Красиво и голосисто

     Любой человек с большим конкурсным опытом наверняка скажет, что цель подобных мероприятий не какие-то там кардинально новые музыкальные впечатления. На конкурсы едут наслаждаться обществом и атмосферой, завязывать попутно деловые контакты и пр. У всех гостей “Новой волны” была еще и важная гуманитарная функция. Большая и веселая фестивальная тусовка во многом способствовала возрождению былой курортной славы Юрмалы и, конечно, вливанию в бюджет валютных средств.
     Средства, надо сказать, принимали с большим удовольствием. Цены в гостиницах на время фестиваля выросли почти в два раза, притом что расторопность персонала упала примерно настолько же. Портье вежливо улыбались и неторопливо с прибалтийским акцентом выговаривали: “У нас технический сбой, поэтому звонок в Москву из номера невозможен... Карточки для таксофона кончились, их, может быть, привезут завтра... Нет-нет, мы не меняем валюту, вам нужно в банк, но он уже закрыт”. Правда, потом они оживлялись, улыбались еще милее и активно интересовались: “А что, Филипп Киркоров уже приехал? Через вас нельзя достать контрамарку?” Вечные 70-е в структуре курортного хозяйства, конечно, компенсировались отменной погодой (синоптики говорили, что в последний раз такое жаркое лето в Прибалтике было 106 лет назад), неплохой кухней и вполне европейской атмосферой на улицах. Однако вывешивать на железнодорожной станции старый горкомовский транспарант “Готовы принять миллион туристов в год” для местной мэрии пока самонадеянно и рановато. Турист нынче пошел вредный, избалованный всякими Турциями да Египтами, Эмиратами да Канарами. Тем не менее “Новая волна” надеется вернуться в Юрмалу на следующий год. Может быть, к тому времени телефонные карточки все-таки завезут.

     Несмотря на ментальную и географическую отдаленность от Москвы, фестиваль получился очень российским по духу, поэтому не обошлось без дурноватых сплетен и хабальства. С другой стороны, какая же свадьба без драки. Разного рода слухи поползли еще до открытия конкурса, и привезла их, как ни странно, Лайма Вайкуле. “Я только что со “Славянского базара”, — заговорщически нашептывала поп-стар, — там говорят, будто Крутой с Паулсом здесь все уже поделили, и даже лауреаты известны”. — “Надо было пораньше приезжать, может, и перепало бы что-нибудь”, — съехидничала пресса и продолжила подливать масла в огонь. Оснований для слухов о тотальной продажности было хоть отбавляй (а на каком конкурсе их, собственно, не было?). “А кто отбирал этих конкурсантов? А почему у некоторых из них уже есть контракты, причем с членами жюри?..” — не унималась пресса. Дуэт Крутой—Паулс на все отвечал спокойно, убедительно и рассудительно: “Вы же сами писали, что я купил акции “Лукойла”, — говорил, например, Раймонд, — так зачем мне вообще теперь деньги? У меня все в порядке”.
     Достойное спокойствие устроителей вселяло к ним почтение и порождало благолепие. Они вели себя добродушно, самоиронично, и даже когда случилась широко освещенная уже кондитерская атака на г-на Паулса (политические оппоненты за кулисами заехали ему по лицу тортом), самообладания никто не потерял. “Тортометателя” повалили на землю, Игорь Крутой импозантно пнул его дорогим ботинком, а режиссер Александр Ревзин одолжил пострадавшему свой пиджак для выхода на сцену. “Я не сержусь, — добродушно отметил днем позже Раймонд Вольдемарович. — Это, наверное, мой самый лучший конкурс... Вряд ли мне где-то еще достанется столько сладенького”. — “А где ваш пиджачок?” — ехидно справились журналисты. “Наверное, уже в музее”, — столь же ехидно хохотнул маэстро.
     Неразрешенными остались еще два конфликта интересов. Латышские рок-надежды “Brainstorm” подали в суд на организаторов “Новой волны” за то, что последние использовали их имя в афишах якобы безо всякого согласования. А еще нашлись правообладатели марки “Песенный конкурс “Юрмала”, которые считают себя обделенными и требуют сатисфакции. Скорее всего и то и другое не станет процессом века.

