В балете своего учителя Шарля Дидло “Амур и Психея”, где Данилова танцевала Психею, был эпизод, когда Психея, летящая высоко над сценой, вдруг низвергается в ад. Для этого на танцовщицу надевался специальный корсет, крепящийся к машине, после чего машину поднимали высоко к софитам. Во время одной из репетиций с машиной что-то случилось, она застряла между небом и землей и так сильно тряхнула Данилову, что та пронзительно закричала. Потом Данилова рассказала, как в минуту толчка ощутила странную боль, будто у нее что-то порвалось внутри. В тот же день у нее началось кровохарканье, но ни танцовщица, ни ее окружение не обратили на это внимания. Если можешь танцевать, значит, должен танцевать, невзирая на боль. И Данилова продолжала усиленно заниматься танцами, скрывая от всех болезненное состояние. Когда наконец ее бросились лечить, то было поздно. Врачи ничего не могли сделать, и любимица Петербурга ушла из жизни. Было ей в ту пору всего семнадцать лет.
Кто бы мог подумать, что нежная атласная туфелька — мечта маленьких девочек, грезящих о танце, — станет чем-то вроде пыточного испанского сапожка. Нет балерины, которая не пережила свою кровавую драму, связанную с балетными туфлями.
У Брониславы НИЖИНСКОЙ история с туфелькой едва не закончилась ампутацией ноги. Усиленно готовясь к важному дебюту, Нижинская натерла на ноге пузырь, но, не обращая внимания на боль, продолжала упорно работать. Даже когда пузырь лопнул и образовалась рана, балерина не прекратила занятий. Она промыла рану и заклеила ее пластырем. Ночью нога болела так, что балерина не могла уснуть. К утру нога распухла, но Нижинская надела уличные туфли, твердо решив идти в театр. Она бы и поехала на репетицию, если бы Брониславу не увидел интимный друг ее брата князь Львов. Князь силой увез Нижинскую в клинику, где балерину тут же повели в операционную. “Ваше счастье, что вы попали к нам вовремя, — заявил хирург, — еще один день — и не миновать ампутации!”
Легенда кубинского балета Алисия АЛОНСО , когда готовила партию Жизели, вставала в 6.30 утра, надевала балетные туфли и не расставалась с ними до поздней ночи. Она репетировала, завтракала, обедала в них, вновь репетировала, а вечером танцевала свой репертуар. И так каждый день. От постоянного ношения балетных туфель она так натерла кожу, что ступни превратились в сплошные волдыри. Когда спектакль закончился и Алонсо вернулась в артистическую, чтобы снять наконец балетные туфли, они были в крови.
— Стертые в кровь ноги, травмы, усталость, боль — это проза нашей балетной жизни, — рассказывает солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Инна ГИНКЕВИЧ .
— В январе мы гастролировали в Лондоне, было по два спектакля в день, перерыв между ними — час, постоянно в туфлях. Натерли мозоли не только на пальцах, но и между ними. Поэтому разрезали туфли ножницами, делали большую дырку, замораживали стопу и шли танцевать. Когда я заканчивала Вагановское училище, то на госэкзамене получила травму. Но все равно танцевала. А комиссия, видя мой не самый лучший танец, поставила мне пять с минусом. Потом, когда я принесла снимок, на котором было видно, что у меня трещина в кости, комиссия была в шоке. Все поражались, да как я вообще могла ходить, а не то что танцевать.
— Вы когда-нибудь делали обезболивающие уколы?
— Я против уколов. Укол снимает боль, дает возможность танцевать, но при этом мышца так шокируется, что артист не заметит, как получит серьезную травму. Уколы я никогда не делала, но морозилась. Бывает так, что хоть плачь, а танцуй. Гастроли, приехала в город, танцуешь вечером спектакль, на другой день переезжаешь в другой город. Как объяснишь зрителям, что ты не можешь танцевать? Подвернула однажды ногу, не могла ходить, и по ходу танца пришлось менять движения, переделывать их на другую, здоровую ногу.
— Еще давно, когда я танцевал в Одессе, у меня была сложная травма коленного сустава, — вспоминает глава “Мужского балета Санкт-Петербурга” Валерий МИХАЙЛОВСКИЙ . — В Москве в ЦИТО мне сделали операцию, но после нее я упал, чем усугубил свое состояние. Потом, когда работал в труппе Эйфмана, у меня была травма ахиллова сухожилия, меня снова оперировали в ЦИТО. Практически всю свою жизнь я танцую через боль.
