Давненько уже написал бард Тимур Шаов песню «Мы пойдем своим путем», а раздумья, куда идти, все продолжаются:
Ищут писатели, ищут политики,
И политологи, и аналитики.
Ищут упорно, не могут найти
Путь, по которому надо идти.
Вроде напрашивается вывод: упорно нащупываемый «особый путь» пока нас никуда не привел, надо бы уже прибиться к какому-то краю. Но где он – сияющий эталон, путеводный ориентир?
В последнее время часто слышим, что Россия переориентируется на восток. Но что там, на востоке? С кем зашагаем в одном строю? Иран, Сирия, Северная Корея, экс-советская Средняя Азия, Вьетнам... Не в последнюю очередь – Китай. Но эту гигантскую державу не запишешь ни в союзники, ни в образцы для подражания. У Китая свои интересы, не совпадающие с российскими. Ну, а что касается подражания... Сегодня мы видим в КНР усиление тенденций застоя в экономике и политическую нестабильность. В первую очередь в Синцзян-Уйгурской автономии (Восточном Туркестане) и Гонконге, где Пекин пытается скрестить свободный капитализм с идейным контролем КПК. «Командно-рыночная» экономика, которой любят восхищаться в России, работает до определенного момента: рано или поздно под воздействием глобальной конкуренции и технического прогресса возникает необходимость превращения этого тянитолкая в в рыночную – иначе говоря, западную – экономику. Альтернатива этому одна – возврат туда, где мы были при советском режиме, в экономику бедности и дефицита.
Не хотим? Что, пошли на запад? Но и там радости мало: чем дальше – тем больше примеров недееспособности западной демократии.
Ну, как можно, например, рядовым гражданам США рассчитывать, что американское государство их защитит, если это государство в лице Секретной службы не в состоянии обеспечить безопасность самого главного лица – президента США? То агенты Секретной службы гуляют с проститутками накануне приезда Обамы в Колумбию (небось, российская ФСО трезвехонькая стоит на ушах, а потом по стойке «смирно» накануне прибытия куда-либо Путина); то Обама оказывается в лифте с каким-то вневедомственным охранником, у которого был при себе пистолет; то сбрендивший с ума ветеран иракской войны перелезает через забор Белого дома, пересекает лужайку и проникает в личные апартаменты президента (к счастью, там никого из семьи Обамы не было).
А эпизод с носителем вируса эбола в Техасе? Прибывшего из Либерии мужчину с симптомами смертельной лихорадки привозят в больницу; там ему выдают антибиотики, никчемные для этого заболевания, и отпускают домой. Потом, когда об этом вопиющем разгильдяйстве становится известно, начинают задним числом выявлять всех, с кем соприкасался инфицированный... Эксперты говорят, что США надо учиться у Нигерии: когда туда на самолете прибыл человек с симптомами лихорадки эбола, его моментально изолировали, а всю страну буквально поставили в ружье.
А «красная линия» для сирийского режима, проведенная Обамой, которую Башар Асад перешагнул без последствий, применив химическое оружие против мирного населения? А так называемое «Исламское государство», которое выскочило, как черт из табакерки? Опять прозевали – как в свое время «Аль-Каиду» с ее терактами на американской земле!
Исследователь из Колумбийского университета Эндрю Басевич отмечает на страницах The Washington Post, что Сирия стала 14-м по счету исламским государством с 1980 года, пережившим американское вторжение, оккупацию или бомбардировки. Это началось еще при Джимми Картере и никогда не приводило и не приведет к победе. Потому, поясняет Басевич, что «лица, определяющие американскую политику, поддаются соблазну – в краткосрочной перспективе вызвать хаос, а в долгосрочной, авось, само упорядочится». Но упорно не упорядочивается: «Свержение репрессивных режимов ведет к вакууму власти – ярким примером является Ирак..., еще одним – Ливия после Каддафи..., а третьим, вероятно, станет Афганистан после окончательного вывода войск США и НАТО».
