Пенсионная реформа в России не то что не закончена — не доведена даже до половины. Но скандалы и споры, вылившиеся в прессу за последний месяц, доказывают, что в своем развитии эта реформа дошла до ключевого момента.
Преувеличить значение изменений пенсионного законодательства невозможно. Население в России, как и почти во всех христианских странах, стремительно стареет. Если до недавнего времени на десять пенсионеров у нас в стране было 22 работающих, то теперь — 17. И дальше эта пропорция будет лишь ухудшаться. При этом уже не вызывает сомнения тот факт, что государство не может обеспечить выплату всем нуждающимся даже минимальных пенсионных пособий. Без привлечения средств самих работающих, которые откладывают себе на старость, решить пенсионную проблему в России невозможно. Более того, сейчас последний момент, когда мы еще можем успеть с проведением реформы. Любое ее откладывание и размазывание неизбежно приведет к тому, что буквально через десять лет нынешние пенсионные проблемы покажутся благополучнейшей ситуацией.
Власть — это надо признать — масштабы задачи представляет достаточно хорошо. Реформы пробиваются через парламент уже больше года. Но тем не менее именно сейчас возникла принципиальная развилка. Необходимо ли с самого начала включать в законодательную базу положения о негосударственных пенсионных фондах? Если объяснить по-простому, это означает следующее: можно ли разрешить частным финансовым компаниям работать с деньгами людей, откладывающих их на старость? Существуют ли гарантии, которые позволят быть уверенными, что эти деньги не пойдут прахом?
Здесь проявились две принципиально разные позиции. Одну занимает государственный Пенсионный фонд, поддержанный Администрацией Президента, — включение частных компаний пока неуместно. Прямо противоположную позицию занимает Минэкономразвития, которое отвечает в правительстве за идеологию реформы, депутаты и, естественно, бизнесмены. Их логика заключается в том, что без частного бизнеса государство не справится со своими обязательствами.
Правда есть и в тех, и в других рассуждениях. Цена вопроса, просто в денежном исчислении, очень велика. В Чили, например, пенсионные деньги составляют 40 процентов ВВП. Да и у нас, с нашими весьма скромными возможностями, уже в первый год действия пенсионной реформы в накопительную систему поступит около 40 млрд. рублей. Огромные деньги. Вполне вероятно, что именно пенсионные деньги в России, как и в других развитых странах, будут одной из важнейших составляющих любых инвестиционных проектов. Именно оттуда будут черпаться средства для того, чтобы двигать вперед экономику. И в то же время именно благодаря инвестициям пенсионные фонды смогут зарабатывать, их накопления смогут превысить темпы инфляции и тем самым обеспечить всем работающим достойную старость.
Сторонники только государственной системы утверждают, что сейчас нельзя пускать жадных финансистов к святым пенсионным деньгам. Они будут вкладывать их в рискованные проекты, прогорать, терять деньги. А расплачиваться все равно придется государству — людей ведь не бросишь. И ситуация с “МММ” будет повторяться до тех пор, пока законодательство и рынок не будут построены и выверены до мелочей. Вот только тогда и можно запускать частные компании.
Возражают им с цифрами в руках. Дело в том, что способности государства распоряжаться финансами вызывают огромное сомнение. Уже собранные в пенсионной системе деньги до сих пор никуда не вкладывались, а значит, уже проедались благодаря инфляции. Лучшее, что могут предложить государственные фонды, — 15 процентов годовых. Если посмотреть на уже существующий опыт, то так называемые паевые инвестиционные фонды (ПИФ), куда рядовые граждане могут вкладывать свои средства, приносят 80—100 процентов в год. А при очень осторожных, как их называют, консервативных проектах — не менее 30 процентов. Можно не сомневаться, что частные бизнесмены заработают деньги лучше, чем государство. Также сторонники негосударственных фондов ехидно замечают, что на 63 миллиона пенсионеров приходится всего 6 тысяч работников государственного Пенсионного фонда. И вряд ли они смогут наладить работу так, чтобы несчастные пенсионеры не чувствовали себя постоянно забытыми и униженными.
Трудно выбирать, когда правы все. Но сделать это придется, причем в ближайшее время. И истина, как обычно, лежит посередине. Право выбора — рисковать или нет, вкладывать деньги в рискованные, консервативные или государственные проекты — в принципе должен иметь каждый работающий. В конечном счете все люди разные, работают и живут, исходя из противоположных принципов. Поэтому равнять всех под старость — глупо, а главное, все равно неэффективно. Рано или поздно негосударственные фонды придется вводить. Например, в Чили (где пенсионная система считается образцовой) и в Китае вообще нет государственных фондов. Другое дело, что за то время, что федеральный Пенсионный фонд будет работать без конкурентов, теоретически можно лучше построить правила игры. Но почему-то кажется, что время будет потрачено не на это. И пауза будет длиться бесконечно, ведь все это время тот, кто будет управлять пенсионными деньгами, будет самым желанным другом любого олигарха. Отсутствие конкуренции развращает, а расплачиваться будет население. То есть повторится ситуация с жилищно-коммунальной реформой, о необходимости которой все говорят уже много лет, но проводить которую никто не рвется. Слишком многим выгоден существующий порядок.
Пока Пенсионный фонд оказывается аппаратно сильнее своих оппонентов из правительства. И конечно же, спорить с тем, что деятельность любого фонда должна жесточайшим образом контролироваться, — невозможно. Но будет жаль, если пенсионная реформа растянется на года, которых в запасе уже нет.
