Княжна с тараканами

     Половозрелой крыса становится уже на второй-третий месяц после рождения. В год самка приносит до 35 детенышей. До 1986 года полчища насекомых и крыс сдерживали исключительно государственные дезстанции (сейчас их в Москве десять, в каждом округе по одной и еще одна обслуживает метрополитен). Первой коммерческой стала фирма “Гигиена”, созданная физиком и биологом. По разным оценкам, сейчас в Москве работает от 140 до 200 частных компаний плюс еще несколько сот нелегальных индивидуалов, а ежегодный оборот рынка, по мнению Сергея Григорьева, владельца фирмы “Агрокон”, составляет не менее 10 млн. долл.
     Марк Кунашов, совладелец небольшой фирмы “Суперсан-МК”, начал работать еще тридцать лет назад на городской дезстанции, но в 1989 году занялся частной практикой — опыт и связи позволяли. Сейчас всего несколько сотрудников плюс небольшой склад с препаратами в арендованном гараже дают ему возможность обслуживать несколько десятков предприятий, магазинчиков и кафешек по всей Москве, обеспечивая стабильный доход. Около одного из таких его “объектов”, небольшого кафе в Камергерском переулке, напротив памятника Чехову, мы и встретились. Профессионального дератизатора (от латинского rattus — крыса и приставки de, означающей удаление) выдает взгляд, по привычке бегающий по углам, щелям и прочим “точкам”, где крысы устраивают свои ходы и лазы, а также оставляют следы бурной жизнедеятельности. Надо сказать, что этих самых следов во дворе за кафе было предостаточно: асфальт во многих местах был прогрызен насквозь, а земля была покрыта целым слоем “семечек”, как назвал крысиный помет Кунашов (его по форме и цвету от жареных семечек не отличить).
     Чтобы в кафе все было спокойно, Кунашову приходится несколько раз в месяц выезжать, забивать ходы, ведущие на кухню заведения, ранее любимое место кормежки животных, пакетами с отравой и устраивать прочие пакости.
     — Есть крысе приманку вовсе не обязательно, достаточно покопаться в пакете, пытаясь очистить ход, в результате яд осядет на лапках, а так как крысы чистоплотны и часто умываются, яд со слюной попадет внутрь. Через неделю — несвертываемость крови и страшная смерть в агонии. Главное — яд должен действовать на крысу не сразу, а только через несколько дней, лучше неделю: если они начнут дохнуть раньше, то оставшиеся в живых сородичи пронюхают, что к чему, и будут обходить место с приманкой за километр, прокопав новые пути.
     — Наша работа начинается с обследования объекта на санитарное состояние, — рассказывает Валентин Рыльников, директор фирмы “РЭТ” и издатель одноименного журнала. — Чтобы определить методы борьбы, дератизатору необходимо хотя бы приблизительно прикинуть количество паразитов. Для этого приходится быть следопытом, а для получения более точных данных нужно делать “следовые площадки”, рассыпать тальк, муку или крахмал на звериных тропках, расставлять ловушки и контрольные приманки.
     Значительно уменьшить или почти вывести всех крыс можно не ранее чем через три месяца, далее необходим постоянный контроль, иначе на место старых крыс придут новые, более опытные и прожорливые. Если кто обещает моментальное избавление — просто врет. Впрочем, заказчики это воспринимают как данность, что в общем-то для крысоловов совсем неплохо, так как большинство предприятий вынуждено с нами подписывать годовые договоры на постоянное обслуживание. Особенно в этом смысле “повезло” мясокомбинатам и заведениям общепита, самым лакомым и хлебным, с точки зрения крыс, местам.
     — На последнем этапе мы проводим “дочистку”, — продолжает Рыльников, — меняем отраву, ищем разные ее комбинации, выводим последних оставшихся, используем клеевые ловушки.
     Науке побеждать паразитов учат в трех точках Москвы на платных курсах. К примеру, за обучение в течение 2—4 недель на базе НИИ дезинфекции придется отдать 3—4 тыс. руб., в школе фирмы “РЭТ” — от 5 до 7 тыс. руб., есть еще курс в Российской медицинской академии последипломного образования.

