И опять всё внимание на Никитскую, 13; консерватория, Большой зал. Сейчас здесь повсюду идут репетиции (даже в фойе), но буквально на секунду то в партер, то на балконы заглядывает представительная делегация из Михаила Швыдкого (Роскультура), Дмитрия Амунца (Минкульт) и ректора Тиграна Алиханова… «Вот видите, Михаил Ефимович, плафон (потолок) зала потрескался, есть мнение, что от жары…» Журналисты из-за тесноты буквально повисли со всех сторон на Амунце и Швыдком, такой ажиотаж неудивителен: консерватория, укрепив фундаменты и полностью выйдя из «состояния аварийности», готовится к новому этапу реконструкции, на этот раз видимому глазом: к лету 2010 года должны быть приведены в божий вид Большой зал и легендарный орган Cavaille-Coll. Цена вопроса — 2,5 млрд. рублей.
Точные цифры, точные сроки не называются, пока прикидки, причем, возникающие прямо тут же, в ходе рабочей встречи. Ясно одно: в 2010-м — очередной конкурс Чайковского, и к этому времени зал должен быть сдан “под ключ”. Это железно.
Только что Роскультура вымучила, наконец, Пашков дом — долгий, многотрудный проект; на повестке (по Москве) остаются две “больных” культурных точки — Большой театр и консерватория. Расхожий тезис, с которым, однако же, трудно спорить: реставрировать дом гораздо хлопотнее и гораздо дороже, чем строить новый: акустику сохрани, внешний вид сохрани, дух сохрани, а сохраняя не забудь еще каким-то хитрым финтом укрепить балконы, фундаменты и прочее, прочее… Большой театр завершают в 2009-м; консерваторию это касается ровно настолько, что — словами Швыдкого — “освободится много толковых специалистов” (инженеров, проектировщиков, акустиков), которых можно будет привлечь и к консерваторской эпопее.
Чтобы читателю было ясно, есть как бы проект-максимум (правильнее, не проект, а задумка) и проект-минимум.
Минимум отчасти выполнен. Все аварийные точки в консерватории (о которых “МК” писал не раз) ликвидированы, здание полностью удовлетворяет всем нормам безопасности. Народ пускают на ранее закрытые балконы.
Дальше приступаем к Большому залу и органу. Здесь надо улавливать различие в терминах “реконструкция” и “реставрация”. Реставрация — это когда бережно, с кисточкой, боясь лишний раз подышать; реконструкция — сменить отчасти интерьеры, привнести некие элементы современности, поставить, я не знаю, новые кресла в зале, переоборудовать сцену… Так вот, технический проект какого-либо из этих “ре-“ будет выполнен в течение 2008 года (на это, кстати, деньги уже выделены). Но из сегодняшнего беглого разговора между Михаилом Швыдким и Сергеем Розановым (проректор консы по хозчасти), я понял, что сама консерватория склоняется именно к реставрации зала. На что бы Швыдкой не тыкал — а вот у вас паркет, кресла, плафон, — Розанов неизменно отвечал “мы это трогать не будем”.
Конечно, все боятся, утерять, не дай бог, бесценную акустику Большого зала (саму по себе являющуюся памятником культуры); ее сохранность — главная цель. Но глядеть на обшарпанный зал всё же неприятно; одно дело, страстные меломаны, которым плевать (как мне) на все эти трещины, странный арлекин, потемневшие медальоны, неоднородные стекла в верхних окнах, жуткий скрипучий паркет, — для них только “ты и оркестр”. Но многие люди ходят в консерваторию нечасто, да еще и за немалые деньги, — они хотят немножечко праздника, и им не объяснить, почему, затратив гигантские деньги, внешне как бы ничего и не изменилось. Например, останутся ли эти длинные скамейки в амфитеатре, где твое место лишь условно обозначено циферкой?
Итак, на обновление зала закладывается 2009-й и кусок от 2010-го; сегодня Тигран Алиханов очень гордится тем фактом, что вся предыдущая работа (ремонт классов, укрепление фундаментов и проч.) никак не сказалась ни на учебном процессе, ни на концертах, — это умудрялись совмещать. Удастся ли теперь “закрыть” Большой зал не закрывая? Не отменяя концертный сезон? Одного лета ведь на это не хватит. Однако, Швыдкой отметил, что сократив концертный сезон, можно уложиться с реставрацией в два приема. Возможно ли это будет на практике?
Теперь по органу. Неудачные вмешательства в исторические инструменты сегодня стало притчей во языцех. Разумеется, Тигран Абрамович обо всех этих казусах знает (особенно, про вопиющую ситуацию с органом Питерской филармонии). Фирм, специализирующихся на реставрации французских “Кавайе-Колль” в мире не существует; есть лишь более или менее удачные примеры их “возрождения” руками отдельных мастеров.
Так, Алиханов позвал для предварительной экспертизы одного из них — Дени Лякора, который умело провел реставрацию “Кавайе” в соборе Сен-Этьен (Кан, Нормандия). Делал он это вместо с выдающимся мастером Жаном Рено (кстати, имя Рено фигурировало в списке претендентов на реставрацию в БЗК еще при ректоре Овчинникове, но до конкретных предложений дело не дошло). Позже их дуэт распался, после чего Лякор основал собственную фирму “Лякор и Робер”. Я звонил в собор Сен-Этьен, тамошний главный органист (кстати, игравший на органе в Большом зале консерватории) сказал ровно следующее: “Если меня спросить — “кто бы мог взяться за реставрацию московского “Кавайе”?”, — я скажу: только Лякор!”
Мы рады отметить, что Швыдкой посоветовал не мелочиться, запрашивая сумму на реставрацию органа в БЗК. Озвучили — 75 млн. рублей. Обычная практика в таких случаях, что приезжает фирма, разбирает орган, отвозит в Европу, там собирает по новой (с заменой движка, кожаных частей, утраченных труб и проч.), потом разбирает, привозит в Москву и “набело” возводит окончательно. Так вот, в случае с Кавайе и Алиханов, и Швыдкой порешили орган никуда не вывозить. Правда, надо будет найти соответствующее помещение для “черновой” сборки в полный рост. Швыдкой задумался о павильонах на ВДНХ, но, впрочем, это дело десятое. С органом вряд ли успеют управиться до 2010-го, — на это нужно года 2-3, поэтому мы плавно переходим в программу-максимум…
А “максимум” предполагает мощную качественную реконструкцию всех консерваторских зданий в районе Большой Никитской с созданием оперной студии, надземных переходов, стоянок, короче, массой приятных и удивительных вещей. Сроки пока оговариваются “до 2012”. Средства на все это только предстоит выбивать, по новой закладывать в бюджет.
