Вечная невеста

В таком возрасте стать известным можно только в Голливуде. В этом смысле Марина Александрова — редкое исключение. Едва достигнув совершеннолетия, она дебютировала в фильме Андрея Разенкова “Северное сияние”, где ее партнерами были Александр Збруев и Михаил Ульянов. Тогда-то она и примелькалась в тусовке, стала “своей для своих”. Но уже следующая роль невесты Фандорина в экранизации акунинской “Азазели” запомнилась миллионам телезрителей. С тех пор Александрова регулярно “мельтешит” на телеэкранах — то в образе “островитянки” в “Последнем герое-3”, где, по слухам, у нее случился роман с ведущим Иваном Демидовым, то — совсем недавно — в роли принцессы Марии Гессен Дармштадтской в незабываемом сериале “Бедная Настя”.

Кроме выпестованного телеэкраном “народного образа” есть у артистки Александровой и другой, менее массовый, более профессиональный. Год назад она снялась у польского классика Ежи Гоффмана в “Старинном предании”, а также поучаствовала вместе с Александром Адабашьяном во французской истории под названием “Таяние снегов”. Следующий шаг во многом рискованный — фильм “Любовь к тебе как бедствие” Юрия Кары, незадачливого режиссера, прославленного киноверсией романа “Мастер и Маргарита”, так и не увидевшей свет.

— Марина, нескромный вопрос: сколько вам лет?

— Когда мне задают этот вопрос и слышат в ответ — “21”, все изумляются. Я все думаю: ну неужели я так плохо выгляжу?

— Нет, просто для своих лет вы прилично натворили. Скажите честно, вас кто-то протежирует?

— Режиссеры, с которыми я работаю. Не скрою, в моей судьбе определенную роль играет Александр Артемович Адабашьян.

— А до знакомства с Адабашьяном — как вы попали на “Азазель”?

— Случайно. Пришла на пробы, и меня утвердили. Правда, мне три человека до этого сказали: “Александрова, приди туда-то, там Адабашьян снимает кино, в сценарии есть роль для тебя”. Но я все не шла, и в результате на пробы к Александру Артемовичу меня привели буквально за руку.

— У вас много исторических ролей. По истории в школе “пятерку” получили?

— Да. Вообще была отличницей по гуманитарным предметам. Несмотря на то что училась в школе с физико-математическим уклоном. Кстати, единственная из потока сдавала устный экзамен по литературе. Набрала две стопки книг выше меня ростом, заперлась на две недели...

— ...и все прочитали?

— Да! У меня вообще принцип — брать от жизни все.

— В Щуку вам как удалось поступить?

— Такое ощущение, что это был уходящий поезд, последний вагон. Но я вскочила.

— У вас сейчас светлые волосы, но вы же не натуральная блондинка?

— Нет. Видите, во что превратились мои сильные хорошие волосы.

— Для роли?

— Да. В новом фильме Юрия Кары “Любовь к тебе как бедствие”, где я играю актрису Валентину Серову.

— Не боитесь у Кары сниматься? Говорят, несчастливый режиссер.

— Боюсь. Но мне нравится рисковать.

— А пробежать босиком в подвенечном платье 18 километров по мокрой набережной, как в фильме Разенкова “Северное сияние”, — тоже был риск?

— Километры я не считала, но бежать — бежала, и еще как! Кстати, те, кто смотрит фильм, говорят, что мой побег с собственной свадьбы — самый запоминающийся эпизод.

— Много выкрутасов приходится проделывать, чтобы тебя запомнили?

— Не знаю. Ну вот, например, сейчас у Кары мне придется водить машину 1936 года — для меня это серьезный опыт. Я еще толком и современные-то машины не освоила.

— Вы недавно получили права — это для себя или тоже ради роли?

— Права — для себя. Зато для профессии я научилась носить корсеты, ездить на мотоциклах и... рожать!

— В смысле?

