Завтра на правительстве должны обсуждаться вопросы исполнения бюджета. Судя по всему, у властей серьезные проблемы: в первом полугодии было собрано налогов на 1 млрд. долларов меньше, чем планировалось. Правда, чиновники из Белого дома успокаивают: бюджет не пострадает, потому что у него есть профицит... Интересно, что этому знаменательному событию предшествовала мощная пропагандистская кампания. Пиар-залпы дружно били в одну точку — убедить Президента России (а вместе с ним всех тех, кого еще интересуют подобные проблемы) в том, что первое полугодие текущего года отмечено впечатляющими экономическими достижениями...
Показуха — явление бессмертное. Она скорее всего появилась еще в общинно-родовые времена, когда человеческое стадо разделилось на тех, кто управляет, и тех, кем управляют. Однако свою словесную формулу показуха получила, во всяком случае, в России, в эпоху правления знаменитых женщин: славной Елизаветы и великой Екатерины. “Потемкинские деревни” появились как раз в годы правления последней императрицы. К приезду высоких особ начали красить заборы и фасады домов. Правда, справедливости ради надо отметить, что в ту славную эпоху и настоящие победы на Руси бывали нередки.
Сейчас другие времена. С победами значительно хуже. А вот от показушного грохота по-прежнему закладывает уши.
В ответ народ, как всегда, безмолвствует, “чешет репу” и с удивлением смотрит по сторонам, надеясь узреть хотя бы призрачные следы славных экономических побед, о которых рапортуют правительственные чиновники. Да что там чиновники! Вот и председатель ЦБ, лицо вроде бы по действующему законодательству независимое, не удержался от того, чтобы не продекламировать президенту во время встречи победную реляцию о занятии на финансовом фронте неких стратегических высот. Дескать, после их покорения перед рублем открываются грандиозные перспективы.
Чему верить? Речам чиновников или собственным глазам, видящим картины далеко не радужные. С одной стороны, нам без остановки твердят, что экономика растет, инфляция снижается, доходы граждан увеличиваются, а с другой — по-прежнему многие бюджетники сидят без зарплат, цены в магазинах ползут вверх намного быстрее, чем это указывается в официальных отчетах, а найти хорошую стабильную работу все так же непросто. Врачи-психиатры говорят, что подобная обстановка при длительном воздействии на человека может привести к раздвоению личности. Тем не менее сохраняется возможность сберечь-таки умственное здоровье. Один из старых рецептов советует: если на клетке, в которой содержится слон, написано “буйвол”, не верь глазам своим.
Попробуем не слепо верить, а протереть глаза и порассуждать.
Солдат спичкой греется, шилом бреется
Едва ли не главным признаком приближающегося экономического процветания правительственные пиарщики называют бюджетный профицит. Дескать, исполнительная власть научилась так беречь народные деньги (в смысле, средства налогоплательщиков), что теперь в казне уже который год образуются излишки.
Ситуация в точности напоминает ту, в которой, если верить исторической легенде, однажды оказалась Екатерина Великая. Как-то она поинтересовалась у гвардейцев, стоявших на страже ее дворца, хватает ли им пищи.
— Хватает, матушка-царица, — браво отвечали усачи, — даже остается.
— Куда же, сынки, остатки деваете? — полюбопытствовала императрица.
— Съедаем, ваше величество, — дружно прокричали гвардейцы, — даже не хватает.
Нечто подобное происходит с бюджетным профицитом. Когда пишутся отчеты президенту, вроде бы он есть. Когда надо платить зарплату бюджетникам, оказывать социальную помощь малоимущим, он исчезает. То есть съедается и даже не хватает.
Впрочем, известно: деньги — материя тонкая, почти неосязаемая. Особенно если они находятся в распоряжении исполнительной власти. В истории с профицитом давно назрела пора разобраться подетальнее.
На самом деле никто не просит правительство, чтобы оно занималось предпринимательской деятельностью и зарабатывало прибыль. У него другие задачи. Во многом чисто технические. Попросту говоря, от него и не требуется что-либо накапливать, работая с казенными деньгами. Сколько в бюджете записано, столько и должно быть потрачено. Ни копейкой больше и ни копейкой меньше.
