Возвращение Берегини

Талдомцы через 100 лет “заболели” льном

  Еще в Древнем Египте лен считали священным, таинственным, способным вернуть к жизни безнадежно больного человека, заживлять раны, охранять тело от любого грубого воздействия... Это удивительное волокно омолодит старика, а младенца сделает румяным и здоровым. Вот почему куклу льняной богини ставили в каждом доме и поклонялись ей, как идолу. А на Руси ни одна изба не обходилась без Берегини (так окрестили богиню славяне) — помимо болезней она изгоняла из дома злых духов, оберегала от нечисти и хранила тепло домашнего очага.
    Впрочем, отношение ко льну в России всегда было особым: в Московской губернии, к примеру, “сеяли лен без порток или вообще голыми” — чтобы слиться с ним воедино, зарядиться жизненной энергией... В начале XX века на Руси выращивалось до 70% всего мирового льна, однако... времена менялись, кто-то счел лен культурой нерентабельной, и уже в 70-е годы площадь посевных площадей стремительно стала сокращаться. Так случилось и в Подмосковье. Благородный лен сменили кукуруза, картошка, рожь... Все так и было б по сей день, кабы не история, случившаяся три года назад.
* * *
     Одна москвичка приехала как-то погостить к приятельнице под Талдом. По-свойски собрались за столом, выпили-закусили, и поделилась она своей заветной мечтой: “Хочу своим хозяйством обзавестись — лен возделывать, заболела я им всерьез и надолго”. И еще отметила: места тут красивые, поля бескрайние, влюбилась в них без памяти...
     Уже наутро местные жители привели Людмилу (так звали влюбленную в лен москвичку) в деревню Павловичи — в совхоз с романтическим названием “Красные всходы”. Масштабы хозяйства, растянувшегося на 14 деревень, сразу ей приглянулись — есть где развернуться. Правда, было оно настолько запущенным и неухоженным, что любой другой махнул бы рукой на все и помчался бы прочь в Москву. Любой, только не Людмила. Женщина оказалась не робкого десятка и мгновенно приняла решение: “Остаюсь здесь. Будь что будет, а лен посажу, совхоз подниму”...
     Бывший директор “Красных всходов”, под чьим чутким руководством растащили на запчасти сельхозтехнику, забросили ферму, стадо и прочие атрибуты совхозной жизни, с радостью передал Людмиле бразды правления. А работники посмотрели на москвичку, как на сумасшедшую.
     — Чего мне только не говорили, — вспоминает сегодня, три года спустя, Людмила Шайкевич, — и корысть в моем решении усматривали: приехала, мол, тут из столицы, развалит все до основания, распродаст, деньги соберет и свалит. Палки в колеса ставили — у нас тогда сгорели сарай, 300 тонн сена, коров уводили. Но мы с моим замом Анисиной (кстати, тоже Людмилой) решили держаться до последнего. И, собрав всех, кто числился в совхозе, сказали: делайте что хотите, но мы отсюда не уйдем. И постепенно работа закипела. Перво-наперво обзавелись 9 новыми тракторами, купили семена и посеяли лен. Что вы думаете? Вырос колосистым, красивым, как в песне поется, “синим магом и волшебником”.
     Шаг за шагом жители окрестных деревень стали прозревать, в совхоз, тут же переименованный в “Новые всходы”, возвращались механизаторы, трактористы — все, кто раньше покинул хозяйство. На родные поля поманило не только новое название, но и новая зарплата: поди плохо — в старом хозяйстве получали крохи в 300 деревянных в месяц (да и этих копеек порой дождаться не могли), а стали аж по 4—5 тысяч в сезон. Вряд ли подобным довольствием смогут похвастаться их коллеги из других талдомских хозяйств, да и редко какой российский совхоз. И пошло-поехало: что ни месяц — новый комбайн, что ни сезон — свежий скот и элитные семена...
* * *
     Первое, что меня поразило по приезде в Павловичи, — удивительная чистота и порядок. На ферме, куда только что из Дании завезли 200 коров, нет противного запаха и навозных куч, а сама директорша лихо рассекает по загону на высоких шпильках, приговаривая коровам: “красавицы вы мои милые, деточки родимые, уж мы вас выкормим, уж мы вас подоим, никто вас не обидит”...
     Отношение к коровам как к человеку на первый взгляд кажется смешным и нелепым. Но, приглядевшись, понимаешь, что, не будь этих простых слов, никогда не подняться бы совхозу — так и загнулся бы... А датские буренки и впрямь красотки! Ноги от ушей — хоть на конкурс красоты посылай. И весят 700—800 кг каждая. Самая любимая здесь — Симка: добрая, ласковая, почти ручная...
     — Стадо, видишь, почти полностью поменяли, — поясняет Людмила, — ведь старая корова, как пожилая женщина, ничего не родит и молока не даст, а эти датские гостьи такие высокоудойные! Сейчас вот телят еще родят, так вместо 200 у нас 400 голов будет.
     — А молоко куда сдаете? — интересуюсь.
