90-х годах Оксана Дмитриева баллотировалась в нижнюю палату парламента от «Яблока», в 2000-х — от «Справедливой России». Но она всегда оставалась политиком самостоятельным, что доказывает хотя бы то, что дважды она избиралась по одномандатному округу в родном Санкт-Петербурге.
В этом году Дмитриева планировала пройти в Госдуму по тому же округу при поддержке «Партии Роста». Но политик федерального уровня, депутат Госдумы всех созывов получила лишь кресло в петербургском Заксобрании (местные выборы проходили одновременно с федеральными).
Избирательная кампания в северной столице вызывает много вопросов. Начиная с регистрации на выборах кандидатов — «двойников» Оксаны Генриховны с такой же фамилий, и заканчивая экстренным визитом представителя Центризбиркома в Петербург...
- После вашего обращения в ЦИК по нарушениям на выборах в Санкт-Петербурге был уволен председатель территориальной избирательной комиссии (ТИК), Генпрокуратура начала проверку. Вы удовлетворены реакцией Центризбиркома?
- ЦИК делал все, что мог. Раньше ЦИК был соучастником фальсификаций. А сейчас под руководством Эллы Памфиловой он ставит перед собой принципиально иную задачу: предотвращать фальсификации и наказывать за них. Но некоторые вещи он делает впервые. Поэтому там пока еще не отлажен типовой механизм реагирования на жалобы, процедуры отмены выборов и пересчета голосов.
Что касается Шохина (уволенный председатель ТИК, — авт). Мы настаивали на снятии его с должности, потому что у него еще до выборов было несколько серьезных нарушений. Его ТИК отвечал еще за одномандатный округ, где наш кандидат в Заксобрание — Наталья Петухова регистрировалась по подписям. ТИК совершенно немотивированно отказал в регистрации, Петухову зарегистрировал уже Горизбирком.
Кроме того, к одному из кандидатов попали персональные данные избирателей из подписных листов за Петухову. Людям, которые подписались за Петухову, стали предлагать либо отказаться от подписи, либо заявить в полицию, что они не подписывались.
Наши избиратели позвонили нам и рассказали об этом. Утечка данных явно произошла из комиссии. За такие вещи вообще положено уголовное наказание. А вся эта кампания, в том числе и по созданию моих “двойников”, которые должны были отбирать голоса, финансировалась моим конкурентом — Михаилом Романовым и проводилась под его руководством.
Следующая вещь, которую сделал Шохин - очевидно, в сговоре с моим конкурентом. На сайте Горизбиркома разместили данные о недвижимости моего мужа, увеличив их в 15 раз. Домик, площадью 99 квадратных метров, превратился в виллу, площадью 1500 квадратных метров. Они сделали вид, что ошиблись. Но “ошибка” была продумана заранее. Потому что чуть ли не за день до публикации данных на сайте Горизбиркома появились ролики в интернете и в “черных” газетах, которые выпускали мои “двойники”, с информацией о якобы вилле.
Мы предупреждали, что, если Шохина не снимут, то будут фальсификации на выборах, что, собственно и произошло. Но Горизбирком на наши обращения не реагировал, а у ЦИКа просто не дошли руки.
- А по поводу “двойников” почему не обратились в ЦИК? Ведь и до выборов было понятно, что они будут отбирать ваши голоса.
- Формально снять их с регистрации возможности не было. Мы предлагали на каждом избирательном участке дать информацию: “внимание, есть однофамильцы”. Предложение не было реализовано, плакаты по Госдуме наоборот вывешивали где-то вдалеке, их еще нужно было поискать.
Часть людей действительно ошибалась и “двойники” отобрали голоса. Но это не имело принципиального значения. Самое главное — это фальсификации при подсчете.
У нас в “Партии Роста” не было членов комиссии с правом решающего голоса. Наши члены комиссии с правом совещательного голоса и наблюдатели сами не вели подсчет голосов. Их не подпускали к столу и не показывали им бюллетени. Это видно и на записи с веб-камер. Поэтому члены комиссии бросали бюллетени, которые были за меня, к Дмитриевой Оксане Владимировне или к Дмитриевой Олесе.
Бюллетени с отметкой за меня находили и в пачках других кандидатов, прежде всего кандидата от «Справедливой России» и «Яблока», а также других кандидатов-женщин. Схема фальсификаций при подсчете голосов, по-видимому, была предписана политтехнологами, чтобы они потом могли объяснять победу никому не известного кандидата от «Единой России» тем, что мои голоса растащили «двойники», женщины-кандидаты и кандидаты, близкие по политическому спектру.