На практике бывает, что денег не хватает. Такая ситуация не есть явление чисто русское. Правительства многих стран не видят ничего страшного в том, чтобы объявить заранее о вероятности финансового займа, покрывающего дефицит. Хорошо это или плохо? По-разному.
Скажем, когда работа правительства с бюджетом заканчивается дефолтом, то есть отказом возвращать взятое в долг, это больше, чем финансовая ошибка. Тут в нормальных странах уже пахнет уголовным разбирательством. Но бывает и по-другому.
Поделом вору мука
Коли уж мы начали приводить эпизоды из истории, напомню еще один. Во времена правления внука Екатерины II, Александра I, жил в России бравый генерал Михаил Федорович Орлов. Кстати, был он незаконным сыном младшего из пяти знаменитых братьев Орловых. Геройски воевал с Наполеоном и даже принимал капитуляцию Парижа. Это к вопросу о победах не мифических, а реальных. Однако на пользу генералу они не пошли. За границей Орлов увлекся масонством, вступил в тайное общество, за что был уволен в отставку и отправлен на житье в Москву, город со времен Петра I опальный.
На покое Орлов времени даром не терял, а занялся поиском ответа на вопрос, почему наполеоновская Франция потерпела поражение в войне с Англией, находившейся долгое время в т.н. континентальной блокаде.
Изучив гору документов и массу цифр, Михаил Федорович пришел к выводу, что причина — чисто экономическая. Точнее, даже финансовая. У Наполеона, несмотря на его бесконечные войны, а скорее всего благодаря им, бюджет был профицитен, поскольку пополнялся за счет высоких, почти конфискационных налогов внутри страны и военных контрибуций, накладываемых на покоренные государства. Благодаря такой политике казна собирала достаточные средства, чтобы содержать огромную армию и вести войны, но народ и покоренные страны нищали. В конце концов их обчистили до нитки, и уже негде было взять денег, чтобы удовлетворять потребности наполеоновской военной машины.
В Англии с бюджетом тоже творилось черт-те что. Там, наоборот, он был бесконечно дефицитным. Жители туманного Альбиона не желали платить высокие налоги, а властям не хватало твердости, чтобы навязать народу свою волю. Демократия, однако. Это заставляло правительство Великобритании все время брать взаймы. Спрашивается, у кого брать, если практически вся Европа под Бонапартом?
Оставался один источник — собственное население. И оно регулярно давало в долг правительству, будучи твердо уверенным, что одолженные властям деньги вернутся в срок и с процентами. Такая уверенность британцев подкреплялась опять же историческими фактами.
Однажды английский король по имени Карл I из династии Стюартов, испытывая серьезные финансовые затруднения, отказался было возвращать госдолги, взятые у своих подданных. Выражаясь по-современному, Карл I объявил дефолт. И в результате очень плохо закончил — ему отрубили голову. После тех памятных событий между правительством Англии и народом установились очень деловые и доверительные отношения. Они-то и помогли в конечном итоге британцам одолеть Францию. Прежде всего экономически.
А вы говорите — дефицит. Нет в нем ничего страшного, если, конечно, подходить к делу с умом. И без намерения кого-либо надуть.
Михаил Орлов в книге, опубликованной уже при Николае I, написал, что благосостояние государства хранится не в казне, а в сундуках его подданных. Из этих сундуков правительство, если оно ведет себя прилично, может бесконечно черпать средства для бюджета. Естественно, не за счет налогов, разоряющих население и отбивающих охоту заниматься производительной деятельностью, а путем внутреннего займа под проценты, пусть небольшие, но стабильно выплачиваемые.
События новейшей истории полностью подтвердили правильность этих выводов. В наше время бюджет многих процветающих государств сознательно верстается с дефицитом. Без него невозможно “разогреть” экономику. Предполагается, что подобные меры создадут новые рабочие места, увеличат доходы граждан, а все это вместе обеспечит стабильный сбыт производимой продукции. В результате деньги, впрыснутые в экономику, не пропадут бесследно, а дадут ощутимую отдачу в виде появления новых рабочих мест, сокращения безработицы и т. п.
