Александр Аверьянов: Мировой футбол — в кризисе
Богатая фотографическая библиотека оказалась у заслуженного тренера России Александра Николаевича Аверьянова. Повспоминать былое он любит, но каждый раз твердит, что главная страница в его тренерской биографии еще не написана. Убежден, что найдет свою, настоящую, команду. Не ту, которую от чего-то спасать придется, а требующую действительно серьезной, вдумчивой работы. Поэтому с выбором не торопится, хотя предложений достаточно, и не от самых последних клубов. Обжегся Александр Николаевич пару раз и теперь намерен взвесить все “за” и “против”.
— И неужели не тяжело вот так сидеть без работы?
— С одной стороны — да, тяжело, конечно. Душа-то рвется туда, к кромке поля... Ну приду я сейчас в ту или иную команду, решу, допустим, стоящую перед ней сиюминутную задачу — а дальше что? Нет уж, лучше работать всерьез, на перспективу.
— Польза от такого сидения дома, наверное, тоже есть?
— А как же — вот вместе с младшим сыном Николой весь чемпионат мира записали (у Аверьянова дома действительно целый шкаф уставлен видеокассетами — и не только с ЧМ-2002, но и с Евро-2000, и с предыдущими крупными турнирами).
— И какие прежде всего выводы для себя лично вы сделали?
— В мировом футболе, и в первую очередь в тренерском жанре, очевидный кризис. Не случайно ведь собранные из одних звезд Франция, Аргентина, Португалия, Италия, Испания выступили неудачно. И я бы не стал говорить о случайности. Франция, скажем, играет этим составом уже шесть лет. Прозевали момент, когда надо было кого-то менять.
— Тактических новинок тоже не разглядели?
— Начиная с середины 90-х, когда почти все команды перешли на игру в линию, придумать что-то принципиально новое никому не удавалось. На этот раз я бы отметил лишь такую особенность: европейцы использовали четырех линейных защитников, латиноамериканцы — трех. Все-таки последние больше и охотнее шли в атаку.
— Ну а хваленая физическая подготовка была, по-вашему, на должном уровне?
— В том-то и дело, что нет. А она на этом чемпионате вышла на первый план, из-за особенностей климата, разумеется. Даже итальянцы и французы, славящиеся мощью и агрессивностью, оказались слабенькими именно с точки зрения выносливости. Наша сборная тоже не “бежала”. Лучшими в этом компоненте были, безусловно, корейцы. И не случайно: Хиддинк и клубные тренеры заставляют их выполнять по 9 тысяч метров скоростной работы в неделю, хотя средняя норма таких упражнений не превышает в России 2,5 тысячи.
— То есть команды нашего, российского, чемпионата стоят по части тактики и физики еще ступенью, а то и несколькими ниже?
— Ну, во-первых, мы говорим с вами о сборных, то есть о представителях мировой элиты. Во-вторых, если брать новые тактические веяния, то многие наши тренеры уже сделали большой шаг вперед. “Локомотив” и ЦСКА, в какой-то мере “Торпедо” с “Зенитом” играют на современный лад. Другое дело, что не хватает звезд. Но это уже другая, избитая тема — футбольного воспитания подрастающего поколения.
— Но ведь при клубах уже достаточно футбольных школ. Все почти как раньше. Только когда-то юношами государство занималось, теперь — профессионалы.
— Мой младший сын играет как раз в такой школе — в ФШМ при лужниковском “Торпедо”. Поэтому вижу своими глазами, что происходит в таких вот школах. Не видно, что тренеры работают по какой-то методике. Нет программы, хотя бы на один год. Отсутствуют глубокие, профессиональные знания. Не ко времени у нас как-то все получается: когда надо технические навыки прививать, “физику” почему-то подтягивают, а на профессиональном этапе уже и функциональную подготовку на должный уровень поставить не могут. Еще одна загвоздка в том, что результат с мальчишек спрашивают, как со взрослых. За те же очки играют, за места. В каждом матче, на юношеском даже уровне, задача — выиграть любым путем. И вот бедные пацаны выколачивают этот самый результат, вместо того чтобы играть в футбол, учиться чему-то...
— Послушать вас, не осталось в России хороших детских тренеров.
— Остались, конечно. Но после распада Союза большинство их мы все-таки потеряли. Все рвутся в профессиональные клубы, тем более что сейчас их больше сотни. И разница в зарплате, сами понимаете, гигантская.
