Еще неделя-другая, и вовсю завертится театральная машина. Новый сезон, господа. Пожалуйте в театр. И не верьте, что он в кризисе или вообще помер. В России — стране с глубокой театральной ментальностью — вопрос “быть или не быть?” для театра не вопрос.
Но это все философия. А конкретно:
— что было?
— что будет?
— чем сердце успокоится?
— каковы новости театрального рынка?
— кто теперь на нем заказывает музыку, и какую: победные или похоронные марши?
1. Но сначала подведем итоги минувшего сезона. Надо сказать, что в сезоне-2001/02 как никогда слабо за последние годы выступили мэтры. Одни взяли просто тайм-аут, ушли в тень. Другие выступили настолько бледно, что выпали из времени, и как-то даже несолидно обсуждать плоды их деятельности. Можно предположить, что мастера копят силы и на творческие искания отпускают себе щедро аж целый сезон. По нынешним временам — непозволительная роскошь так злоупотреблять временем. Некоторые чуть не поплатились местом за свои высокохудожественные простои. Не стоит забывать: минуло советское время, и рынок, на котором оказались художники разных поколений, строгим пальчиком стучит по циферблату: “Цигель, цигель, ай-лю-лю!”
Пожалуй, исключением из поколения мастеров стал Олег Табаков — перпетуум мобиле российского театра. Соратники должны его сильно невзлюбить, потому что Табаков нагло нарушил мораторий на художественную спячку в театральных кругах. 12 спектаклей за сезон, у Художественного театра открылось второе дыхание, под его знамена он собрал убойную силу из талантливой молодежи — вот что может предъявить сегодня Табаков-победитель. А победителей не судят.
2. А между тем, пока молчали мастера, на авансцену вышла новая генерация актеров и режиссеров, и минувший сезон можно считать мощным энергетическим выбросом талантов от 25 до 35 лет. Кирилл Серебренников, Мигдаускас Карбаускас, Нина Чусова, Коля Рощин, Ольга Субботина — эти ребята умеют делать театр. Мастеровитость сочетается с особым ощущением времени, которое по-разному преломляется в их сознании. И тогда появляются такие спектакли, как “Пластилин”, “Старосветские помещики”, “Шинель”, “Ощущение бороды”, “Король-олень” и другие.
И все же список поднимающегося поколения возглавляет Евгений Гришковец . Гришковец, как воздушный шар, в этом сезоне взмыл над всеми, оставив внизу толпу — восхищенную и недоуменную.
3. Однако художники в новом сезоне должны быть бдительны — их подстерегает опасная тенденция, обозначившаяся не так давно. Пример из недалекого прошлого с Анатолием Васильевым — руководителем Школы драматического искусства — весьма красноречиво это доказал. У него чуть было не отняли новый роскошный театр (несколько залов в центре Москвы), полученный им в 2001 году, аккурат к театральной олимпиаде. Мастеру с мировым именем инкриминировали наплевательское отношение к зрительскому интересу, который он принес в жертву своим театральным экспериментам.
По этому поводу возбудился даже мэр. У столичного градоначальника были на то основания — он слишком много денег вложил в здание на Сретенке, а бурной театральной жизни там не наблюдал. На самом деле поиски Васильева не носят публичный характер и лежат скорее в плоскости андеграунда и сопредельных с искусством областях, но это не отменяет его таланта. Во спасение театрального здания Васильев вынужден сменить имидж затворника и свои лабораторные поиски вынести на суд публики. В противном случае более ловкие посредственности приберут его театр к рукам.
Но не стоит думать, что судьба художника тяжела только в России. Вот благополучная Швейцария недавно дала прикурить высокооплачиваемому режиссеру с мировым именем — Кристоферу Марталеру . В мае он чуть не потерял свой театр “Шаушпильхаус” в Цюрихе, где несколько лет работает интендантом (по-нашему, директор — художественный руководитель). Совет города на полном серьезе обсуждал: с чего это зритель перестал покупать туда абонементы и не проявляет интереса к художественным поискам мировой знаменитости? Вопрос встал ребром — финансировать дальше театр или закрыть его. В общем, пожилой господин Марталер пережил не самые приятные минуты в своей жизни. По сути дела, спасли его налогоплательщики, которые в результате опроса все-таки дали шанс мастеру, и он остался при своем интересе.
Сходство событий московских и швейцарских не случайно: художникам дают понять, что за ними стоят налогоплательщики и задарма парить в художественных эмпиреях теперь не удастся. Знаменитый писатель Милорад Павич и не подозревал, что подарил миру почти что рекламный слоган, очень подходящий к данной ситуации: “Вечность и еще один день”. Во всяком случае, конфликт художественных ценностей с потребой дня явно обострился.
4. Вообще вопросы собственности в новом сезоне могут потеснить проблемы творческие. Просто театр — как институт консервативный — подошел к этой проблеме значительно позже других. Не исключено, что начнутся разборки на театральной почве. Вот, скажем, существует театр “Содружество актеров Таганки”. Его руководитель — Николай Губенко — возглавляет очень культурный комитет в Думе. Однако в чьем подчинении находится театр — не могут ответить ни федеральные, ни муниципальные власти. В свое время документы были оформлены так хитро, что статус театра неопределим на свет, звук и вкус. Однако если зайти на эту половину Таганки, то можно только поразиться запустению — бытовому и творческому. По сути, театральная площадка превратилась в прокатную, а билеты здесь продают и раздают под соусом исторической торговой марки — знаменитой Таганки. Правда, на уловку попадаются только приезжие и лохи.
