Министру сообщают: надо лететь в Китай. Так заведено еще с ранних ельцинских времен: наши военные должны хотя бы формально поддерживать хорошие отношения с зарубежными коллегами. Это называется военно-техническое сотрудничество. То есть торговля оружием, но мы это так не называем, чтобы никого не нервировать. Министру (вне зависимости от того, кто он и как его зовут) нужно там присутствовать, улыбаться, читать составленные департаментом внешних связей приветственные тексты, дарить и принимать подарки. Можно, конечно, эту историю перенести, пока вы, господин министр, не войдете в курс дел, но китайцы могут обидеться: очень уж они чувствительны ко всем этим тонкостям.
Та-ак, — думает министр, — ну, надо так надо. Хотя играть роль свадебного генерала он не привык, не нравится ему это. Раз в Пекин, то давайте заодно залетим во Владивосток, посмотрим Восточный военный округ — надо познакомиться, понять, что там на месте творится.
В Пекине его встречают с цветами, отвозят в правительственную охраняемую резиденцию и устраивают протокольные встречи — с военным чиновником ранга замминистра.
Та-ак, — думает министр.
За закрытыми дверями, в атмосфере строжайшей секретности что-то там обсуждают и подписывают, о чем договорились давным-давно. Что-то про двигатели для «сушек» и, возможно, про «Ил-476», которые мы только собираемся производить. О чем на самом деле были переговоры, никто не знает — российской стороне строго-настрого запретили рассказывать подробности журналистам. «Китайцы очень трепетно относятся к этим вопросам, через два дня Синьхуа даст выверенное сообщение — там и посмотрите».
Дальше министра галопом везут в Центральный военный совет, потом в Дом народного собрания. Председатель Ху Цзиньтао полчаса благодарит за приезд, крепнет русско-китайская дружба, которая гарант стабильности в дальневосточном регионе. Дальше министра прямиком везут в аэропорт: спасибо, заезжайте еще.
Та-ак, — думает министр. — Ну, с этим наваждением мы покончили, вперед, займемся наконец настоящими делами.
Во Владивостоке министра поднимают рано утром — за день надо много чего посмотреть. Везут для начала к морпехам в 155-ю бригаду. Тут у нас спортзал. Морпехи в кимоно отрабатывают удары, другие в камуфляже страшно кричат «ы» и синхронно показывают приемы рукопашного боя с ножом. Делается отточено и без усилий — постановку этой сцены никто даже и не думает скрывать.
Еще министру показывают бассейн, где тренируются водолазы. «Каким способом и как часто очищаете воду?» — задумавшись, спрашивает министр.
В соседнем зале у нас клуб. На первом этаже клуба (в девять часов утра) вальсируют пять или шесть пар. Вот как проснулись — и сразу вальсировать. Министр — кажется, единственный раз за всю поездку — улыбается.
Еще министру, конечно, показывают столовую, в которой озвучивается ставшая уже стандартной жалоба: аутсорсинг хорош в местах дислокации, однако его не заберешь с собой в поход.
В штабе Тихоокеанского флота министр собирался провести заседание по проблемам военного округа. Но вместо этого там внезапно нарисовывается первый вице-премьер Игорь Шувалов. Садятся решать, как быть с неиспользуемой землей военных в Приморье — ее давно решено передать муниципалитетам, но Минобороны при Сердюкове упиралось.
Та-ак, — думает министр. У него в отличие от предшественника предпринимательская жилка явно не так сильно развита, а на интересы «Славянки», чьи денежные потоки напрямую зависели от числа обслуживаемых объектов МО, ему явно плевать. Вопрос решается за 20 минут.
100 000 гектаров земли края, не представляющие важности непосредственно для обороны страны, перейдут из ведения МО местным властям до конца года. Об этом по итогам заседания рассказывает только что назначенный глава департамента имущественных отношений (да-да, вместо той самой Евгении Васильевой) Дмитрий Куракин.
А в это время за закрытыми дверями министр слушает доклад командующего округа Константина Сиденко о положении дел в ВВО. Вопросов не задавал. Думал. Потом министра отвозят на флагман Тихоокеанского флота — гвардейский ракетный крейсер «Варяг». На вертолетной площадке приветствует почетный караул.
Несколько оживляется министр лишь в ходе 15-минутной экскурсии по военному госпиталю. Он заходит во врачебные кабинеты и палаты, даже задает пару уточняющих вопросов.
Финальная точка маршрута министра — Тихоокеанский военно-морской институт имени Макарова. Здание у института старое, историческое, находится в не самой лучшей форме. Курсанты-штурманы прокладывают маршрут аналоговыми способами — как их прадеды в Великую Отечественную. Министр немедленно спрашивает: а как же новинки? Это в соседнем классе электронной картографии — институт не отстает и от свежих тенденций.
Министру показывают тренажер, где тренируются заряжать торпеды. Три курсанта выкрикивают команды, лебедка начинает затягивать по рельсе длиннющую торпеду внутрь пускового аппарата 50-х годов. Министр смотрит. Привод шумит. Торпеда неспешно, сантиметр за сантиметром исчезает в трубе аппарата. Все молчат. Министр смотрит. В самом конце лебедка не отцепляется от торпеды, систему с грохотом заклинивает. «Пока тут маленькие технические неполадки, можем продолжить осмотр», — говорит сопровождающий. Министр думает: «Та-ак».
Поездка закончена, пора в Москву…
На самом деле корреспондент «МК», разумеется, не имеет никакого представления, о чем может думать министр. Все два дня поездки министр выглядел сосредоточенным и каким-то безрадостным. С солдатами и офицерами особо не общался, вопросов задавал мало. Не пиарился. Очевидно, что, будучи ответственным человеком, он очень обеспокоен той задачей, которая ему досталась: разобраться с тем комплексом исторических проблем, который сейчас представляет собой оборонное ведомство. Это, очевидно, сложнее, чем выстроить структуру «с нуля», как это было с МЧС. Но о каком-то сложившемся у Сергея Шойгу видении решения этих задач говорить пока явно рано. Можно лишь предположить, исходя из проявленного министром интереса, что в деле улучшения «производительных сил» армии он планирует сосредоточиться не на «средствах производства» (материальной составляющей), как делал его предшественник, а на «людях с их умениями и навыками». Моральное оздоровление кадрового состава армии сейчас действительно не помешало бы.