     Невероятно, но факт — до XVIII века ни в Москве, ни в Петербурге никаких тараканов не было и в помине, в столицу их завезли иноземцы, в чьих одеждах они любили прятаться. Сегодня для рыжего таракана (а именно они в основном распространены в Москве) более идеальные условия для жизни и размножения, чем средняя московская кухня и санузел, даже сложно себе представить — 28—30°C тепла и большая влажность.
     Сергей Григорьев начинал свой бизнес еще в студенческие годы — ходил по квартирам и предлагал услуги по выведению насекомых. С друзьями, студентами биофака, по ночам расклеивал по подъездам и столбам объявления.
     — За обработку однокомнатной квартиры мы тогда просили 30 руб., ежедневно нам удавалось обслужить от 1 до 10 квартир и при минимуме затрат каждому заработать по сотне в день, на заводе такая зарплата была в месяц.
     Поэтому неудивительно, что в конце 80-х Григорьев оставил в Сибири изучение биологии рыжей полевки, вернулся в Москву и занялся бизнесом.
     У тараканов есть исключительное свойство — резистентность: насекомые со временем привыкают к отраве, так что если поначалу вполне хватало 3 г препарата на литр воды, то через три года — уже 20 г.
     Самые современные препараты сделаны по технологии микроинкапсуляции — это когда сам яд окружен капсулой, и поэтому никакого вреда окружающей среде и людям не доставляет, не имеет запаха и не оставляет следов (самый популярный у профессионалов — американский Empire-20).
     — Прежде всего дезинсектору необходимо обнаружить в квартире тараканьи тропки, — делится мастерством Сергей, — это сделать несложно, так как они обычно устроены у плинтусов, вентиляционных шахт, порогов и в трещинах в стенах, а также под шкафами и холодильником. Капсула с ядом осядет на таракане, и через несколько часов он погибнет.
     В московских подвалах подчас бывают и неожиданные встречи.
     — Один раз нас вызвали в подвал в Чертанове, — рассказывает Григорьев, — местные слесари из ДЭЗа боялись в него даже зайти, говорили: там завелись “чужие”, как в фильме, сидят везде, шевелят огромными усами да еще прыгают метра на полтора в высоту. Оказалось, весь подвал заселил китайский оранжевый кузнечик, привезенный челноками-китайцами вместе с товаром, и в идеальных теплых подвальных условиях он расплодился в огромных количествах.

     По словам Рыльникова, один специалист вполне может обработать до 5 тыс. кв. м помещения ежедневно. Если же речь идет о квартирах, то дезинсектор справится с 5—10 в день. “Препараты для профессионалов в Москве предлагают около десятка фирм, в канистрах по 1 и 5 л и стоимостью от 3 до 10 тыс. рублей, — говорит Виталий Палькин, зам. директора фирмы “СДР”, — а одного литра хватает почти на 1,5 тыс. кв. метров, средняя же однокомнатная квартира — всего 50 кв. м. Стоимость ее обработки колеблется от 200 до 500 руб., т.е. десять квартир могут принести доход от 2 до 5 тыс. руб.”.
     — Из оборудования для дезинсектора главное — это садовый опрыскиватель (500 руб.), для высоких потолков подойдет более мощный итальянский, но он значительно дороже (300 долл.), хороший респиратор стоит 200 долл., комбинезон — почти столько же, — рассказывает Григорьев, — так что для того, чтобы один специалист выглядел не хуже, чем “охотник за привидениями”, потребуется не менее 500 долларов.
     Приманка “Шторм” для крыс стоит 9—10 долл. за 1 кг, но в конце “операции” придется еще заплатить муниципальному предприятию “Эколог” 63 руб. за утилизацию 1 кг тушек (в среднем каждая крыса весит от 200 до 600 г, но встречаются и до 1 кг).
     По словам всех владельцев специализированных фирм, значительно выгоднее обслуживать не квартиры, а коммерческие предприятия, заключая с ними годовой договор. Стоить это может (в зависимости от площади) от 2 руб. до 20 руб. за 1 кв. м в год — согласитесь, есть разница между 50 кв. метрами квартиры и несколькими тысячами квадратов какого-нибудь завода. Понятно, что для мясокомбината обслуживание обойдется значительно дороже, чем для какого-нибудь станкоинструментального, где приличной крысе не то что отобедать, а и позавтракать-то негде.
     — Для новичка в нашем бизнесе потребуется не менее 100 кв. м помещения, где можно разместить оборудованный склад препаратов, хранить снаряжение, устроить санузел и душевую, а также посадить секретаршу на телефоне, — советует со своих уже достигнутых высот Рыльников, — аренда на окраине города потребует 100—150 долл. за 1 кв. метр в год, помимо этого потребуется еще автомобиль (минимум 1,5 тыс. долл.), одна туманообразующая установка (применяется для больших помещений) стоит до 800 долл. Так что начать “свое дело” можно не менее чем с 20 тыс. долл.
     Как утверждает Владимир Щербаков, директор фирмы “Экомир”, несколько лет назад организация фирмы со всем оборудованием обошлась им всего в 5 тыс. долл., но и сейчас, если быть очень экономным, можно уложиться в эту же сумму.
     По опыту Кунашова, на отравляющие препараты тратится не более 20% от стоимости заказа, все остальное — работа. Но даже при учете всех затрат прибыль составит не менее 100%.
     — В моей практике бывали случаи, когда за одну ночь в продуктовом магазине крысы умудрялись если не съесть, то повскрывать несколько десятков коробок подсолнечного масла и упаковок йогурта, — рассказывает Кунашов, — и если бы магазин вовремя обратился к нам, то таких потерь удалось бы избежать.
     — Главное в нашем бизнесе — это реклама, заказчиков надо как-то найти, — утверждает Виталий Палькин, — как ни странно, многие потенциальные клиенты даже не догадываются о наших услугах, предпочитая годами мучиться. К примеру, по нашей рекламе в “МК” к нам ежемесячно обращаются 100 потенциальных заказчиков и примерно 60% становятся клиентами.
     Как утверждает Владимир Щербаков, на рекламу им приходится тратить не менее 15% от оборота:
     — На печать листовок тиражом 100 тыс. штук и разбрасывание их в почтовые ящики по Центральному округу мы потратили 10 тыс. руб., а обращений было менее 1%.

