Академический: сборщик-рекордсмен
В окружной избирательной комиссии №37 корреспондента «МК» встречали так, как будто очень ждали: заходите, присаживайтесь, чай-кофе?.. Рабочая группа задерживалась, но никого это сильно не напрягало: было ясно, что тут привыкли к размеренной атмосфере. Наконец провожают в кабинет — небольшую комнату со светло-желтыми стенами, деревянным столом, шкафом и длинной тумбочкой. Никакой претенциозности. На столе остатки былой роскоши с прошлой недели — кола и зеленый чай; секретарь приносит печенье. Член рабочей группы беспокоится, будут ли бутерброды: проверка — дело долгое, можно и оголодать. «Сегодня бутербродов не будет», — разочаровывает его секретарь. Наконец собирается вся группа из трех человек: руководитель рабочей группы Юрий Зуев и два члена районных ТИКов.
37-й округ включает в себя популярный у столичной оппозиции Академический район, поэтому тут много кандидатов-самовыдвиженцев. Впрочем, некоторые слетели с дистанции в последний момент, например, член политсовета РПР-ПАРНАС Илья Яшин заявил, что не набирает нужного количества автографов. Подписные листы кандидата от «Гражданской платформы» Михаила Вышегородцева комиссия успела проверить еще до понедельника, как и 6 папок кандидата Сираждина Рамазанова («Социал-демократическая партия России»). Оставались еще кандидаты Алексей Жук («Родина») и Алексей Сильнов (самовыдвиженец). Их решено известить о грядущей проверке, поэтому Зуев объявляет перерыв на полтора часа. И зря: Жук вообще не пришел, а Сильнов собирался послать представителя, но на следующий день. В итоге ревизию проводили без них.
Проверка подписных листов начинается в 13.30, на столе — 3 огромные папки на 5233 подписи, которые просто невозможно нормально перелистывать из-за неудобной брошюровки. Но с этим ничего сделать нельзя — перепрошивка запрещена даже в присутствии кандидата. На один лист с четырьмя автографами уходит примерно 20 секунд. В первые же 10 минут руководитель группы Зуев находит брак:
— Так, подписи избирателей с исправлениями в сведениях об избирателях, которые не оговорены...
Звучит как абракадабра, но на самом деле это простые помарки: человек написал адрес и сам исправил в нем букву или номер дома. «Мы считаем, что оговорка — это поставленная еще раз подпись, — поясняет Зуев. — Или где-то должно быть написано: «Исправленному верить», ну хотя бы какая-то отметка о том, что исправление вот это верно. Значит, вносим в ведомость».
Как говорится, стоит только начать. Далее с периодичностью в несколько минут проверяющие находят помарки, неточности, а иногда и из ряда вон выходящие ошибки.
— А если этого дома нету вообще? — интересуется один из членов рабочей группы. — Вот улица Гримау: третий дом есть, пятый, девятый, а седьмого нет. А тут написано: дом 7/2, корпус 3. И что писать?..
Как оказалось, дом с таким номером существовал раньше, но теперь на его месте — новостройки. Прописанных по этому адресу в базе не найдено. Подпись отправляется в папку «сомнительное».
— О, ты смотри, я своего сына, сына нашел! — громко удивляется один из проверяющих. — Кстати, правильный номер паспорта…
— А подпись похожа?
— Не-а, — смеется отец. — Удивительно как, невероятно!
Далее следует череда адресов, не входящих в округ №37, случаи неверной записи фамилий сборщиков и отсутствие подписей. Для сравнения: у Михаила Вышегородцева было 160 сборщиков, а у кандидата Жука — всего 6 сборщиков. И один из них умудрился за день собрать более 50 листов — 200 автографов! «Это такое заслуженное достижение, которое тоже заслуживает занесения в протокол», — не без сарказма говорит Зуев. Позже он обронил реплику о том, что, мол, знает, кого бы он лично посадил в тюрьму за фальсификацию подписей, но конкретизировать не стал. «МК» ранее писал о том, что таких дел в отечественной судебной практике пока не было: если пару сборщиков на всю страну и ловили на «липе», то они отделывались условными сроками.