Многие театры живут тем, что сдают помещения. А ситуация — как в песне Высоцкого: “Где деньги, Зин?” До недавнего времени одним из сдаваемых московских театров был Театр им. Маяковского — здесь несколько ресторанов, актерский клуб и неприметные конторы, но денег на постановки почему-то не хватало. Актерские зарплаты — просто слезы. С приходом нового худрука Сергея Арцибашева , известного своими деловыми качествами и обширными связями, в Маяковке следует ожидать событий в связи со сменой арендаторов. Если они вообще останутся.
5. Хозяйство хозяйством, но театр в представлении публики — все-таки источник зрелищ. А судя по всему, зрелища в новом сезоне нас ожидают дорогие и масштабные. Это потому, что в моду входят мюзиклы. В праздничный роскошный жанр сейчас вкладывают деньги все кому не лень — от деловых компаний до популярных казино. К “Метро” в прошлом сезоне примкнули отечественный “Норд-ост” и клонированный “Нотр-Дам” и имели, судя по кассе, огромный успех. В новом сезоне ожидаются “Ромео и Джульетта”, “Иствикские ведьмы”, “Веселые ребята”. Популярность мюзиклов дошла до того, что один депутат (фамилию его почему-то сохраняют в тайне) исправно посещал репетиции “Нотр-Дама” и разучивал арии параллельно с артистами. Говорят, таким образом он решил отпраздновать свое назначение на очередную должность.
Ничего удивительного — одномандатные артисты в своем театре продолжают веселить страну. Шутки шутками, но такую веру в предлагаемые обстоятельства нечасто встретишь среди профессиональных артистов. Депутаты свято верят, что защищают интересы народа. Никто не удивится, если в ближайшее время одномандатники примут закон о введении в Думе званий — заслуженный или народный депутат. А потом, пользуясь служебным положением, связями в криминальных структурах и правом депутатской неприкосновенности, начнут захватывать театральные помещения. Потому что банки, телеграфы и мосты они давно уже взяли.
Своим голосом они изберут большого мастера пиара — тенора Баскова. Кстати о Коленьке — поговаривают, что он внебрачный сын Монтсеррат Кабалье, которая в гнусные советские времена не побоялась вступить в непреступную связь с нашим видным разведчиком, который сейчас стал видным олигархом.
И наконец, по традиции “Театрариум” объявляет результаты театральной премии “Московского комсомольца” сезона 2001—2002 гг. Как всегда, газета и ее читатели судили по трем основным категориям — “мэтры”, “полумэтры”, “начинающие”.
I. МЭТРЫ:
лучшая мужская роль — Олег Табаков (Мольер, “Кабала святош”, МХАТ им. Чехова, основная сцена);
лучшая женская роль — Ольга Остроумова (Клавдия Ивановна, “Серебряный век”, Театр им. Моссовета);
лучшая женская роль 2-го плана — Марина Голуб (Бабушка, “Пластилин”, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина);
лучшая мужская роль 2-го плана — Владимир Краснов (Степан Иванович, “Ю”, МХАТ им. Чехова, малая сцена).
II. ПОЛУМЭТРЫ:
лучшая мужская роль — Александр Семчев (Афанасий Иванович, “Старосветские помещики”, МХАТ им. Чехова, новая сцена);
лучшая женская роль — Галина Тюнина (Феодора, “Отравленная туника”, “Мастерская Петра Фоменко”);
лучшая женская роль 2-го плана — Евгения Добровольская (Сестра, “Ю”, МХАТ им. Чехова, малая сцена);
лучшая мужская роль 2-го плана — Виталий Хаев (несколько ролей, “Пластилин”, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина);
лучший спектакль — “Пластилин” (Кирилл Серебренников, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина).
III. НАЧИНАЮЩИЕ:
лучшая мужская роль — Андрей Кузичев (Подросток, “Пластилин”, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина);
лучшая женская роль — Дарья Мороз (Калина, “Вечность и еще один день”, МХАТ им. Чехова, основная сцена);
лучшая женская роль 2-го плана — Ольга Лапшина (“Ощущение бороды”, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина);
лучшая мужская роль 2-го плана — Владимир Панков (несколько ролей, “Пластилин”, Центр современной драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина);
лучший спектакль — “Старосветские помещики” (Мигдаускас Карбаускас, МХАТ им. Чехова, новая сцена).
IV. ДРУГИЕ НОМИНАЦИИ:
лучший художник — Мария Рыбасова (“Серебряный век”, Театр им. Моссовета);
лучший эксперимент — “Гусь пролетный” (МХАТ им. Чехова, новая сцена);
тандем — Николай Фоменко-Андрей Панин (“Академия смеха”, театр им. Пушкина;
возобновление — “Чинзано” (реж. Роман Козак, театр-студия “Человек”).
лучший директор — Александр Стульнев ( театр п/р Табакова)
новый театр — Евгений Гришковец;
человек года — Юрий Любимов (главный режиссер Театра на Таганке).