     Несмотря на то что с февраля этого года лицензирование услуг по дезинфекции отменено, основная проблема для частника — это получение санитарно-эпидемиологического заключения, без которого легально работать не получится. И поэтому в этом бизнесе многие работают на полулегальном или нелегальном положении. Затраты их сведены к минимуму. Встретить подобные предложения можно в любой газете бесплатных объявлений, на фонарных столбах или в почтовых ящиках. В этом случае в качестве секретаря на телефоне нанимается бабушка, дедушка или инвалид за пару тысяч в месяц, а препараты приобретаются под конкретный заказ. Со всеми вложениями можно уложиться в десять тысяч рублей.
     — Если бы правила работы дезфирм и порядок регистрации были бы упрощены, подобных случаев можно было бы избежать, и те несколько сот специалистов и небольшие фирмы со всей Москвы могли бы легализоваться, подтвердив свою квалификацию, — утверждает Рыльников, — но муниципальные дезстанции боятся конкуренции со стороны частников и наших более качественных услуг.
     Сейчас частные компании также подписывают договоры с дирекцией единого заказчика на обслуживание муниципальных домов. Правда, и стоимость обслуживания здесь смешная — по утверждению самих представителей фирм, за 20—30 коп. за 1 кв. метр серьезно повлиять на численность паразитов просто невозможно. И выигрывают фирмы, которые заведомо идут на некачественную услугу.
     По приблизительным оценкам, сейчас до четверти московских предприятий обслуживают частные компании, и количество это продолжает расти.

     Птицы, казалось бы, такие безобидные божьи создания, радующие людей своим пением и восхищающие красотой полета, на самом деле могут принести не меньший ущерб, чем крысы. Особенно в деле профессионального вредительства любят попробовать свои силы вороны, голуби и дрозды — дай им только волю.
     Сейчас подобной “антиптичьей” деятельностью в Москве пробует заниматься лишь компания одна фирма, но, по некоторым данным, готовятся выйти на рынок и некоторые другие. Кстати, за рубежом множество компаний специализируется именно на этой весьма востребованной услуге. К примеру, канадское правительство, по информации РИА “Новости”, даже наняло специального человека за 3 тыс. долл. в месяц поработать живым пугалом на крыше парламента, что оказалось значительно выгоднее, чем каждый год ремонтировать кровлю.
     Несколько лет назад невзлюбила одна стая ворон новый небоскреб “Газпрома” на юго-западе столицы — мешал он им, перекрывая миграционный путь на сытную свалку в ближнем Подмосковье. “К счастью”, строители небоскреба воронам помогли, устроив вертолетную площадку и обложив ее камнями. Вороны стали хватать эти самые камни, поднимать в воздух, заходить в пике, подобно бомбардировщикам, и сбрасывать на дорогущие тонированные стеклопакеты. Говорят, после того как один такой камень попал в кабинет Вяхирева, это переполнило чашу терпения местных завхозов, и они решились вызвать профессионалов.
     — Мы сыграли на инстинктивном страхе ворон перед хищником, установив на крыше здания два огромных пластиковых глаза, каждый диаметром по два метра, причем с вращающимися зрачками, — рассказывает Владимир Гладышев из “Агрокона”, — для ворон такие глаза означают опасность, и они облетают место стороной. Плюс включали несколько мощных прожекторов, дезориентирующих птиц в пространстве. Меры оказались достаточно действенны, и бомбардировки прекратились.
     Понятно, что цены на такие работы — договорные. Сейчас идет активная борьба с воробьями на Лианозовском молочном комбинате, шде птиц отлавливают с помощью специальных, не причиняющих птицам вреда ловушек с прикормкой. Месяц борьбы комбинату обходится всего в 1,5 тыс. руб. Помимо этого разработывается собственное механическое устройство нового поколения, которое при приближении стаи ворон или одинокой птицы на несколько метров выбрасывает силуэт сокола.
     — Еще одно любимое развлечение ворон, — рассказывает Гладышев, — это катание с крыш, особенно для этого подходят позолоченные блестящие купола храмов и церквей. К тому же вороны всегда не прочь поживиться блестящими кусочками сусального золота. Не говоря о памятниках, покрытия которых успешно разъедает помет голубей. Так что работы на этом только создающемся рынке должно быть достаточно...
     Потенциальных заказчиков подобного бизнеса не так уж и мало даже в Подмосковье — совхозы и фермеры ежегодно теряют по вине птиц миллионы рублей.
     — В конце лета нам ежегодно приходится бороться с дроздами, — утверждает директор совхоза им. Ленина Павел Грудинин, — которые способны уничтожить до 90% урожая вишни. Мы устанавливаем механические пугала собственного производства, а на подмогу им посылаем “человека с ружьем”. Но в последнее время дрозды сильно поумнели и уже не перелетают от дерева к дереву, а крадутся по земле. Для нас они хуже саранчи.