Вопрос на засыпку первокласснику: “Какой должна быть армия?” Ответ: “Армия должна быть надежной, такой, чтобы могла дать отпор любому агрессору”.
Хороший ответ. Однако в Минфине почему-то полагают иначе: армия должна соответствовать финансовым возможностям государства. Концептуально вроде бы правильно, но каковы эти самые финансовые потенции?
В июле российскую армию постигло очередное разочарование. Судя по информации, которая поступает из военных округов и флотов, практически везде задерживается выплата денежного довольствия за июнь. Причем не только военнослужащим, но и гражданскому персоналу. Такого не было давно.
Военные задают вполне законный вопрос: “А как же обещанное с 1 июля повышение денежного довольствия: его тоже будут выплачивать с опозданием или, не дай Бог, вообще замотают вчистую?”. Воистину безмерен был оптимизм замминистра обороны по финансам Любови Куделиной, которая убеждала военнослужащих, как хорошо они заживут после 1 июля. Однако после рассмотрения бюджета-2002 стало ясно, что 10 миллиардов рублей, необходимых на дополнительные выплаты офицерам, и 13 миллиардов военным пенсионерам в госказне попросту нет. Недостающие средства решили изыскать в государственном финансовом резерве, а также пошуровать в расходах бюджета, отложенных на более поздний срок.
Однако в Минобороны не паникуют и объясняют июньскую задержку тем, что наступила пора отпусков. Странно, что эта пора для армейских финансистов наступила так “неожиданно”. Но дело здесь даже не столько в отпусках, сколько в Минфине, который переводит причитающиеся военному ведомству деньги по непонятной схеме и к тому же с хроническим опозданием.
Недавно военные с гордостью отрапортовали о начале эпохального действа: с 1 июля Псковская 76-я воздушно-десантная дивизия переводится на контрактную основу. Для Вооруженных сил это пока только эксперимент, который продлится два года и обойдется налогоплательщикам в 2,673 миллиарда рублей. Однако “социальные аспекты” эксперимента могут стать для командования ВДВ источником непреходящей головной боли. Поскольку бытовые вопросы у нас в армии толком решать никогда не умели, да особенно и не хотели. Особо ценилась способность преодолевать трудности и переносить невзгоды.
Между тем контрактной основой российскую армию не удивишь. Например, Ракетные войска стратегического назначения и Космические войска почти на 90 процентов укомплектованы контрактниками. Значителен их удельный вес (около 50%) и на флоте. То есть там, где объективно нужен опытный контрактник, а не первогодок-несмышленыш, контрактная система уже давно внедрена без всяких экспериментов. Генералы и так знают, что почем... Почему псковский эксперимент затеяли именно сейчас, когда в армии нет денег на элементарное выживание и спасение оставшейся боевой техники, — толком не может объяснить никто.
Еще более сумрачны перспективы у широко разрекламированной альтернативной гражданской службы, которая вводится с 1 января 2004 года. Цена вопроса составляет 2,1 миллиарда рублей (которые тоже надо где-то найти!) плюс многочисленные конфликтные ситуации военкоматов с взвинченными родителями, желающими избавить своих чад от службы в армии.
Реформировать армию, безусловно, нужно. Однако в рамках реформирования всей военной организации государства. Вроде бы прописные истины, а что имеем на деле? Складывается впечатление, что вся эта организационно-законодательная суета по реформированию российской армии преследует совершенно иную цель. Однако к реальным проблемам Вооруженных сил России это не имеет абсолютно никакого отношения.
