— Итак, — торжественно изрек госсоветник, — настала наконец пора разобраться с этим субчиком Зайцевым. Сегодня мы как раз обсуждали этот вопрос... наверху... — Яковлев закатил глаза, показывая, как высоко этот вопрос обсуждался. — Я заверил, что мы сделаем все возможное... что материалы по старым его делам уже подняты и прямо сегодня уйдут в работу...
От нетерпения он даже подался всем корпусом вперед:
— Ну же, показывайте...
Слово взял невзрачный, похожий на яблочный огрызок прокурор.
— По вашему указанию, — забубнил он, — при наличии прочих... Исходящим запрошены с территорий все дела, по которым Зайцев проходил ранее... Таковых на настоящий момент в наличии имеется две штуки...
Первая весенняя муха билась между створками окон. Яковлеву стало скучно слушать монотонное “бубнение”, и сами собой мысли его улетели прочь из кабинета — куда-то в сторону Большой Дмитровки.
“Дело политическое, — билось в яковлевской голове. — Если обтяпать все, как полагается, глядишь, и повышение можно получить”.
Шитые генеральские звездочки муравьями расползались по яковлевским погонам. Некоторые норовили прыгнуть даже на мундир, тут же превращаясь в Золотые Звезды Героя.
— ...прекращено кимрской межрайонной прокуратурой еще в 98-м, — долетел до него обрывок доклада.
— Так в чем же дело? — Яковлев возмутился. — Зайцев по делу проходит? Проходит! Вот и отменяйте. Дайте поручение — пусть возобновляют следствие... Против кого дело-то было?
— Стало быть, в отношении майора Котова, бывшего начальника Кимрского отделения УБОП Тверской области. Каковой Котов получил от Зайцева изъятых семьсот долларов США, но в финотдел их не вернул.
— Зайцев, Котов. Прямо зоопарк какой-то, — Яковлев широко зевнул. — Хватит валандаться. Генеральный учит нас решимости в борьбе с преступниками и коррупционерами...
— Правда, вышеупомянутый Котов два года назад умер, — продолжал бубнить “огрызок”, но Яковлев уже не слушал его. Он вновь погрузился в чарующие дремы, повелительно сказав напоследок:
— Готовьте проект постановления. Я подпишу...
Постановление он подмахнул, не вчитываясь, прямо за обедом. Аккурат между супом и рыбными фрикадельками...
* * *
Получив из Москвы соответствующие бумаги, кимрский прокурор крайне удивился такому странному повороту событий.
Расследовать дела против покойников никогда раньше ему не доводилось, и в глубине души он даже осознавал некоторую противоестественность данного ему поручения.
Но, с другой стороны, думал прокурор, может, сидя в провинции, он просто отстал от новых веяний юриспруденции? Вдруг пропустил он на этот счет какой-то циркуляр или директиву из Москвы, предписывающую ужесточить борьбу с преступностью и усилить прокурорский надзор на местах? В конце концов, Москва знает, что делает...
Два ангела бились за спиной прокурора. Один, как и положено ангелу, был фактически прозрачен и имел за спиной слюдяные крылышки. Второй был затянут в форменный, тщательно выглаженный прокурорский мундир.
После недолгой борьбы победил ангел в мундире...
* * *
— Вот что, братцы, — важным голосом сказал прокурор собравшимся у него в кабинете следователям, — Москвой нам доверено ответственнейшее дело. Не посрамим имя Кимр!
— Не посрамим, — опасливо отозвался следователь Мешалкин, присевший на краешек стула. — А что за дело-то?
Прокурор трагическими шагами прошелся по кабинету.
— Дело государственное! Надобно разыскать милицейского майора Котова и выяснить, куда он дел 700 американских долларов.
— Это какой Котов-то? — спросил неугомонный Мешалкин. — Бывший начальник УБОПа?
— Он самый...
На секунду в комнате зависла тишина.
— Так он же того... два года как помер, — подал голос следователь Пауков.
— Эка невидаль, — насмешливо сказал прокурор, — большого ума не надо — живого преступника расколоть. А ты попробуй с мертвым повозись...
Мешалкин испуганно вскочил со стула, мелко перекрестился. Лицо его побледнело.
— Извините, я не могу. Я мертвецов страсть как боюсь...