     — В Москву, на молочный комбинат. Обидно только, что цены на него государство никак не отрегулирует. Ведь что получается: сдаем заводу по 5 рублей за литр, а в розницу оно по 20 рэ идет. Солярка же все время дорожает, вот уже 7 рублей стала — где такое видано, чтоб дороже молока ценилась? Да в той же Дании за литр молочка хозяйство выручает по нашим деньгам 16 рублей, чувствуете разницу? Вот все жду и надеюсь, когда все на свои места и у нас станет.
     Переживает Людмила, глаза ее сразу потускнели, расстроилась!.. Чтобы поднять настроение, из коровника едем на ее любимые льняные поля. Русский жемчуг (так иносказательно называют лен) только взошел: зелененькие колосочки поднимаются над землей сантиметров на 10—12.
     — Приезжайте в конце июня, — приглашает агроном, — все поле будет синим-синим, вы такой заряд энергии получите — на целую жизнь хватит.
     “Сколько ж у вас льняных площадей?” — спрашиваю. Оказывается, целых 200 гектаров! В прошлом году “Новые всходы” получили с полей 280 тонн льняного волокна, а в этом году планируют 700. И специальную сушилку приобрели, и договора с рядом льняных хозяйств соседней Тверской губернии заключили. Весь собранный лен пойдет потом на кашинский льноперерабатывающий завод, а уже оттуда вернется в виде сумочек, платьиц, шляпок, шалей, простыней... Кстати, кашинский завод теперь впору назвать талдомским — “Новые всходы” приобрели 90 процентов его акций, так что лед тронулся, господа, и, если так дальше пойдет, не за горами то время, когда Подмосковье превратится в льняную республику. Здесь действительно в это верят.
* * *
     ...Все, о чем рассказывает Людмила и ее помощники, напоминает сказку о гадком утенке, превращающемся в прекрасного белого лебедя. Но вдруг у меня, поглощенной невероятной историей о возрождении гиблого совхоза и легендами о льняных умельцах, возникает сугубо жизненный вопрос: а откуда деньги-то на все взялись, неужто бюджетные? “Нет, — открывает тайну Людмила, — все подняли на собственные средства”.
     А просто-напросто энергичный директор давно держит в столице универсам и булочную. Вот на прибыль-то от них и покупают коров, технику, высокосортные семена. Потому и стали “Красные всходы” “Новыми...”.
     Узнав о том, что директор еще и магазином в Москве заправляет, мысли мои зашли в тупик: зачем же, думаю, было ей, состоятельной женщине, которая вполне могла бы жить спокойно и безбедно в столице, прибыль от своего магазина вкладывать в гиблый совхоз?.. “Даже не могу объяснить, — отвечает Людмила, — ну захотелось землю облагородить, людей в поле вернуть, ну не могу я без этого”.
     Вот ведь, поди ж ты!.. Задаю еще один вопрос, не менее существенный, о налоговых платежах... А как же! Не только платят, а и долгов не имеют — ни перед бюджетом, ни перед энергетиками. Из 9 талдомских хозяйств это единственное предприятие, которое никому ничего не должно. Довольно редкое явление в сельском хозяйстве...
     Впрочем, у таких, как две Людмилы, иначе и быть не может. “Да не брались бы мы за это дело, если б хоть на секунду засомневались, не прогорим ли, не задолжаем ли, людей зря обнадежим... — делится замдиректора Людмила Анисина. — Конечно, страшновато было поначалу, но ведь Людмила Андреевна (директор. — Прим.) у нас “ненормальная”: если что-то вобьет в голову, то ничем не вышибешь”.
     Тем более когда дело касалось ее любимого льна. Оказывается, культура эта на одном поле может быть посеяна лишь раз в 6—7 лет. Сеют его обычно в конце апреля, чтобы теребление льна совпало с этапом грибкового разложения наружной корочки стебля (это происходит в конце июля — начале августа). Днем лен любит тепло, а ночью влагу — в виде росы. Так что “Новым всходам” никак не обойтись без агрономов — они точно просчитают, когда сеять, когда снимать лен, отбирают сорта, пригодные для почвы северного Подмосковья. Сеют здесь, как правило, лен-долгунец могилевского, торжокского сортов. “Одно время, — поясняет агроном Сергей Дьяков, — брали белинку, но теперь отказались — волокно получается утолщенное, а в нашем деле чем тоньше нить, тем качественнее конечная ткань”. Переработанный нововсходовский лен уже нашел свою нишу спроса на российских комбинатах — Гаврило-Ямском, Ярославском, Костромском. Но это пока... В ближайшее время совхоз надеется площади под лен расширить.
     — Неужто и впрямь дальше пойдете? — спрашиваю.
     — А для чего тогда жить? — эта фраза Людмилы Шайкевич убила меня наповал. Вот уж воистину, есть женщины в русских селеньях! Конечно, многое Людмилу тревожит, многое хочется изменить внутри хозяйства, не покидают голову думы о судьбе льна в Подмосковье. Ведь Московская область — увы — не имеет возможности предоставлять дотации на лен.