— Вы по юношам тренировались иначе?
— У нас были замечательные тренеры — Лядин, Ивашков. Не случайно ведь юношеская сборная СССР, за которую я выступал, два раза подряд выиграла чемпионат Европы — в 66-м и 67-м годах. Италию, Югославию, Турцию, Англию — всех побеждали! Я тут же, помню, получил пять предложений от клубных команд. Но выбрал Одессу.
— Тот самый “Черноморец”, где играли тогда Лобановский и Базилевич?
— Именно. Не поверите, но именно с ними за один обеденный стол меня и посадили — с первого же дня. А я взял и сбежал.
— Куда сбежали?
— Не из-за стола, разумеется. С базы сбежал. Перелез через забор и бегом домой, в Николаев. Хотел, чтобы отнеслись всерьез, а то меня все за мальчика принимали. К тому же в Николаеве 3-комнатную квартиру давали, в институт устраивали. Ну, в общем, все как обычно для тех времен. Вот и сбежал.
— И чем вся эта история закончилась?
— Вызвали меня через федерацию футбола Украины обратно, в Одессу. Как раз исполнилось мне в тот день 18 лет. Устроили собрание команды, председателем которого и был Лобановский. Отчитали, как водится: не по годам, мол, ранний, да еще и условия для себя какие-то выбивает. Но после того собрания подошел ко мне тренер “Черноморца” Юрий Войнов и признался: “Это я все подстроил. Оставайся. Будешь играть”. И стал играть — дриблинг, скорость моих тренеров и в дальнейшем подкупали.
— Как вообще у будущего тренера складывались тогда отношения с “учителями”?
— Всякое бывало. Знаете, наверное, ту историю, едва не первую в отечественном футболе, когда команда выразила тренеру недоверие. А случилось вот что. После матча в Луганске Волчок обвинил нас в сдаче игры. Погорячился. Но народ взбунтовался: “Как так, бились, на последней минуте счет едва не сравняли, а тут такое...”. Обиделись на него крепко. Все — и Газзаев, и Эштреков, и Нодия, и я так прямо в раздевалке ему и сказали: “Работать с вами больше не будем”. Железнодорожные начальники скандал кое-как умяли, но вскоре Волчок все равно ушел. Но у меня с ним все равно нормальные отношения остались. Позже часто общались, обменивались мнениями.
— А вы стали капитаном той самой команды, где еще и Семин, и Петраков, и Гершкович играли...
— Не хочу показаться нескромным, но уже, будучи в годах, проделывал все тот же объем работы, что и по молодости. Даже от Марадоны, бывало, не отставал. Есть такой показатель — количество технико-тактических действий. Знаменитый аргентинец проделывал их в расцвете сил по 140 за матч, я, уже на закате карьеры, — не меньше 130. Показатели нынешних футболистов, кстати, намного ниже.
— Когда прекратили играть, сразу поняли, что тренер из вас получится?
— В другой роли себя и не представлял. Отучился в высшей школе тренеров вместе с Максименковым, Папаевым, Севидовым, Маркевичем, Назаровым, с Эдуардом Стрельцовым. Его мы не иначе как Анатоличем называли. Такая вот у нас группа была — все ее “играющей” называли.
— Какие воспоминания о Стрельцове у вас остались?
— Самые трепетные. Прекрасный был человек — щедрый, добрый, искренний. Ну разве о нем что-то новое расскажешь. И еще — очень непосредственный, наивный. Помню, ездили как-то командой ветеранов в какой-то сибирский городок, так он подходит ко мне и говорит: “Представляешь, даже здесь люди живут...”.
— Как тренировать начали?
— В Андижане, потом Находка и высшая российская лига. Мой, можно сказать, дебют в большом футбольном обществе. Дальше — пять лет в самарских “Крылышках”, “Уралан”, “Алания”, “Факел”...
— И что больше всего из тренерской уже судьбы запомнилось?
— Народ на мои команды ходил. Что в Находке, что в Самаре приезжал на пустые стадионы, а через несколько месяцев уже лишний билетик на футбол спрашивали...
Чемпионат России. Матч 15-го тура.
ЦСКА — “Крылья Советов” — 2:0 (0:0).
Голы: Кириченко, 51 (1:0), Гусев, 66 (2:0).
7000 зрителей.