Первый раз это выявил член комиссии с решающим голосом от «Яблока», он разыскал ночью наш штаб и рассказал. А в другой раз заметили наши женщины-наблюдатели, которые все-таки добились возможности пересчитать кучки бюллетеней за меня и моих «двойников» .
А Романову приписали или перебрасывали голоса кандидата от КПРФ – Святослава Сокола. Он умудрился получить в 2 раза меньше голосов, чем его партия КПРФ. Сокол стал жертвой фальсификаций, потому что его фамилия стоит в бюллетене по алфавиту рядом с Михаилом Романовым и при визуальном предъявлении бюллетеней (если бы это пришлось делать) с большого расстояния отличить, против какой фамилии стоит галочка, крайне сложно. Кроме того, в пачках за Романова находили и недействительные бюллетени.
Могу огласить данные с одного не сфальсифицированного участка. У меня 35%, у первого двойника — 5%, у второго «двойника» — 0%, у Романова — 16%. Эти данные показывают общую тенденцию.
- Вы говорите, что механизм отмены выборов в ЦИКе не отлажен. Но отменили же выборы в Барвихе, и на 9 участках после голосования в Госдуму.
- По закону была возможность при утверждении итогового протокола ЦИКом не утверждать итоги голосования по 217 округу. Этот вопрос ставился на видеоконференции, но члены ЦИК говорили, что это невозможно, что они этого никогда не делали.
Действительно, ЦИК никогда не отменял итоги выборов по большому думскому округу. Все-таки одно дело отменить их на отдельных участках, а другое — по целому округу. Насколько я понимаю, ЦИК на это не пошел, потому что не было собрано обширной доказательной базы нарушений, проверенных и подтвержденных. Но ее и не может быть за такой короткий срок: на подведение итогов выборов по всей стране дается 7 дней.
Можно было поступить по-другому и провести пересчет голосов до подведения итогов в окружной комиссии. Мы успели заявить жалобу, ЦИК немедленно послал в Санкт-Петербург своего представителя. И он успел приехать в окружную избирательную комиссию до утверждения итогов голосования. Но ЦИК может только рекомендовать пересчитать голоса, финальное решение принимает окружная комиссия. И она, несмотря на настойчивые рекомендации ЦИКа, все равно утвердила итоги голосования, не осуществив пересчет голосов. Если бы он был проведен своевременно, уже имели бы иные итоги голосования.
Теперь пересчет голосов может быть только по решению суда. Мы подали в суд с требованием пересчитать голоса. Основания — массовые нарушения при подсчете голосов, зафиксированные видеокамерами.
Видно, как председатель комиссии бросает бюллетени в мешки и сбегает с участка, не осуществив подсчет. В другом случае, после подсчета голосов без их оглашения, получив значительный перевес голосов в мою пользу, председатель комиссии убегает в другую комнату вместе с бюллетенями и там что-то делает, а потом уезжает в районную администрацию, где и заполняет протоколы.
При подсчете голосов бюллетени должны предъявляться, результаты должны оглашаться, их нужно записывать в увеличенную форму. Бюллетени должны считаться перекладыванием, а не в пачке, загибая уголки. Эти установленные законом правила были нарушены практически на всех участках, и это видно на записях с камер.
- У ЦИКа остается возможность обратится в суд с требованием отменить выборы после проверки Генпрокуратуры, если, конечно, она найдет нарушения. Насколько, по-вашему, возможен такой сценарий развития событий?
- Думаю, возможен. Но мы считаем, что в данной ситуации самое простое решение— это пересчет голосов по решению суда. Фальсификации были и по округам в ЗАКС, и по спискам в ЗАКС, и по спискам в Госдуму. Мой округ — это просто показательная модель. И если по нему не будет разбирательств, то можно распрощаться не только с честными выборами, но и с любым подобием выборов.
- Вы не жалеете, что расстались со «Справедливой Россией»?
- Нет, абсолютно. «Справедливая Россия» выродилась и превратилась в партию-муляж. Это видно и по составу фракции.
- Но с ней можно было пройти в Госдуму.