— Чудак-человек! Чего ж их бояться-то? Живых надо бояться, особенно тех, что в Москве, а мертвец — он смирный. Лежит себе... хе-хе. Молчит... Никого не трогает...
— А как его допрашивать? — задумчиво спросил Пауков.
Этого прокурор и сам не знал. Он уже открыл рот, чтобы изречь что-то абстрактно-глубокомысленное, но на помощь пришел его зам. по следствию, славящийся на весь город как первейший казуист.
— А можно ведь в протоколе писать: от подписи отказался.
— Правильно! Так и делайте, — прокурор повеселел прямо на глазах.
Теперь все происходящее не казалось ему уже таким абсурдным, а даже, напротив, он чувствовал себя первопроходцем в дебрях правоведения. Чем черт не шутит: может, в Генпрокуратуре решили провести эксперимент и для этой цели из сотен других прокуроров выбрали именно его. От открывающихся заоблачных перспектив у него даже перехватило дыхание. Дело-то на контроле у самого генерального.
“Кто это так блестяще провел эксперимент? — наверняка спросит генеральный; потом, когда нововведение распространится уже в масштабах всей страны. — Прокурор Кимр? Нет, люди такого государственного ума не должны прозябать в провинции. А назначу-ка я его своим заместителем”.
Сладостные мысли охватили прокурора. Он уже видел себя посреди Белокаменной едущим на персональной машине с мигалкой и ради этого готов был не то что посадить какого-то мертвеца — расправиться со всем городским кладбищем.
— В общем, так, — он пристукнул кулаком по столу. — Обсуждение окончено. Расследование поручаю... а вот хотя бы Мешалкину. Пусть закаляется... Прокурорскому работнику страх не к лицу.
Суеверный Мешалкин окончательно побелел. Он пытался снова было сказать, что боится мертвецов, но никто его уже не слушал.
— Можно я хотя бы милицейских с собой возьму? — ухватился за последнюю соломинку обреченный Мешалкин.
— Что ж с тобой делать, — прокурор фальшиво насвистывал мотив популярной песни “Я за тебя умру”, — возьми...
* * *
— Тэк-тэк... Значит, и дальше намерены утаивать местонахождение вашего супруга, гражданина Котова?
Вдова Котова уголком фартука промокнула глаза.
— Что ж вы такое говорите... Уже два года, как схоронила Сережу...
— Схоронили? И где именно? Адрес! Пароли! Явки!
Вдова разрыдалась. В ее женском сознании никак не укладывались новые веяния столичной юриспруденции.
— Ну-ну... — с грубоватой заботой Мешалкин потрепал ее по плечу. — Эка дура! Чего ревешь-то? Щас как дам раза по сопатке... Так где, говоришь, муж-то? На кладбище? Третья аллея? Придется с нами проехать, покажешь...
Провожаемый изумленными соседями автобус с омоновцами, выписанный предусмотрительным Мешалкиным, чихая сизым дымом, взял курс на городское кладбище.
Сидя в салоне, Мешалкин инструктировал милиционеров.
— Перво-наперво — в нашем деле главное осторожность. Не приведи господь, сбежит преступник, все под суд пойдете.
— Да как же он сбежит, — удивился один из омоновцев, — ежели он мертвый?
— У, брат, — Мешалкин хитро прищурился, — преступники — народ ушлый. С одной стороны, поглядишь — вроде и мертвый. Только отвернулся, а он уже живой. Тут ухо надо держать востро.
— А зачем нам мертвец? — спросил самый молодой боец, не привыкший еще до конца к перипетиям нелегкой милицейской службы.
— Зачем, зачем... — Мешалкин даже рассердился, ибо сам не знал ответа на этот вопрос. — Надо, значит. Москвой так предписано... Твое дело маленькое: исполняй и не рассуждай.
Подъехали к кладбищу. По всем законам военного искусства омоновцы рассредоточились по территории, пугая грозным видом сторожей, немногочисленных посетителей и кладбищенских кошек.
После долгих поисков третья аллея была найдена. За невысокой свежевыкрашенной оградой виднелась гранитная плита с выбитым золотом именем: Котов Сергей Леонидович.
