перед нами с аккуратной парадной стрижкой и в «барском» — под стать арбатско-остоженскому миру старой Москвы — халате. В комнатах виден и камин, и настольные часы XIX века — вещь музейного уровня. Квартира «по-барски» немного запущена — почерк именно старомосковского мира. Антикварная (XVIII—XIX веков) мебель даже на кухне — и при всем этом вполне современный холодильник, электроплита (кстати, почему не газ?) и даже писк тогдашней кухонной обстановки — вытяжка. Настенная кофемолка европейских кровей и многочисленная зелень дополняются зингеровской швейной машинкой и настольными лампами в стиле модерн — старый добрый дореволюционный уклад. Кабинетный рояль и картина на подрамнике довершают «богемно-буржуазно-традиционную» атмосферу.
Бабушка Юли — мы сразу видим это по разговору — женщина «непростая»: это подтверждается, когда мы узнаем, что замминистра просвещения — ее лучший друг. Но, кстати говоря, «непрост» и Коля Герасимов (Юлин одноклассник, напомним): живет он в «цековском» доме в Сивцевом Вражке. Можно убедиться в этом, бросив взгляд на его «гражданскую» (которая не школьная форма) одежду — а это, как и у Юли, импортные джинсы, хороший, скорее всего, тоже импортный джемпер и даже веселая, точно не советская, футболка с принтом — и на аксессуары, то есть кроссовки (а не кеды, как у Фимы Королева) и импортный кожаный дипломат.
Итак, герои «Гостьи из будущего» — не такие уж и обычные советские дети. Скорее очень даже необычные: арбатско-остоженская элита, учащаяся в совершенно реальной 20-й школе с углубленным изучением английского языка. Те, кого «точно возьмут в коммунизм» — потому что, по сути, в начале восьмидесятых они уже в нем жили.
Бабушки заменяют школьникам отцов
Итак, о двадцатой школе. Она выведена в фильме прямо под своим номером (кстати, в изначальной повести Кира Булычева «Сто лет тому вперед» школа была другой, но опять же «околоарбатской»). И съемки проходили в настоящем здании 20-й школы, летом 1984 года. Мы видим прежде всего класс того самого «углубленного» английского языка — со страноведческими плакатами и портретами классиков британской литературы. Да, школьники везде школьники — толкаются, шумят, — но само оформление стен не дает забыть, что это не простая школа, а элитарная.
Сейчас, когда английский стал своего рода базовым иностранным, когда он преподается по многочисленным программам практически везде в России — уже трудно вспомнить, чем была в советское время «школа с углубленным изучением английского языка» (углубленное — значит, что программа начиналась не с 4-го класса, как везде, а с первого-второго, и на «ин. яз.» выделялось вдвое больше часов в неделю). Прежде всего это престиж и возможность легче поступить на вузовские специальности, связанные с языком. Например, на романо-германское отделение филфака МГУ, в Институт иностранных языков им. Мориса Тореза (ныне МГЛУ).
И даже в МГИМО — а почему нет? Кстати, обратим внимание: ни у кого из школьников, семьи которых мы видим в «Гостье», нет видимого нам в ходе картины отца. Везде — мамы и бабушки (это при высококлассном материальном обеспечении). Говорить это может, в частности, о длительных (заграничных в том числе?) командировках. А даже если и не дипломатическая карьера — то посмотрите на ультрамодный костюм учительницы! Да, «англичанки», неформально подрабатывая переводчиками и репетиторами, жили так, как их коллегам с менее престижным профилем и не снилось.
Кстати, вспомним еще один знаменитый детский фильм тех лет — «конкурирующие» с «Гостьей из будущего» «Приключения Электроника». Там дети, надо заметить, из более простой среды (несмотря на футуристичную, шикарную, новаторскую школу, снятую в Зеленограде). И «прикинутость» Сережи Сыроежкина импортными шмотками объясняется просто: отец-дальнобойщик из рейса привез.
И еще в школе мы видим урок физкультуры — не на школьном стадионе (которого в центре Москвы чаще всего у школы и не было), а где-то «в районе». Эта практика ох как знакома всем, кто учился и учится в школах центра города: пробежки и прыжки просто в городских скверах (например, дети из школы №19 в Кадашах бегали и прыгали в Репинском сквере, что на другой стороне Водоотводного канала). Впрочем, нынешние тенденции к безопасности учеников делают эту практику все более редкой.
Ни домофонов, ни огороженных домов
Можно ли сейчас представить себе, что двое мужчин с биноклями (в фильме это были космические пираты Крыс и Весельчак У) сначала сидят на дереве, а потом на трибунах маленького стадиона откровенно пялятся на подростков, занимающихся физкультурой? И ни у кого не возникает к этим мужчинам вопросов (вплоть до привлечения милиции)? Ситуация для нашего времени, кажется, фантастическая. Как, впрочем, и беготня шестиклассников по всему обширному «полигону» действия фильма. Но — как странно это осознавать спустя 35 лет! — кажется, в советские времена такой настороженности по поводу возможных маньяков и педофилов и правда не было.
