КИНО КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ
Как режиссеры и модельеры делают из зрителей зомби
каблуками землю. Когда мир увидел “Ускользающую красоту” Бернардо Бертолуччи, примером для подражания стала
Лив Тайлор с ее струящимися сарафанами длиной по колено.
При этом, гоняясь за новыми туалетами, впечатлительные киноманки едва ли отдавали себе отчет, что они в очередной раз стали жертвами известных Домов моды: костюмы Робертс в “Красотке” — дело рук известного кутюрье Нино Черутти.
А над образом Тайлор работал сам Джорджио Армани.
Традиция ангажировать известных кутюрье “на роли” художников по костюмам родилась в 30-е годы. Модный бизнес стал продвигаться вперед такими же семимильными шагами, как и кинематограф, так что альянс режиссеров с дизайнерами был неизбежен. Одной из первых представительниц модного бизнеса, которая увековечила свои модели на кинопленке, стала давняя соперница Коко Шанель — Эльза Скьяпарелли. Если Шанель безоговорочно владела умами и кошельками кинозрительниц, то “по ту сторону экрана” царствовала Скьяпарелли. Ее одежду носили героини Греты Гарбо, Мей Уэст и еще десятка менее известных киноактрис.
Окончательно союз моды и кино закрепился в 50-е. Один из плодотворных “творческих браков” тех лет — дизайнер Юбер Живанши и Одри Хепберн. Живанши начал свое восхождение на модный Олимп с момента, когда на экраны вышел фильм “Сабрина”, где Хепберн чуть ли не в каждом кадре меняла его туалеты. Этот же модельер с ног до головы обмундировал Одри, когда она снималась в “Забавной мордашке”. Последний фильм, положа руку на сердце, можно определить как полуторачасовой шоу-показ: героиня Хепберн по ходу дела из библиотекарши превращается в манекенщицу, дефилирующую в разных нарядах по парижским подиумам, и платья “от кутюр” явно претендуют на “вторую главную роль”. Однако на съемках картины “Как украсть миллион”, которая связана с более поздним периодом кинокарьеры Хепберн, актрисе пришлось изменить классическому стилю Живанши и примерить одежду от более молодых дизайнеров: мало кому известных в те годы Мэри Куант (если кто не помнит — создательница мини-юбки) и Пако Рабанна.
Вслед за французами широкий экран устремились осваивать итальянские дизайнеры. Причем марш-бросок итальянцев был настолько успешным, что сегодня они — одни из самых востребованных в киноиндустрии. Особенно это относится к Нино Черутти и Джорджио Армани. Черутти дебютировал в кино в 1967 году в фильме “Бонни и Клайд”. После того как актриса Фэй Данауэй (Бонни) появилась на экране в беретике от Черутти, этот головной убор обрел второе дыхание и окончательно укрепил за собой звание “культового” предмета гардероба. Сегодня на счету Черутти свыше 100 картин. К слову сказать, и платье Шарон Стоун, в котором она снялась в скандально-известном эпизоде допроса в “Основном инстинкте”, и костюмы экс-супружеской четы Том Круз — Николь Кидман в картине “Широко закрытые глаза” — из коллекций знаменитого итальянца.
Одна из запоминающихся сцен фильма “Американский жиголо” — когда герой Ричарда Гира, стоя перед шкафом, извлекает оттуда одну за другой рубашки, пиджаки и галстуки. Может, сей эпизод и не запомнился бы вовсе, если бы на этих галстучках и пиджаках не стоял логотип “Armani”. После проката картины рубашки от Армани стали предметом вожделения не только профессиональных жиголо, но и служащих всех мастей: банкиров и госчиновников. Начав с экипировки “жиголо”, Армани решил укрепить свои позиции в кинематографе, тем более что, по словам мэтра, кино было одним из его любимых увлечений в детстве, а своими учителями в моде он всегда считал голливудских художников по костюмам 30—40-х годов. Любимые режиссеры Джорджио Армани — Де Пальма (чья картина “Роковая женщина” завершила XXIV Московский кинофестиваль), Скорсезе и Тарантино. Для Тарантино Армани создавал костюмы к фильму “Криминальное чтиво”, что же касается сотрудничества с Мартином Скорсезе, недавно модельер заявил о готовности выступить в роли продюсера его нового фильма.
“Американское приобретение” голливудских киномагнатов — дизайнер Ральф Лоран. В 1973 году он воссоздал эпоху “потерянного поколения” в картине “Великий Гэтсби”, а в 1977 году работал над костюмами к фильму “Энни Холл”. Но наиболее активно раскручивается на широком экране француз Жан-Поль Готье, который не только отшил футуристические одеяния для фильма “Пятый элемент” Люка Бессона, но и успел сняться в нескольких эпизодических ролях, достоверно изображая себя, любимого (“Pret-a-porter” Роберта Олтмана и “Распутницы” Габриэля Агиона).