Примерно так рассуждал Рузвельт, предлагая США, уже погруженным в пучину Великой депрессии, свою политику “Нового курса”. Он здраво считал, что в условиях, когда доходы граждан превосходят их повседневные расходы, налогоплательщики начинают задумываться не о том, как “сшибить” деньги, чтобы прокормиться, а о вещах более серьезных — таких, как приобретение просторной квартиры, дома, престижной машины, о качественном образовании для детей и т.д. Проще говоря, начинают строить планы на долгую благополучную жизнь. С этой целью граждане охотно вкладывают деньги под проценты на длительные сроки в различные финансовые структуры — банки, паевые инвестиционные фонды, страховые компании. Которые, в свою очередь, вкладывают привлеченные средства в экономику. В том числе и казначейские обязательства, продажей которых правительство, как правило, покрывает заранее запланированный дефицит. Возникает вопрос: почему наше правительство с такой настойчивостью стремится именно к профициту бюджета? Кому он, собственно, нужен? И откуда берется?
Митинг в потемкинской деревне
Разумных вариантов ответа немного. Самый простой: ошиблись с экономическим прогнозом, народное хозяйство начало развиваться слишком быстро — в итоге собрали много налогов, и доходы бюджета превысили его расходы. Могут, конечно, быть и другие, но чисто сказочные. Например, вдруг обнаружилось царское золото или деньги партии...
Но согласитесь, такие фантастические подарки судьбы не могут повторяться несколько лет кряду. А если и случаются, то с ними требуется срочно разобраться и немедленно уравнять доходы бюджета с его расходами. Ведь профицит бюджета — это деньги, изъятые из экономики. Почему они должны пылиться в казне? Наверняка им можно найти более достойное применение. Разве сегодня в России нет толп беспризорников, разве больницы не нуждаются в лекарствах, а армия не испытывает проблем с перевооружением?
Элементарная логика диктует: при росте бюджетного дохода надо либо увеличивать госрасходы, либо... сокращать налоги. И то и другое пойдет экономике на пользу. Но что же в условиях бюджетного профицита предпринимает наша власть?
Из телевизионных пушек периодически раздаются оглушительные пропагандистские залпы, извещающие народ об очередном увеличении довольствия бюджетников. Называются даже какие-то суммы (способные поразить воображение человека, получающего зарплату в 2—3 тысячи рублей в месяц), которые правительство собирается выделить из бюджета. Однако потом выделенные деньги делятся между армией, медициной, наукой и т.д. — и в результате оборачиваются такой мизерной прибавкой к довольствию военных, врачей, ученых, преподавателей, что ни о каком улучшении их жизни говорить не приходится.
Об учителях, не получивших перед уходом в отпуск причитающихся им денег, напоминать не стану. Об этом уже сказал во всеуслышание президент. Обращусь к другому. Например, к пенсионному обеспечению. Недавно все центральные телеканалы протрубили: принято решение увеличить пенсию.
Причем не на 7%, как планировалось первоначально, а на целых 9%. В итоге пенсия в среднем вырастет аж на 117 рублей. Правда, почему-то осталось за скобками сообщение о том, что цены на бытовой газ, электричество и т.д. до этого успели повысить на 10—13%. И рост стоимости коммунальных платежей мгновенно съел грошовую прибавку к пенсиям, о которой с такой помпой сообщалось в СМИ. При этом рост стоимости потребительской корзины за это же время увеличился на 5—6%. Таким образом фактически пенсия, начиная с марта, сократилась на 6—10%. Вот это и есть — реальная жизнь.
Выходит, все заявления правительства об увеличении финансирования социальной сферы — митинг в потемкинской деревне. Фактически в отношении стариков и инвалидов делаются лишь жесты, долженствующие доказать, что эта многочисленная группа избирателей не ошибается в своих симпатиях и надеждах.
Но если правительство не умеет целенаправленно распорядиться деньгами, чтобы улучшить жизнь самых бедных слоев нашего общества, то пусть оно предпримет другие меры.
Например, уменьшит налоговое бремя. При наличии бюджетного профицита этот шаг выглядит более чем оправданным. В результате экономика вздохнет свободнее: увеличится количество рабочих мест, вырастет производство, поднимутся реальные доходы населения и соответственно — поступления от налогов. Но что мы видим в реальности?
Хваленая налоговая реформа, о которой до сих пор многие говорят высоким штилем, на практике оказалась чистейшим блефом. Фискальная нагрузка на предприятия, по расчетам специалистов, за два года сократилась всего на 2—3%. А сокращение подоходного налога до 13% работает скорее на пропаганду, чем на экономику. При сохранении ставок единого социального налога работодателям невыгодно повышать зарплату.