— Что такое травма? — рассказывает Алексей ФАДЕЕЧЕВ — в прошлом танцовщик, глава балета Большого театра, а ныне худрук собственной балетной труппы. — Это когда ты репетируешь или танцуешь и у тебя вдруг подворачивается нога или лопаются связки. И тебя пронзает безумная боль и страшная мысль: а что дальше? Это навсегда или нет? Приходят врачи, осматривают тебя и советуют поменять профессию. А когда это случается в двадцать лет, когда сценическая жизнь только начинается! Как же так? Я столько отдал балету — и все это рушится! Потом идет лечение, затем восстановление. Восстанавливаешься трудно, нога болит, а ты должен танцевать. Я танцевал с больными ногами два года. Пил противовоспалительные таблетки, но танцевал. Через травмы проходят почти все артисты балета. У кого что: у одного стопа, у другого рука, у третьего бедро. Кто-то очень точно сказал, что наш труд напоминает труд шахтера в угольном забое, усыпанном розами. Но когда находишься внутри балета, то считаешь это нормальным. Ты воспринимаешь мир таким, какой он есть. Ты знаешь, что травмы есть, но думаешь: меня они минуют. Артист балета выглядит эффектно, стройный, подтянутый, но у него ослаблен иммунитет. Я, как перестал танцевать, стал меньше простужаться. Вообще мужчинам танцевать тяжелее, чем женщинам. Танцовщики быстрее изнашиваются, у них и танцы, и прыжки, и поддержки. Помню, придешь после спектакля или репетиций и сразу ложишься. Ходить нет сил, так болят ноги.
— Человеческое тело, абсолютно подходящее для балетного искусства, встречается одно на миллион, — говорит Игорь ЕГОРОВ, — а те тела, с которыми мне приходилось работать, — усталые, измученные, травмированные.
— Есть какие-то различия в травмах между мальчиками и девочками?
— Только на урогенитальном уровне. А так все одинаково. Позвоночник — смещение хрящей, позвоночная грыжа, сколиоз. Ноги — плоскостопие, поперечное и продольное. У всех битые колени, проблемы с менисками. У девочек, поскольку они танцуют в туфлях на пуантах, пальцы начинают забираться внутрь, находят один на другой. То, что девушки порой танцуют во время месячных, это тоже сказывается на их здоровье.
— Почему? Ведь администрация обязана предоставлять им на эти дни выходные?
— Потому что театр. Во время гастролей танцуют по два спектакля в день, а замены нет. Тут уже не до выходных. И при этом многие рожают — это подвиг, приходится делать кесарево. Внешне артист балета выглядит эффектно, стройный, подтянутый, а в действительности — каждодневный труд, который вымучивает тело и душу.
Помню, как однажды на гастролях вынимал Махара Вазиева из ванны. Он лег в ванну, а выбраться не может, так скрутило позвоночник. Вынул его, размял, вернул к жизни. Подобный случай произошел однажды в самолете, на пути в Японию с Виктором Барановым. Он не мог подняться с кресла, я его вытащил, положил на пол между рядами и стал разминать ногами позвоночник. Долго работал с Фарухом Рузиматовым. Во время его выступлений всегда стоял за кулисами с огромной сумкой, в которой нашатырь, бинты, заморозка в бутылочках-прыскалках и обязательно тазик со льдом; знал, в какую кулису Фарух будет выходить после вариации, принимал его в свои руки.
— А зачем лед?
— Лед хорошо снимает нагрузку, его прикладывают к ногам, на затылок, к подмышкам. Однажды в Японии мы с Фарухом использовали 27 килограммов льда. Вся беда в том, что артистов балета великолепно учат технике танца, но не могут научить работать со своим телом. Почему летят мениски? Потому что ягодицы слишком зажаты. Почему проблемы с позвоночником? Потому что дыхание не поставлено, если его правильно организовать, то кости сами встанут туда, куда надо, и ноги сами развернутся. Правильно поставленное дыхание поможет артисту балета избавиться от многих заболеваний.