Проверка Жука проходит быстро. Дело в том, что по закону кандидат должен собрать 5223 автографа — достоверных и действительных. Все сдают подписи «с запасом», чтобы после отбраковки части листов (разрешено до 10% брака) не «упасть» ниже положенного минимума. Но у Жука запас — всего 10 автографов. Выходит, ему достаточно потерять 20 подписей, и он будет вычеркнут из списка кандидатов. И судя по количеству ошибок, брака будет гораздо больше. Поэтому секретарь просит приостановить проверку.
Арбат: «Все в пользу кандидата!»
В окружной комиссии на Арбате (округ №43) проверяют автографы известной оппозиционерки, дочери первого российского премьер-министра Марии Гайдар. В комнате — длинный деревянный стол, на нем лампы, микрофоны и бутылочки с водой, по количеству присутствующих, на стене — герб Арбата и карта района. Проверку ведут 5 человек, из них один — эксперт в области почерковедения. Тут проверка более «вдумчивая» — 30–40 секунд на лист с пятью автографами. Между прочим, в установленной законом форме подписного листа предусмотрено именно 5 подписей на лист, почему у кандидата Жука было четыре — непонятно. И еще одно отличие: у Жука папки были толстые, неподъемные, а у Гайдар — тоненькие и аккуратно сброшюрованные для удобства работы членов комиссии.
Арбатские проверяющие не веселятся — работают почти в абсолютной тишине, лишь изредка перешептываются:
— Смотрите, у сборщика разные адреса…
— О-о-о, а у меня паспорт семизначный!
— Гайдар поставила подпись за себя…
— Есть дом 25 с корпусами 1, 2 и 3, а тут просто 25…
Проверка была начата позже двух часов, а в 4 уже объявляют организованное чаепитие — все расслабляются, начинают разговаривать в голос и рассказывать разные истории. 15 июля — первый день работы группы, поэтому проверка листов Гайдар (она сдала подписи первой) дается проверяющим непросто, слишком много папок. Одна из проверяющих время от времени подбадривает коллег: «Первая — колом, вторая — соколом, а третья — мелкой пташечкой». Речь, понятно, о папках, а не о рюмках.
В отличие от Жука и Сильнова Мария Гайдар проверку автографов не оставила без присмотра: ее представитель — Андрей Бузин, председатель межрегионального объединения избирателей (в 2013 году был членом Мосгоризбиркома с правом совещательного голоса от кандидата в мэры Алексея Навального). Бузин готов отвоевывать любую подпись. К примеру, большой интерес вызывает запись «Зачатьевский пр.», которую одна из членов комиссии сочла «неоднозначной». Женщина уверена, что речь идет о проспекте, и никого не смущает, что Зачатьевский существует только переулок. «Все в пользу кандидата», — направляет проверку другая член комиссии.
Это не только ее частное мнение. Как раз накануне проверки подписей Гайдар Конституционный суд опубликовал решение, которое запрещает избиркомам отказывать кандидатам в регистрации из-за того, что данные в подписных листах «содержат не все предусмотренные федеральным законодательством реквизиты». Например, раньше запись «Ленина, 5» считалась бы недостоверной — нужно слово «улица». Теперь, по идее, решение КС позволяет побороться за такой автограф.
Тем не менее регистрацию Гайдар получить не должна. Видимо, оппозиционным кандидатом в округе останется Леонид Ярмольник, кстати, выигравший праймериз 8 июня.