Что такое экономическая стерилизация?
Единственное более-менее логическое объяснение бюджетного профицита заключается в том, что надо платить внешние долги.
Действительно, в 2003 году России придется выплатить сразу около 17 млрд. долларов. Правительство говорит: сразу таких денег нам не найти. Вот, мол, и приходится ежегодно откладывать — как бы про запас.
Кто бы спорил с таким подходом к погашению внешнего долга? Но при чем тут профицит?
Человечество давно изобрело схему, которая с успехом позволяет решать подобную задачу. Заключается она в следующем. Создается специальный стабилизационный фонд. Это — отдельная статья бюджетных расходов. Затем в законодательном порядке определяются источники, из которых фонд должен финансироваться. Законом же устанавливаются цели, на которые деньги из данного фонда могут быть потрачены. Все понятно даже ребенку. Деньги находятся под контролем налогоплательщиков. При желании легко проверить, куда, кем и на что была потрачена любая копейка.
А что у нас? Целевой фонд отсутствует. Зато создан некий финансовый резерв. Законодательно его деятельность никак не регулируется. А следовательно, понять, сколько там денег, из каких источников они накапливаются, в каком виде (рублях, золоте, долларах...) хранятся, когда, кем и на какие цели могут быть потрачены — невозможно. И вот итог.
На 1 января 2002 года, по некоторым сведениям, финрезерв имел 89 млрд. рублей. Планировалось, что за год он увеличится еще на 105 млрд. рублей. Но на деле оказалось, что к июлю в фонде имеется всего 38—40 млрд. рублей. Сразу возникает масса вопросов. Куда делись средства? Кто их потратил? Кто принимал решение об их расходовании? А главное — кто их получил?
В своем бюджетном послании президент заявил: “Необходимо внести поправки, определяющие правовой статус финансового резерва, механизмы образования и использования его средств”. Но, видимо, президента у нас мало кто слушает. И вот он уже вызывает к себе премьера, чтобы выяснить, из каких средств мы будем расплачиваться с иностранными кредиторами в 2003 году. Что ему на это ответил Михаил Касьянов — остается за кадром.
В общем, сплошной туман над нами проплывает. С одной стороны, правительство отчитывается об успехах, о росте экономики и доходов налогоплательщиков, а с другой — налогов у нас собирается на 1 млрд. меньше, чем первоначально планировалось, деньги из госрезерва расходуются неизвестно как и на что, прямые распоряжения президента не выполняются, а стране живется ничуть не лучше...
Есть ли этому какое-нибудь объяснение? Есть, и оно содержится в отчете ЦБ РФ за 2001 год. Там сказано, что “профицит бюджета выполняет стерилизующую функцию”.
Поневоле задумаешься: о чем собственно речь? Что еще за “стерилизующая функция”? А главное — кто кого стерилизует и в каком смысле? Для начала попробуем эту фразу перевести с птичьего языка российских чиновников на человеческий.
По правде говоря, речь идет совсем не о том, о чем многие могли бы подумать. Просто в документе написано, что профицит бюджета нужен для одной цели — борьбы с инфляцией. Иначе говоря, власти опасаются, что если начнут предпринимать какие-либо действия — сокращать налоги или увеличивать финансирование бюджетной сферы, то ситуация в экономике выйдет из-под контроля. И начнется обвальное обесценивание рубля.
Одним — пироги да пышки, другим — синяки и шишки
Сказанное свидетельствует: правительство управляет страной в режиме чрезвычайного положения. То есть следит лишь за тем, чтобы завтра не стало хуже, чем сегодня. Насколько успешно это получается, каждый может судить по состоянию своего семейного бюджета.
Меж тем государство не способно долго существовать в качестве независимого, если его правительство не в состоянии выработать политику, направленную на достижение собственных национальных интересов. У нас же до сих пор напрочь отсутствует стратегическое видение целей, которых требуется достичь. Вместо этого правительство, как примитивное существо, реагирует только на внешние раздражители.