В Большом театре должен был состояться юбилейный вечер Нины Ананиашвили. Утром торжественного дня балерина пришла в театр, чтобы вместе с другими артистами еще раз пройти программу концерта. Нина сделала класс, а потом, встав на пуанты, вдруг вскрикнула от боли… Случился надрыв мышцы. Танцевать в свой юбилей Нина не смогла.
Еще один случай, который произошел совсем недавно. Звезда Большого Сергей ФИЛИН готовился выступить в новом балете театра — “Тщетной предосторожности”. Поклонники с нетерпением ждали появления артиста, тем более что Филин находился в блестящей форме. В день премьеры все шло как обычно — утром класс, затем репетиция перед вечерним представлением. После репетиции Филин решил поехать домой, отдохнуть. На выходе (а в Большом театре уникальные двери, тяжеленные, стопудовые, на жестких пружинах) артист с ходу налег на дверь, но пружины в двери не оказалось, ее кто-то вынул, дверь отлетела и тут же вернулась назад, ударив Филина с неожиданной силой по бедру. Ушиб оказался слишком болезненным, ни о каких танцах в этот вечер не могло быть и речи. Врачи назначили массаж. Но боль не проходила. Недели через две был поставлен новый диагноз — разрыв мышцы. Пришлось лечь в больницу на серьезное лечение.
Но когда балетному артисту задаешь вопрос: зачем так страдать? К чему эти кровь, пот и слезы? — ответ будет один:
“Балет — это все: мечта, судьба, жизнь. Я выхожу к публике и получаю свою долю восторга и энергии, которые перекрывают любую боль. А потом, это счастье — хоть ненадолго забыть о земном притяжении и взлететь над землей!”
Весь двадцатый век прошел в объятиях танго. Но генетическая сила танца такова, что и в двадцать первом веке он — среди любимых танцев. “Век танго” — так назывался вечер, прошедший в Центральном доме Российской армии, организованный международным фондом московской филармонии (продюсер Татьяна Гудкова ) совместно с галерей “Меценат”. Вечер проходил в Красной гостиной Дома армии, цвет которой хорошо монтировался с горячим прочтением танго. Эффектно звучали фрагменты из произведений Альфреда Шнитке — Кончерто-гроссо №1 и танго Мефистофеля из кантаты “История доктора Фаустуса” в исполнении Екатерины Габели и Юрия Медяника (скрипка), Эллы Фейгиновой (меццо-сопрано), Елены Савельевой и Сергея Свиридова (фортепиано). Прозвучали “Голубые глаза” в трактовке Ольги Чесноковой и импровизация на тему танго “Утомленное солнце” в джазовой версии Романа Мирошниченко (гитара) и Дмитрия Закоры (фортепиано), танго Астора Пьяццоллы эффектно представил баянист Юрий Медяник , а мощное меццо-сопрано Татьяна Отавина очаровала своими жаркими танго-песнями. А собственно сам танец представили Ирина Бойченко и Святослав Лобанов (Центр танца “Славянская слобода”) и Даниил Толстов .
Танго — это не только песня и танец, танго — это жизнь. И как не процитировать преданного почитателя танго Хорхе Луиса Борхеса:
Это — шквал, это — черная магия танца, Вызов, брошенный сонму годов; Человек, до поры, сотворенный из праха, Разве ты долговечнее этого танго, Имя которому — время?
Невозможно представить, чтобы кто-нибудь из современных политиков рискнул исполнить на публике что-нибудь танцевальное. Но не всегда государственные мужи были так страшно далеки от танца. Французский король Людовик XIV выступал в балетных спектаклях в один вечер с профессионалами. Он дебютировал в тринадцать лет в “Балете Кассандры”, а свою первую главную роль исполнил в 1653 году в “Ночном балете”. Здесь король впервые появился в обличье Солнца, которое вскоре станет его излюбленной эмблемой. В 1661 году Людовик создает Королевскую академию танца, а затем и Академию музыки. И если до недавнего времени об артистических достижениях Короля-Солнца отечественным поклонникам балета было узнать довольно трудно, то теперь Людовик XIV предстает во всем своем солнечном великолепии. На видеокассетах появился фильм режиссера Жерара Корбье “Король танцует”, а в издательстве “Аграф” вышел перевод книги Филиппа Боссана “Людовик XIV, король-артист”.