— Во французской картине “Таяние снегов” меня заставили рожать в кадре.

— А как это снималось?

— Как-как — натурально.

— То есть где-то во Франции вы прячете ребенка?

— Может быть. (Смеется.) Я вообще за свою недолгую карьеру в кино уже имею троих детей. А сцена родов снималась на крупных планах, как же еще.

— И ребеночка на съемки приносили?

— Нет, французы не такие садисты. Просто за кадром звучал детский плач.

— Где выгоднее сниматься — за границей или в наших сериалах?

— Не хочу считать деньги. В любом случае все зависит от степени моей заинтересованности в проекте.

— Никогда не руководствуетесь финансовыми соображениями?

— Почему же? Я живой человек. Были истории, когда я соглашалась на съемки, чтобы выжить. Но в какой-то момент поняла, что могу отказываться от чего-то, что мне не нравится.

— А выторговывать особые условия на съемках можете?

— В смысле?

— Ну, например, отдельный вагончик.

— Нет, а зачем? Я — компанейский человек. Но для меня обязательно, чтобы этот вагончик был, например, если мы снимаем в 30-градусный мороз.

— Капризы на съемках позволяете?

— Только профессиональные — могу попросить переделать прическу, если она мне не понравится, или перешить платье, если почувствую, что оно мне не идет.

— Вы себя полностью обеспечиваете?

— Да.

— А родителям помогаете?

— Стараюсь. Дело в том, что они не всегда это принимают. Им до сих пор кажется, что ребенок еще маленький и это ему надо помогать. Поэтому у нас все время происходит взаимообмен — друг другу делаем подарки.

— Вы говорили, что никогда не будете сниматься обнаженной. Это правда?

— Никогда не буду сниматься обнаженной, если это будет абсолютно бесполезно и если режиссер меня не убедит. Пока никто не убедил.

— При выборе ролей несовременную историю вы предпочтете современной?

— Я предпочту хороший сценарий — плохому.

— А “Бедная Настя” — это хороший сценарий?

— В “Бедной Насте” я проверила себя как актрису: смогу ли я работать в бешеном ритме сериала. Потом, у меня были особые условия существования в этом проекте. Я, например, не снималась больше двух дней в неделю. И я что-то для себя постоянно выдумывала — пробовала играть с акцентом, например. Безумно интересно.

— Съемки в “Последнем герое-3” — это тоже безумно интересно или все-таки самореклама?

— Это безумно интересная самореклама.

— Как, по-вашему, честно рекламировать себя через такие проекты, как “Фабрика звезд”, “Последний герой”?

— Если будешь вести себя честно и если люди за кадром смонтируют все честно — это будет честная реклама.

— Ваша история смонтирована честно?

— Отчасти. Хотя то, что мы прожили там, то, что видели люди, которые это склеивали, и то, что увидели зрители, — это три разные истории.

— У вас много поклонников?

— На моем сайте в Интернете общаются люди, которым я небезразлична. Иногда незнакомцы оплачивают мне счета в ресторанах, дарят цветы...

— Как вы думаете — прилично завести роман с поклонником?

— Если он будет хорошим человеком — почему бы нет?

— А разве в актерском мире это не моветон?

— Ничего об этом не знаю.

— Профессия актрисы вообще накладывает на себя отпечаток светскости — например, обязательно хорошо одеваться, ведь так?

— Не всегда. Я могу прийти в очень пафосный ресторан в джинсах и на удивленные взгляды ответить: “Ну я же актриса!” И все воспримут это как очередную “мульку”.

— И все-таки — часто меняете свой гардероб?

— (Пауза.) Часто.

— Слышал, вы интересуетесь еще и политикой?

— Скажем так, я смотрю новости. И не скрою, мне приятно, что наш президент — из Петербурга. Когда меня мои друзья спрашивают: “Почему мы ходим на одни и те же кастинги, нас не берут, а тебя берут?” — я шучу: “Я же питерская!”.