Основные “достижения” российской экономики в общем-то известны. Нам удается держаться на плаву только благодаря добывающим отраслям, продающим на Запад нефть, газ, цветные металлы. Вся остальная промышленность давно и прочно “лежит”. И никаких явных признаков перемен к лучшему, если говорить начистоту, нет. Чтобы вдохнуть жизнь в умирающее производство, нужны инвестиции. Очень большие, серьезные деньги. Но где их взять?
Дело не только в острой нехватке средств. Наличие бюджетного профицита доказывает как раз, что кое-какие деньжата у нас имеются. Следовательно, основная причина в другом. В чем же? Давайте смотреть.
Рентабельность “нефтянки” составляет, по утверждениям специалистов, порядка 40 процентов. А в среднем по промышленности она приближается только к 7. При этом инфляция даже по правительственным отчетам прочно держится где-то на уровне 15 процентов. Кто же, находясь в здравом уме и твердой памяти, решится в таких условиях вкладывать деньги в российскую промышленность? Никто. Но и оставлять все как есть тоже невозможно. Необходимо что-то менять в самой экономической системе.
Значительная часть средств, полученных за российский сырьевой экспорт, оседает за границей. Это давно ни для кого не секрет. По подсчетам специалистов, ежегодно таким образом из страны утекает порядка 20—30 млрд. долларов — сумма, сопоставимая с государственным бюджетом. Другая часть экспортной выручки до России все-таки доходит. Но и от этого легче не становится. Просто в нашей стране никто не знает, что делать с этими деньгами.
Центробанк не может пока придумать ничего оригинальнее простой скупки долларов, получаемых за нефть, газ, лес, алюминий и т.д. Параллельно — взамен долларов — на российский рынок вбрасываются дополнительно напечатанные рубли. В результате, вместо того чтобы укреплять национальную валюту, Центробанк ее ослабляет. А чтобы не возникало обвальной инфляции, на выручку ЦБ приходит правительство. Каким образом? Да очень просто. Методом начисления высоких налогов и страшнейшего зажатия государственных расходов оно изымает с рынка российскую валюту, вброшенную туда ЦБ в процессе безудержной скупки “зеленых”. Данные действия и называются “стерилизующей функцией”.
В итоге у нас и образуется профицит бюджета, который правительство любит демонстрировать в качестве едва ли не основного доказательства своей якобы успешной экономической политики. На самом деле исполнительная власть просто изымает деньги из экономики и тем самым сдерживает деловую активность. Однако, попав в казну, финансы остаются там в сохранности недолго. До тех пор пока в правительственных коридорах не появляются отраслевые и региональные лоббисты, которые умеют вытаскивать средства из госкармана и использовать их на только им известные цели.
Таким образом, в действительности наличие бюджетного профицита — еще не повод, чтобы с барабанным грохотом заявлять об успешных результатах проводимых реформ. Избыток денег в бюджете лишь служит еще одним доказательством того, что в России отсутствует продуманная экономическая политика.
Действительно, ситуация пока остается более-менее стабильной. Но как только цены на нефть упадут, бездействие властей станет очевидным. Сценарий развития событий в этом случае просматривается довольно четко. Власти, чтобы стимулировать экспорт и наполнять бюджет деньгами, в очередной раз девальвируют рубль. Короче, воспользуются старым и проверенным способом — опять грабанут народ. Иного им просто не дано.
Но по этому поводу, похоже, пока особых волнений нет. Оно и понятно. Пока карта прет, в игре можно наращивать ставки, не боясь за последствия. Ну а если вдруг?.. Не окажется ли тогда, что время упущено и страна успела навечно скатиться в яму, где уже давно и безнадежно копошатся так называемые слаборазвитые? Подобная перспектива, как тень отца Гамлета, уже бродит поблизости.
В то же время история доказывает: главный критерий эффективности проводимой правительством политики — растущее благосостояние народа. А каким образом поставленные задачи выполняются — с профицитом или с дефицитом — не так уж и важно.
Но, судя по всему, у российских чиновников, засевших в просторных кабинетах Белого дома, своя точка зрения по этому поводу. Здравый смысл бюрократа подсказывает: не надо делать резких движений. Главное — усидеть в своем кресле. И сегодня все складывается благоприятно для решения именно этой чиновничьей задачи.
Цены на нефть высокие, хорошая статистика — под рукой. И неважно, что никакой заслуги правительства в этом нет. Главное — прокукарекать, а там хоть не рассветай.