Бутово: молчащие телефоны
А вот в окружной комиссии в Бутове (округ №33) корреспондент «МК» потерпел полное фиаско. Этот округ заинтересовал нас составом кандидатов. Тут баллотируется Олег Бочаров — депутат Мосгордумы от «Единой России», который выиграл в своем округе праймериз 8 июня, но зарегистрировался как самовыдвиженец до проведения партийной конференции. А партия выдвинула ему официального конкурента, да еще какого — главу московского исполкома «Единой России» Людмилу Гусеву. Назревает электоральная схватка века — единоросс против единоросса.
Естественно, нам очень хотелось посмотреть, как будут проверять подписные листы Бочарова. Но сделать это оказалось не так-то просто. Сама комиссия аккредитованного корреспондента не пригласила, а разговор по телефону не сложился: ответившая на звонок «МК» женщина представиться отказалась, отвечать на вопросы — тоже.
— Скажите хотя бы, сколько у вас самовыдвиженцев в проверке? — спрашивали мы.
Даже на этот простой вопрос незнакомка ответить не могла: шепталась с кем-то, убрав трубку от губ... Оказалось, что самовыдвиженцев не трое, как указано на сайте ЦИКа, а двое, потому что один из них вроде бы снял свою кандидатуру. Но кто именно, кандидат Голубцов или кандидат Карпов, выяснить так и не удалось. Сначала незнакомка обещала пригласить «МК» на процедуру проверки, как только будет определена ее дата, потом выяснилось, что проверка уже идет, а потом — сюрприз! — что подписи кандидата Бочарова вообще уже проверены и с ними «вроде бы все нормально». По всем вопросам было предложено обращаться к председателю комиссии Татьяне Чистяковой. «Просто позовете ее к телефону, и все», — с этими словами незримая собеседница распрощалась с «МК». Но сделать это оказалось не так-то просто: на следующий день телефоны комиссии уже не отвечали. Кстати, находится она в том же здании, что и управа Южного Бутова. Но и телефоны управы в эти тяжкие дни молчали как партизаны...
■ ■ ■
Итог полевого рейда «МК» по комиссиям таков: серьезные кандидаты борются за свои подписи, приглашают прессу, присылают на проверку своих представителей. Когда же никому не известный политик сдает огромное количество автографов, а сам в комиссию не является, это больше похоже на имитацию конкуренции. Так что далеко не всех оппозиционеров «зарубают» невинно. Ну а кто в результате пройдет процедуру проверки и получит звание выдвинутого кандидата, станет ясно в ближайшие дни. Даже если проверка завершена, выдвиженца еще должны ознакомить с ее результатами и принять официальное решение о регистрации или отказе.
СПРАВКА "МК"
Как именно в законе оговорена процедура проверки подписных листов в окружных избирательных комиссиях? Как ни странно, никак. В Избирательном кодексе Москвы сказано о формировании для проверки рабочих групп; как, в какие сроки, из кого — почти все это определено не законом, а регламентом комиссии. Андрей Бузин объясняет: «Конкретные сроки создания рабочих групп не регламентированы, они и создаваться могут, и дополняться». Координатор проекта Комитета гражданских инициатив по мониторингу региональных выборов Александр Кынев: «Решение по проверке каждого кандидата принимается индивидуально в течение 10 дней с момента сдачи подписи. Срок отсчета времени по каждому кандидату свой». Это дает комиссии мощный механизм для того, чтобы увести из зоны внимания прессы тех кандидатов, которых, скажем так, решено не мучить чрезмерно подробной проверкой. В нашем случае срок подачи подписей истекал 11 июля — в это время внимание общественности было приковано к тому, кто из кандидатов не набрал нужного числа автографов. И если чьи-то подписи проверяли как раз в эти дни, кандидат был избавлен от назойливого внимания журналистов. Еще одна неясность с проверками — непонятно, необходим ли по закону в рабочей группе эксперт в области почерковедения: «В законе сказано, что в рабочую группу могут включаться эксперты соответствующего уровня, так что там не написано «обязательно», — комментирует Бузин. Так что кандидатам приходится следовать нормам вплоть до запятой, а вот комиссии мало чем связаны.