     — Вон у соседей-тверичей, — сетует директор, — губернская дотация 2800 рублей на 1 га засеянного льна плюс больше полутора тысяч — федеральная, а нам, талдомцам, на 1 гектар только полторы тысячи от федерации отстегнули. А областные власти по закону имеют право не давать на лен ничего — не льняная мы пока область, как считает Россия.
* * *
     И все же, наблюдая, как в “Новых всходах” возрождается льняное дело, подмосковная губерния решила совхозу помочь — выделила 71 тысячу рублей. Мало, конечно, но все ж лучше, чем ничего. А губернатор Борис Громов, увидев два месяца назад льняные россыпи талдомского розлива на выставке в Барыбине, похвалил отважных женщин, обещал их поддерживать и как-нибудь заглянуть в гости.
     “Будем ждать его приезда, — надеется директор, — мы уж и площадку вертолетную для него готовить начали, очень хотим, чтобы Борис Всеволодович сам наше хозяйство посмотрел”. А пока совхоз посещают лишь местные власти — заботу главы Талдомского района Александра Белова хозяйство постоянно на себе ощущает. “Он молодец, — хвалит Людмила, — потому что любит рабочего человека, для него главное, чтобы люди работали — тогда все для них сделает”. Да и как не поддерживать?.. Взвалив на хрупкие женские плечи заброшенный совхоз, в течение трех лет Людмиле с помощью своего коллектива удалось добиться нулевой рентабельности. Никто не ожидал, что хозяйство уже в первый год сработает безубыточно. Убытков не было и на второй год, и на третий. Теперь здесь ждут, когда совхоз начнет приносить прибыль. Правда, считает Людмила, случится это лишь годика через два. А сегодня “Новым всходам” не мешает получить долгосрочный кредит. Ведь недавно еще и заброшенную дмитровскую ферму прикупили — хотят там 800 коров держать, без них никуда: лен отцветет, наступит осень, зима — жить чем-то надо!
     — Была тут в Дании, — рассказывает Шайкевич, — так их банки дают крестьянам кредит на 10 лет под 6 процентов годовых, и все, что хозяйство за 3—4 года построит, оно закладывает банку, а потом работает на себя. Поэтому они и развиваются, и фермы у них богатые — загляденье. А у нас разве дадут такой кредит? В лучшем случае на год, да не под 6, а под 20 процентов... И что совхоз заложит — старый трактор?..
     А если б еще и мужики наши не пили, тогда бы точно встали на ноги. Ох уж этот русский менталитет! Три года работы в совхозе Людмила борется с беспробудным пьянством. “Веришь, — говорит, — так пили, что из тракторов вываливались, а скольких коров загубили! Пьяному же хоть трава не расти... Пришлось поставить условие: или кодируетесь, или вон из совхоза”. Призадумались — а стоит ли такой работой рисковать ради пол-литра беленькой? И посыпались на стол директора заявления: “Если напьюсь, прошу уволить меня через 15 минут”. Как ни смешно — подействовало. “Представляете, — улыбается директор, — я 32 алкаша закодировала. Пока не сорвались — осознали, наверное. Загрузить их работой надо, а то сопьются ведь!”
     — Не устали от этой бурной деятельности? — интересуюсь.
     — Не могу без этого, — отвечает, — нравится. Наверное, земля и люди на земле — это мое предназначение. А лен — это же сказка... Не будет ее — зачем дальше жить?..
     Напоследок я попросила еще раз рассказать об уникальных свойствах льна. Так вот, оказывается, лен по своему целебному содержанию (аминокислотам) занимает второе место после рапса. Русские цари спали на льняных простынях, а солдаты армии Суворова штурмовали Альпы, будучи одетыми в льняные шаровары, портянки... А перевязочные средства, материалы для акушерских целей — все это лен, лен и еще раз лен. Вот уж действительно маг-волшебник! Человек, соприкоснувшийся со льном, гласит народное поверье, становится добрее, чище, у него повышается жизненный тонус и даже... устанавливается незримая связь с космосом. А еще он греет — и тело, и душу. Если же лен употреблять в пищу, то он вылечит и язву, и гастрит, и очистит организм от ненужных шлаков, и даже (внимание, мужчины!) повышает потенцию. Наверняка, подумала я, читателям будет интересно узнать, как употреблять лен в пищу, дабы омолодиться и подлечиться. Поэтому выведала у Людмилы Шайкевич специальный рецепт...
     2 чайные ложки необработанного льняного семени помолоть в кофемолке, полученную муку залить стаканом (200-граммовым) кипяченой воды. “Потомить” под крышкой в течение 20-30 минут. Можно добавить сахар (по вкусу). Готовую льняную жижу желательно употреблять натощак, а также 2-3 раза в день до еды (для тех, кто хочет сбросить лишний вес, ВМЕСТО еды). Льняную кашицу попить 3-4 дня, а еще лучше — недельку, дабы организм полностью обновился. Результат, утверждают специалисты, не заставит себя долго ждать: иммунитет и работоспособность повысятся, боли в желудке исчезнут, кожа станет гладкой, и даже настроение сразу станет легким, приподнятым. Бытует мнение, что и нервные стрессы лен как рукой снимает...
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру