Каннский фестиваль близится к концу, но сюрпризы еще возможны. К прежним фаворитам прессы “Все или ничего” и “Боулинг для колумбайн” добавилась еще парочка. Прежде чем их назвать, небольшое уточнение: у каждого крупного западного издания свой список элитных критиков, и ни в один из них русские журналисты не входят. Именно этим объясняется высокий рейтинг “Русского ковчега” Александра Сокурова. Западные аналитики его хвалят, от русских я пока добрых слов не слышал.
“Русский ковчег” наводит на грешную мысль, что у каких-то европейцев появились деньги на документальное кино об Эрмитаже и они заказали его Сокурову. Тот деньги взял, но делать обычную видовую зарисовку посчитал ниже своего достоинства. В экскурсию по музею он вставил двух проводников и никак не позаботился об их судьбе. Взята и никак не развита типичная схема Роберта Желязны “человек очнулся в неизвестном мире и по крупицам воссоздает свое окружение”. У Сокурова таких очнувшихся двое — дипломат из XVIII века и некий закадровый персонаж, глазами которого увиден весь фильм. Они бродят по Эрмитажу в надежде понять, кто же они такие. Их попытки превращаются в довольно назойливые лекции об экспонатах музея. Голая информация разбавляется спором о том, копируют ли русские шедевры Европы или привносят в мировую культуру нечто самобытное. Дипломат настаивает на варварстве русских, а его закадровый собеседник бубнит усталым и снисходительным тоном, что тот ошибается.
Реплики, как всегда у Сокурова и Муратовой, повторяются по нескольку раз, чтобы застрять в вашей голове насильно. Беда в том, что Муратова и Сокуров взяли у Годара привычку давать всем героям говорить одновременно. Звуковая дорожка превращается в словесную кашу, из которой выловить главную нить невозможно. Годар выходит из затруднения хитрыми фокусами с долби-эффектами, а наши долбят одну реплику раза по четыре, отчего нудный поход по Эрмитажу превращается в полный кошмар. В каждом зале оживает какой-то кусок русской истории, из-за чего Эрмитаж превращается в эдакий Диснейленд для подрастающих снобов. Посмотрите направо — вот вам фарфоровое блюдце, посмотрите налево — вот вам гордость отечественной поэзии Пушкин, а теперь понюхайте раму картины или вглядитесь в кошечку в углу холста... Ой, а что же мы здесь делаем, ой, а куда мы идем?.. Местами доходит до самопародии, но Сокуров серьезен. Если фильм что-то и доказывает, так только то, что “Сибирского цирюльника” или “Хрусталев, машину!” Сокуров способен сделать за день. Иностранной публике, как известно, нет дела до русской истории, но фильму это не повредило, а помогло. Они восхищаются формальными изысками, не обращая внимания на музейный хлам. С формальной точки зрения фильм, конечно, сделан великолепно. Лично мне нравится финальный кадр, где море и тучи медленно перетекают друг в друга прихотливыми струйками тумана.
Помимо Сокурова к фаворитам фестиваля добавилась “Вдрызг пьяная любовь” Пола Томаса Андерсона , но мнение критиков никак не влияет на работу жюри, поэтому загадывать рано.