Она появится уже через пару лет после выхода картины — в перестройку, когда пресса начнет говорить об «изнанке советской жизни». И дальше, и больше — вплоть до нынешнего дня, когда для родителей с Арбата и Остоженки кажется немыслимым вообще выпустить шестиклассника на улицу одного. Доказательство — совсем недавний случай с жительницей ЦАО, которая отправила на автобусе из музыкальной школы свою 13-летнюю дочь, а в дороге у нее сел мобильный телефон, и она проехала свою остановку. Вполне невинное приключение — девочка доехала до Ленинского проспекта, вначале несколько потерялась, но потом благополучно вернулась домой — вылилось в общегородскую истерику в соцсетях...
Подъезды (в том числе проходные) сорок лет назад были не заперты на домофоны. Да, представьте себе такую безалаберность! И заборов, запирающих дворы, не было, да даже в школу и больницу можно было пройти (что и сделали Крыс с Весельчаком) без обязательного предъявления документов и разговора с охранником. Все это — кто не помнит — появилось уже в 90-х, после первых терактов в Москве (а до этого были теракты в Париже).
Да, конечно, не поспоришь: все это нужно против запрещенного в России «Колумбайна» и других не менее запрещенных явлений. Но иногда полезно вспомнить: жили ведь и без этого.
Диссидент против белоэмигранта
Среди ребят шестого «Б» есть один, скажем так, нетипичный персонаж. Такой, которого в обычных условиях осмеивают, но в критической ситуации (когда весь класс ищет Колю, а потом помогает им с Алисой спасти миелофон от пиратов) именно он играет одну из главных ролей. Это, конечно, Фима Королев — лучший друг Коли Герасимова, главный конспиролог и даже, можно сказать, диссидент.
Он и выглядит «не по-коммунистически»: не подтянутый, а полненький, любит покушать. И одет — когда гуляет с собакой — очень специфично: взрослый, «старообразный» плащ, широкие штаны, майка с бретельками. Фима, кажется, чуть ли не единственный здесь не из процветающей семьи: да мы его семьи, кажется, и вовсе не видим.
А логика Фимы — это логика, друзья, матерого антисистемщика. Везде видеть двойное дно, «подставу» — не верь, не бойся, не проси... Интересно, правда, кто у него отец и откуда у них в семье такой интересный жизненный опыт? И да — мы смеемся над Фимой (ну что такое, тут же в будущем коммунизм и свет, а в настоящем почти коммунизм! — а он со своими подозрениями). Но кто оказался прав уже через десять лет?
Кстати, артист, игравший Фиму — Илья Наумов, — в девяностые стал, как пишут, достаточно успешным предпринимателем, а вот Алексей Фомкин (Коля Герасимов), увы, не смог сделать карьеру актера и рано, по глупости, умер.
Но в 1984 году против космических пиратов и на стороне светлого будущего играет «сборная» из честных пионеров и плохо замаскированного, но очень практичного диссидента. А противостоят им инопланетные существа, принявшие — что весьма характерно — образы... белоэмигранта и иностранца. Тоже стандартные сюжетные маски, только уже советского шпионского детектива (именно их любит Фима, потому он и лучше других держится в этом противостоянии). Посмотрите на героя Михаила Кононова (Крыса) в черном старомодном френче, с офицерской выправкой и тросточкой. И на то, как подает ему герой Вячеслава Невинного (Весельчак У) ежеутреннюю рюмку водки на серебряном подносе — заправский денщик беглого (белого) офицера, да и только. Вампирские клыки образу старого офицера не противоречат.
Время проходит красной нитью
И получается, что «Гостья из будущего» — фильм про светлое прошлое. Про мир, где будущее равно коммунизм и полеты к другим галактикам, где нет заборов и видеокамер просто потому, что они никому не нужны (ведь даже те самые пираты — чуть ли не последние оставшиеся на свободе!). Где металлические высокие карусели, на которых так весело повисать втроем-впятером, не под запретом. Где старые дома не сносят, а реставрируют (в фильме много раз показан двор одного реконструируемого дома — видны плиты бетонных перекрытий, которые встанут на место деревянных, и трубы мусоропроводов).
Поразительно и то, что многие артефакты, тогда считавшиеся обычным стандартом жизни, теперь смотрятся как улучшенная, здоровая версия реальности. Например, система стеклянной оборотной тары (где всех отходов от молочных и кефирных бутылок — одна фольга разных цветов). Модные практики здоровья — Коля закаляется, лежа на балконе в спальном мешке. Неубиваемая школьная форма (хотя бы у мальчиков: кто носил эти синие костюмы, которые дышали, а порвать их при этом было совершенно невозможно — вспомнит). Наконец, своего рода феминизм: кто в конце концов кладет на обе лопатки Весельчака У и выбрасывает из окна? А кто его арестовывает? А кто, в конце концов, работает с миелофоном?..
Время — главный герой «Гостьи из будущего». Оно то ускоряется, то, напротив, шутит странные шутки. Недаром почти везде мы в фильме видим часы. У пиратов в заброшенном доме — настенные «буржуазные». У бабушки Юли — аристократические каминные. А у Коли Герасимова в тумбочке — и вовсе фототаймер. Устройство для того, чтобы в конечном счете фиксировать реальность. Как она зафиксирована в самом фильме — который, наверное, нас до сих пор и притягивает отчасти как модель путешествия во времени, но куда больше — как слепок «вот-вот и коммунистической» реальности середины восьмидесятых. Сделанный накануне потрясений — которые закрыли для нас всех дверь в тот, с Алисой и миелофоном, 2084-й.