- Я намерена была выиграть выборы по одномандатному округу, и я их выиграла, причем с большим отрывом от моего конкурента. Но если потом протоколы переписываются, а мои голоса разбрасываются на других кандидатов, то какой бы отрыв не был и какая бы не была явка, нарисовать можно что угодно.
- А о том, что пошли на выборы именно от «Партии роста», не жалеете? Ведь вас были готовы пригласить и коммунисты, по крайней мере Зюганов высказывался на эту тему.
- В Питере был очень хороший список «Партии Роста», в котором были кандидаты действительно сильные духом. И за нас голосовали, даже после фальсификаций мы получили 11%, обойдя «Яблоко» и «Справедливую Россию». А, как показывают данные «несфальсифицированных» участков, в Петербурге «Партия Роста» занимала устойчивое второе место после «Единой России» и на выборах в Государственную Думу, и по списку в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга. И самое главное сейчас петербуржцы говорят мне: вы боритесь за наши голоса.
А КПРФ — это не моя партия. Они имеют право на свою идеологию и позицию. Иногда они совпадали с нашими, и мы объединялись по каким-то вопросам. Но это не мое.
- Результаты выборов в целом печальны для оппозиции. Что, на ваш взгляд, должна делать оппозиция сейчас?
- Раньше мы конкурировали, но в избирательных комиссиях все-таки оппозиция друг-другу помогала. В этот раз была полная разобщенность. Единственные, кто в комиссиях иногда нам помогал — это яблочники.
Системные оппозиционные партии в моем округе и на других принципиальных для Партии Роста округах участвовали в сговоре с фальсификаторами, на отдельных участках результаты фальсифицировались в их пользу. Это факт, совершенно дикий.
Оппозиция должна сделать выводы. На некоторые вещи должно быть табу. Никогда, никогда нельзя соучаствовать в фальсификациях. Что касается демократической оппозиции, то надо думать о взаимодействии. В этом плане Петербург — это полигон, потому что в парламент прошли и «Партия Роста», и «Яблоко». Мы должны отработать процедуру взаимодействия. Для начала хотя бы по обеспечению честных выборов.
- Вообще удивительная ситуация. Вы были депутатом Госдумы всех созывов, известным федеральным политиком. А теперь у вас только место в петербургском Заксобрании. Как вы себя в связи с этим чувствуете?
- В петербургском парламенте большой фронт работы. Здесь очень много законодательной целины, даже больше, чем на федеральном уровне.
В петербургский парламент прошла фракция «Партии Роста» — это большая ответственность перед избирателями, у них большие ожидания от партии и от фракции. Некоторые говорят: «Хорошо, вы теперь будете в Петербурге, здесь с нами» (смеется).
- Я не раз слышала, что Борис Немцов боролся с серьезной депрессией, потому что считал, что статус депутата Ярославской облдумы не соответствует его уровню, однако реализовать себя в масштабе страны у него не было никакой возможности. Испытываете ли вы что-то подобное?
- Нет, никакой депрессии нет. В Питерский ЗАКС я провела фракцию, команду, я не одна. Потом, я все 20 лет была депутатом от Санкт-Петербурга, и всегда делила свое время между федеральными проблемами и проблемами города. Особенно активно мы работали в последние годы, когда стала складываться команда, которая прошла по спискам «Партии роста». Мы сделали альтернативный бюджет для Санкт-Петербурга, большой объем законопроектов, до которых, насколько я понимаю, здесь руки ни у кого не доходили.
Уже первое заседание ЗАКСа показало, что , например, регламент работы Заксобрания надо будет откорректировать. А то там архаика со времен Ленсовета 90-го года, когда ни интернета, ни электронного документооборота не существовало.
Что касается моей борьбы за пересчет голосов в думском одномандатном округе. Это не означает, что мне лично мало работы в Петербурге и надо обязательно вернуться на федеральный уровень.
Хотя надо отдавать себе отчет в том, что нынешнем составе Государственной Думы нет ни одного депутата, который, во-первых, сможет разобраться в сложных пенсионных, бюджетных и других вопросах, а во-вторых, будет иметь смелость и политическую возможность об этом заявить с парламентской трибуны. Последствия такого положения мы очень скоро увидим. Однако моя борьба за пересчет результатов голосования имеет самостоятельную ценность. . Если с этой ситуацией не разобраться, то выборы превратятся просто в обман избирателей. А политика потеряет смысл, потому что без выборов — это не политика.