Иначе говоря, американцы раз за разом влезают в чужие проблемы, не будучи готовыми их решать – так, как решались дела во время Второй мировой войны и после нее, в Германии и Японии, когда за тотальной войной, без счета жизней и долларов, последовала оккупационная администрация, гигантская экономическая помощь и т.д. Сейчас это называют термином «nation-building» – «строительство наций». Термин придумали, а применять на практике не хотят – оставляют на откуп деятелям типа иракского Аль-Малики и афганского Карзая, благодаря никчемности и коррумпированности которых т.н. «Исламское государство» теперь имеет и приток добровольцев, и современное американское оружие, захваченное у бегущих в панике правительственных войск.
Натовские удары с воздуха по «Исламскому государству» – булавочные уколы: террористический «халифат» продолжает наступать и в Ираке, и в Сирии. Вашингтон невнятно бормочет что-то об «ослаблении» ИГИЛ и упорно твердит, что «наших сапог на земле не будет». Они, увы, уже есть, только не те: в пропагандистских видео «халифата» за ИГИЛ агитирует американец, которого сейчас пытается вычислить ФБР.
Еще один пример недееспособности Вашингтона – его санкции против России в связи с Крымом и Украиной. Эти санкции, похоже, принимают «для галочки» – вместо того, чтобы или договариваться с Москвой полюбовно, или... Но нет – как и на Ближнем Востоке, здесь тоже нет «б» после «а». Да и «а» нет – есть какое-то «ме-е-е».
Продолжим позорный мартиролог. Минувшим летом хакеры получили доступ к 83 млн. счетов в крупнейшем банке США – JPMorgan Chase. Киберпреступники похитили имена, почтовые адреса, номера телефонов, адреса электронной почты. И это не первый случай: например, в прошлом году были скомпрометированы данные 40 млн. владельцев карт и 70 млн. других клиентов торговой сети Target, 56 млн. – другого сетевого магазина, Home Depot.
Дальше, чтобы не наскучить читателю, – пунктирно. Безопасность гражданской авиации: раз за разом контрольные проверки показывают, что на борт воздушного судна есть шанс пронести оружие. Диспетчерские системы в аэропортах США безбожно устарели, постоянно происходят инциденты – совсем н апример, столкнулись на земле (слава Богу, обошлось без жертв) два самолета в нью-йоркском аэропорту Кеннеди.
Неэффективность судебной системы США уступает разве что полному бессилию законодательных органов: достаточно вспомнить, как из-за них страна неделями жила без госбюджета (продолжение этого маразма последует в скором времени).
16% американцев живут за чертой бедности. Бедняцкие кварталы Нью-Йорка, Чикаго, Филадельфии – позор, недостойный развитой страны. Детройт – обанкротившийся город-призрак, где как будто «фашист пролетел».
Ну, и, оборвав этот скорбный перечень (к которому каждый волен добавить свое – к примеру, распад традиционной семьи, однополые браки, низкое качество школьного образования и т.д.), замечу, что можно наговорить массу всякой (правдивой) дряни о любой стране, включая якобы идеальные скандинавские государства. Они не идеальны – поверьте мне, я хорошо их знаю. Посмотрите, например, что происходит в Швеции, где прием беженцев из стран типа Сирии и Ирака зашкалил за все разумные пределы, народ начал против этого протестовать, и на выборах 13% голосов получила партия националистического толка. А теперь эту партию политкорректный истэблишмент не желает воспринимать как серьезную политическую силу.
Я достаточно долго жил и в Европе, и в Америке, чтобы твердо сказать: очень многое мне там не нравится. Нравится или нет – конечно, дело вкуса. Но есть и некие объективные реалии, которые лично для меня перевешивают все недостатки Запада. Порядок, быстрота и эффективность, свойственные авторитарным режимам, существуют за счет подавления прав личности. И если кто-то из нас представит себя на месте, к примеру, детдомовских детей, которых не отдают на усыновление за рубеж в угоду политической конъюнктуре, или юриста Сергея Магнитского, который погиб в тюрьме за попытки разоблачать коррупцию, или жертв казанских садистов-милиционеров, то, возможно, мы скорее предпочтем демократическую неэффективность. Там ни минюст, ни президент Обама не могут «спустить указивку» суду, в который вы обратились в поисках правды, и даже губернатору или мэру – они избраны народом и плевать хотели на Белый дом.
...Впрочем, предпочтем мы лишь в том случае, если получим право свободно выразить наши предпочтения. А пока – за нас быстро и эффективно предпочитают другие.
