В последнее время недостоверная информация так часто попадает в топ новостей, что вымысел идет на ура. Когда в Интернете появилось это «сообщение», никто даже не удивился:
«Вокруг Госдумы ведется строительство забора после того, как около нижней палаты парламента прошла протестная акция и здание было исписано антиправительственными лозунгами».
Мы проживаем в театре абсурда, где не исключена возможность превращения любой сказки в быль. У нас «особый, заборный путь». Разве кого-то шокирует, если по периметру Госдумы появится ограда?
Тем более что опыт огораживания правительственных учреждений уже накоплен. После событий осени 1993 года Белый дом на Краснопресненской набережной огородили монументальным забором. Краткое время братания с народом прошло.
Россия не только «родина слонов», но и заборов. Они были и при «кровавом» царизме и при «развитом» социализме. Барды 60-х годов прошлого века пели:
«Зачем человеку заборы,
заборы мешают людям.
Я верю, что очень скоро
заборов у нас не будет».
Наивные.
Я живу в районе, где находятся резиденции президента, премьер-министра, дома их знакомых и родственников и где уважающий себя забор начинается с трех метров. «Рублевский» стандарт — пять метров. Престижные Барвиха или Жуковка, безо всякой натяжки, — сплошные заборные джунгли, в которых реально можно заблудиться.
Как-то знакомый лесник провел для меня экскурсию по той Рублевке, которая прячется не только в заборах, но и в еще сохранившихся лесах. Для меня массив заборов, окружающих лес, представлял безликую красно-коричневую (стандартный цвет) массу. Лесник ориентировался в них как Сусанин.
— Здесь находится дача матери Медведева, — рассказывал он, — тут живет успенский поп. Дальше — видишь, огородили кусок леса. Готовятся его украсть...
Для лесника каждый забор понятен и известен. Для него «поставить забор» и «украсть» — синонимы...
В России в конце ХIХ — начале ХХ века заборы вокруг поместий и дач считались дурным тоном. Ради чего строить, если не видно архитектуры дома и замечательного ландшафта? Да и построено на свои кровные, заработанные или полученные в наследство деньги.
Я вполне допускаю, что за нынешними заборами живут кристально честные люди, у которых есть миллионы долларов, или они члены правительства, депутаты. А у членов правительства и депутатов есть родственники, которым тоже хочется жить за высоким забором. Даже челядь вассалов должна быть огорожена. В районе Сколкова один вице-премьер построил дом для своей прислуги. Конечно, за внушительным забором, куда ж без него.
Но зачем им ТАКИЕ заборы, больше напоминающие крепостные стены?
Версия, что они просто отгородились от народа, банальна и не совсем точна. Ведь и рядовые сограждане огораживают свои владения не штакетником или палисадом, а основательным забором, норовя при возможности прихватить сотку-полсотки у соседа или от земель общего пользования. В подмосковных судах рассматриваются сотни дел подобного рода — самозахват, произвольное изменение границ участка. В большинстве случаев у таких дел судебных перспектив нет.
Забор в России больше чем закон. Забор пользуется уважением. Дешевле поменять закон, чем сдвинуть (унизить) забор хотя бы на метр. Это знают и члены правительства, и Вася Пупкин из Муходранска. Несколько лет назад в Москве и ближнем Подмосковье мы наблюдали шоу: «Снесем незаконные строения». Думаю, не надо рассказывать о его итогах. Заборы стали толще и выше.
Забор — явление многогранное и в какой-то мере мистическое. Многогранность и мистицизм можно в полной мере прочувствовать в Ново-Огареве, у забора расположенной там президентской резиденции. С точки зрения технических и иных возможностей охраны по обеспечению безопасности первого лица он абсолютно бессмыслен. Но забор несет смысл сакральный: у стены величия и могущества высотой с дом человек ощущает себя вассалом перед замком могущественного сюзерена. Вассалы всех уровней должны себя чувствовать пылью, прахом.
Однако если и таких заборов недостаточно, чтобы пасть ниц и трепетать, имеются и другие. Они не железные или каменные. Их нельзя увидеть, пощупать. Это невидимые глазу заборы, производство которых всеми ветвями власти у нас поставлено на конвейер.