     Редкий музболельщик сейчас не перемывает кости победителям “Новой волны”. Мол, не тех выбрали, а достойных засудили и все такое. Однако обладатель каждой из трех премий весьма точно подходит под главную доктрину конкурса, а она звучит следующим образом: лауреат не должен выступить, взять свои тысячи и сгинуть, он должен быть востребованным публикой и начать полноценную карьеру. Исходя из этого, у каждого из победившей троицы, что называется, есть шанс.
     “По-моему, у “Smash” может кое-что получиться на Западе. Марине Челло нужно всерьез посмотреть на Восток, то есть на Россию, а Джей Стивер пусть определяется, что ему больше по душе” — так отозвался о шансах лауреатов композитор Владимир Матецкий, и его прогнозы выглядят обоснованными.
     Латыш Джей Стивер (третья премия) — весьма опытный джентльмен и известный в Латвии автор и продюсер. Не факт, что его сложное пение пойдет в России на ура, но как композитор он может очень даже пригодиться нашим поп-звездам.
     Русскую американку Марину Челло (вторая премия) сложно назвать девушкой с русской душой, но она одна из лучших вокалисток конкурса. Для американского рынка открытие, конечно, небольшое, но для Арианы — очень даже конкурентка.
     Наконец “Smash” (Гран-при). У дуэта уже на руках контракт с “Universal”, запись альбома в Лондоне и очень честолюбивые помыслы. Пение на русском у оных русских парней пока не предполагается по довольно витиеватой причине. “У нас очень специфические тембры, — поведали “ЗД” блондин Влад Топалов и брюнет Сергей Лазарев по окончании конкурса. — Под них так сложно подобрать хорошие русские тексты. Какой-то совок получается”. Чувство юмора не самая дурная черта, особенно для начинающих артистов. А еще у г-на Топалова вполне известный папа. Михаил Генрихович — советник председателя Счетной палаты РФ, так что проблем с подсчетом предполагаемых роялти точно не будет.
     Очень недовольным итогами конкурса остался продюсер Юрий Айзеншпис. Он привез своего нового протеже Диму Билана, который не получил даже приза зрительских симпатий. “Он же у меня отличный вокалист, — сетовал Юрий Шмильевич. — А победители... Разве они вокалисты?”
     “Не расстраивайтесь, Юрий, — утешала продюсера “ЗД”. — У Димы есть вы, а это покруче всяких премий”. Айзеншпис загадочно улыбнулся и растворился в юрмальской ночи.

     Перед самым открытием конкурса у боссов мероприятия иронично поинтересовались: “Нет ли у вас опасения, что конкурсанты окажутся очень талантливыми и, подобно девятому валу, сметут всех приглашенных звезд?” Устроители улыбнулись и ответили: “Кого бы мы здесь ни открыли, все равно приедет Алла и покажет, как надо на самом деле выступать”.
     Алла действительно приехала и показала. Ее прибытие на пресс-конференцию сопровождалось невесть откуда налетевшим ураганом, падением одной сосны и повреждением одной иномарки. Примадонна строго сверкала темными очками, была вся в белом и при муже. На вопросы отвечала уничтожающе четко.
     — Вы плаваете или просто гуляете по пляжу?
     — Плаваю. Если хорошая фигура, чего же не поплавать.
     — А урагана не испугались?
     — Я давно живу и давно работаю, выступала и в дождь, и в ураган, а один раз даже во время наводнения.
     — Вам нравится живое пение конкурсантов?
     — Сейчас многие поют живьем, но лучше бы они этого не делали.
     — Чего бы вы хотели от этого конкурса?
     — Вокала и внешности вместо популярных нынче рифм “гномики—гомики”. Дебилизация какая-то! Непонятно, что с этой музыкой творится.
     — Ходят слухи, что Филипп лысеет...
     — Слава богу, нет, но я давно уговариваю его побриться наголо и сделать пластическую операцию. Бритый в очках. Мне всю жизнь нравился такой тип мужчин.
     — А правда, что у Филиппа в каждом городе по мальчику–любовнику?
     — Многие из этих мальчиков уже давно подросли... Ха-ха, я шучу... Конечно же, нет, но лучше бы они были, а то он ужасно ревнив и не дает мне покоя.
     — Как вы подбираете одежду?
     — По принципу — что налезет. Что-то покупаю, что-то шьет Юдашкин.
     — У вас есть совет конкурсантам?
     — Ищите хит, а не продюсеров с конкурсами.
     Филиппу Алла слова так и не дала. Он лишь выразительно хлопал ресницами, изредка поддакивая и похмыкивая. Расставив акценты, семейство удалилось выступать и сделало это весьма эмоционально.
     Внеконкурсные выступления вообще прошли на редкость успешно. Звезды были в приподнятом настроении, а публика получила массу возможностей отдать кровные латы за музыку. Хотите подороже — пожалуйста, Филипп с пиротехникой, Алла с Галкиным, Алсу с оркестром и Тото Кутуньо в белом пиджаке с микрофоном. Хотите посидеть на нежном песочке и попить местного пива — вам дорога на пляж, где огромная сцена и два десятка самых разных артистов: от Грува и “Иванушек” до “Сплина” и “Ночных Снайперов”. Пляжные мероприятия, кстати, могли перерасти в гигантские музакции, но билеты по десять долларов явно не радовали публику, поэтому большого рейва и балтийского Вудстока не получилось. Были просто хорошие концерты в присутствии трех-четырех тысяч человек. Тем не менее Лева из “Би-2”, отчаянно размахивающий латышским флагом под “Серебро” в пять утра, — зрелище весьма пикантное.