На лбу суеверного Мешалкина выступила испарина. Разом вспомнились всякие ужасные истории, слышанные еще в пионерских лагерях, а также повесть Н.В.Гоголя “Вий” и художественный фильм “Восставшие мертвецы”.
— Окружай, — сдавленно прохрипел Мешалкин и от страха закрыл глаза.
Глухо звякнули об мерзлую землю заступы. Спецоперация началась...
* * *
Уголовное дело против бывшего майора Котова было прекращено через месяц.
Прокурор Кимр свирепствовал, грозил подчиненным увольнением, но сделать ничего не мог: судьба пропавших долларов так и осталась в безвестности.
Персональная машина с мигалкой таяла в воздухе на глазах...
* * *
— Идиоты какие-то в этих Кимрах, — госсоветник Яковлев удивленно вертел в руках присланный из Тверской области конверт. — Пишут, что бывший майор милиции Котов был допрошен с пристрастием, но ввиду смерти от подписи отказался... Еще протокол обыска могилы приложили... С ума посходили там, что ли...
* * *
Обычно подобные истории писатели заканчивают так: и в этот момент герой (героиня) проснулся (проснулась).
Мы были бы рады использовать этот нехитрый литературный прием и с удовольствием воспряли бы ото сна вместе с госсоветником юстиции третьего класса Яковлевым, если бы все описанное нами (за исключением разве что некоторых домысленных автором деталей) не случилось на самом деле. Наяву.
12 марта и.о. начальника Управления по надзору за расследованием преступлений органами прокуратуры Яковлев Н.В. возобновил следствие по делу №184002, возбужденному 4 года назад Тверской облпрокуратурой против начальника УБОП г. Кимры майора Котова. Будто бы Котов не вернул в милицейскую финчасть изъятые у одного гражданина 700 долларов.
Вернул — не вернул... Собственно, к нашей истории отношение это имеет самое незначительное, тем более что в том же 98-м дело было прекращено “за отсутствием состава”. А в августе 2000-го майор Котов взял и умер... Сволочь какая!
Таким образом, госсоветник Яковлев стал первым в истории мировой юриспруденции прокурором, который возбудил уголовное дело против мертвеца.
Конечно, если бы Яковлев не поленился и, прежде чем ставить свою высочайшую подпись, навел минимальные справки, этого конфуза могло и не случиться. Но то ли времени не нашлось, то ли желания. А может, мозги затуманились от важности возложенной на него миссии, ведь свидетелем по этому “мертвецкому” делу проходил небезызвестный следователь МВД Зайцев. Тот самый Зайцев, что вел когда-то скандальное дело “Трех китов”, но потом волею Генпрокуратуры от дела был отстранен и из следователей переквалифицировался в обвиняемые.
Уж так хотелось прокуратуре отправить Зайцева за решетку, что все силы и средства бросила она на поиски компромата. Чем больше дел — тем вернее будет.
По всей стране, во все концы были разосланы запросы: не проходил ли Зайцев по другим делам раньше? Пускай не обвиняемым — хоть свидетелем.
После натужных поисков два таких дела обнаружились. Оба — в Тверской области, где он когда-то работал. Одно из них — в отношении майора Котова...
Жалко, не довели это дело до суда. Процесс над мертвецом — до такого даже святая инквизиция не смогла додуматься...
Хотя, если разобраться, в этом тоже есть свои преимущества. Зайцев, например, был живой и даже весьма разговорчивый — весь процесс махал бумажками, имел наглость ловить прокуроров на лжи и подлогах, — и в итоге суд над ним с треском провалился.
А был бы он покойник?.. Это ж какие перспективы открываются!
1) Покойнику не нужен адвокат.
2) Всем доволен, жалоб не пишет.
3) От суда и следствия скрыться не может.
4) Интервью журналистам не раздает.
5) От последнего слова на суде отказывается.
6) В конце концов, на покойника можно “повесить” любые “висяки”, портящие стройную отчетность, — хоть взрывы в Москве, хоть диверсию на подлодке “Курск”: все равно протестовать не будет.
Что и говорить, метод беспроигрышный. Примите на вооружение, господа прокуроры!
Дарю.
Р.S. Прошу привлечь госсоветника юстиции 3-го класса Н.В.Яковлева к ответственности по статьям “осквернение могил” и головотяпство со взломом.