Забор из запретов и ограничений на митинги и референдумы. Судебный забор, за которым судья белое называет черным, а на следующий день делает ровно наоборот. До последнего времени на выборах сохранялся забор фальсификаций. В нем удалось пробить солидную дырку, но ее тут же залатали, на всякий случай сделав калитку — муниципальный фильтр.
Все скандально известные законы в исполнении «оговорки по Познеру» — заборы для своих граждан: для сирот, для меньшинств, религиозных и сексуальных, для общественных организаций, для бизнесменов и т.д. и т.п. Делаются успешные попытки оградить непроходимым забором отечественную историю. Не дадим врагам покуситься на святое! Правда, что это за «святое», никто себе точно не представляет. Поэтому список заборов, которые не дают покуситься на «святое», растет, и он бесконечен.
Забор в России — метафора взаимного недоверия. Власть не верит гражданам, граждане платят власти той же монетой. Поэтому неудивительно, что в новость про забор вокруг Думы многие охотно поверили.
Но самое печальное, что мы и друг против друга выстроили заборы. Может быть, оно и неплохо в какой-то мере. Хоть как-то защищает от рукопашной схватки. Но все равно печально. В отношениях граждан с государством есть какое-никакое рациональное зерно. Есть понимание, с кем (чем) ты имеешь дело. Никаких очарований и разочарований. В отношении же друг друга — большевистская непримиримость в нежелании договориться. Вместо очарования — слепая любовь. Вместо разочарований — безудержная ненависть.
Нынешняя предвыборная кампания в Москве — ярчайшая тому иллюстрация. На одной стороне улицы забор, на котором написана гадость про власть. На другой стороне точно такой же забор с аналогичной по смыслу надписью про Навального. Истина, как обычно, где-то посередине улицы. Но никто не хочет открыть калитку в заборе, чтобы совместными усилиями эту истину поискать.
Какая еще истина? Кто не с нами, тот против нас!
Вместо того чтобы хоть через щелочку смотреть в будущее, из предвыборных сундуков претендентов достаются замшелые истории многолетней давности. Нет никакого интереса их пересказывать — все это мерзко и противно. В заборно–кухонных склоках с головой утонуло главное, ради чего выпустили Навального, — сами выборы.
Уважаемый писатель горячо и эмоционально пишет: «Выбор сегодня прост: Собянин или Навальный. Каждый, кто проголосует не за Навального — обеспечит победу Собянина. Или — или. Все краснобайства на эту тему — об интернационализме, гуманизме, экологии, «крепком хозяйствовании» и пр. — в данной ситуации неуместны. Суждения пикейных жилетов. Демонстрация готовности не сделать ничего, но «не поступиться принципами». Очевидность еще проще. Это будет голосование за «власть Путина» или против нее. Другого выбора нет».
Фраза «другого выбора нет» при всей своей хлесткости — всего лишь очередной забор на пути к личному выбору каждого гражданина. Например, можно просто не пойти на выборы. Или проголосовать за Мельникова или Митрохина. Их обещания «райских кущ» разве чем-то хуже?
Мне не очень важна подоплека освобождения Алексея Навального, который в очень непростой ситуации повел себя достойно и мужественно. Но это вовсе не означает, что у Сергея Собянина появился равноценный конкурент. Они равноценны только в проявлении человеческих чувств в данное время и в данном месте.
И.о. мэра повел себя адекватно и порядочно. Последнее качество — большая редкость в среде политиков. Не важны причины подобного проявления, важен лишь результат: выборы обещают быть конкурентными.
Отдаю себе отчет в том, что мои заметки сродни гласу вопиющего в пустыне, окруженной глухим забором. Тем не менее есть вполне внятное ощущение, что для соединения государственного забора взаимного недоверия с общественным забором того же взаимного недоверия не хватает всего каких-нибудь двух-трех секций.
Когда они найдутся, на нас опустится настоящий железный занавес. И феодальное государство можно будет считать построенным.