Еще один относительно свежий пример удачного альянса кино и моды. После проката картины “Эвита” заметно возросли продажи дома Fendi. Потому как все роскошные наряды диктаторши, равно как и аксессуары, были подобраны и изготовлены дизайнерами этого бренда. Впрочем, “Эвита” — далеко не первый случай плодотворного сотрудничества Fendi с кинематографистами. До нее были еще “Крестный отец”, “Эпоха невинности” с Мишель Пфайффер и работа с великим Лукино Висконти. Меховой жакет, в котором Силвана Мангано снималась в его фильме “Семейный портрет в интерьере” (1974 г.), сейчас хранится в одном из музеев кино. Музейным экспонатом стала и шуба от Fendi, ниспадавшая с хрупких плеч героини Изабель Юппер в “Подлинной истории дамы с камелиями”.
Последний фильм Франсуа Озона, которым открывали прошедший XXIV Московский кинофестиваль, — сплошные цитаты из творчества великого Кристиана Диора. В одном из интервью режиссер признался, что по задумке костюмы должны были напоминать о легендарной коллекции new-look, созданной Диором в послевоенные годы. Творческая группа претворила “идею в кадр” практически буквально: на восьми героинях — не только одежда, скопированная дизайнерами из старых журналов, но и настоящий винтаж из коллекции Диора 1947 года.
Впрочем, профессиональные художники по костюмам не остаются в долгу перед модельерами и часто сами покушаются на их права. Многие кинодивы настолько проникаются доверием к костюмерам на съемках, что и после тяжелых трудовых будней предпочитают ходить по ресторанам и бегать на свидания только в их одежде. В свое время американские кинодивы были без ума от француза Жана Луи, работавшего на кинокомпании Columbia Pictures и Universal Pictures. Луи 15 раз номинировался на “Оскар” и работал на съемочной площадке с Ритой Хейворт, Ланой Тернер и Джоан Кроуфорд. Но не менее насыщенной была его деятельность в качестве личного кутюрье многих актрис. По крайней мере платье, в котором Мэрилин Монро промурлыкала “Happy birthday” президенту Кеннеди, запомнил весь мир. Еще одна громкая клиентка Луи — Марлен Дитрих, капризам которой угодить мог далеко не каждый. Для нее Луи шил вечерние платья из прозрачной ткани, округлости звездного туловища прикрывались блестками.
Американский художник по костюмам Эдриан Адольф Гринберг, работавший на MGM в 20—40-е годы и одевший с десяток экранных красавиц (“Волшебник страны Оз” (1939), “Большой вальс” (1938), “Королева Кристина” (1933), в конце концов порвал с кинематографом и открыл собственный Дом мод. В свое время он создал знаменитый стиль Греты Гарбо: водолазка и фетровая шляпа. Однако неблагодарная звезда впоследствии пренебрегала одеждой от Гринберга и хранила его вещи лишь в качестве реликвий в шкафу.
В российском кинематографе модельеры долгое время находились в стороне от большого экрана. Впрочем, отдельные случаи успешного сотрудничества случались еще в доперестроечные годы. К примеру, на съемках детского фильма “Гостья из будущего” над имиджем и костюмами героев работал известный стилист Раф Сардаров. Самый именитый питерский дизайнер Татьяна Парфенова породнилась с кинематографом благодаря картинам “Зимняя вишня” и “Цирк сгорел, клоуны разбежались”.
В последние годы отечественные режиссеры по примеру западных коллег все чаще обращаются к модельерам: благо громких имен в модном бизнесе у нас стало значительно больше. Елена Супрун, известный коллекционер старинной одежды, работала с Алексеем Учителем (“Дневник его жены”), а также одевала героев картины Александра Зельдовича “Москва”. Александр Стриженов и Сергей Гинзбург, дебютировавшие на том же Московском кинофестивале с фильмом “Упасть вверх”, недолго думая обратились за помощью к Виктории Андреяновой. Режиссерский дебют актрисы Натальи Петровой (“Дорога”) поддержал один из европейских брендов одежды.
Но дальше всех на Запад по старой традиции продвинулся Андрон Кончаловский, который привлек для съемок своего последнего фильма самого Нино Черутти. Как-то маэстро Черутти заехал в Москву по сугубо личным делам: побывать на выставке и поприсутствовать на показе своей коллекции. На российской земле и произошло знакомство представителя модной индустрии и российского кинематографа. В результате эпохальной встречи картина обогатилась двумя десятками туалетов от знаменитого итальянца, в том числе несколькими роскошными женскими платьями. К слову, Брайан Адамс, который снимался у Кончаловского (он фигурирует в картине как плод воображения душевнобольной героини), примерив костюмы и обувь из коллекции Черутти 2001 года, произвел настолько неизгладимое впечатление на самого себя, что по окончании съемок решил радикально реформировать свой гардероб. Видимо, до визита в Москву вещей от Черутти у Адамса в шкафу не водилось.