Трое бывших на место нынешнего
За право сменить однопартийца Олланда в кресле главы государства на предстоящем втором туре праймериз социалистов поборются два кандидата — бывший премьер-министр Мануэль Вальс и экс-министр образования Бенуа Амон. Последний лидировал в первом туре голосования, набрав 35% голосов против 31% у Вальса. Амону также удалось заручиться поддержкой «бронзового» финалиста первого тура — Арно Монтебура, поэтому он представляется наиболее вероятным кандидатом от Социалистической партии.
На стороне Мануэля Вальса опыт работы на одном из главных постов в стране и репутация самого «правого» из левых кандидатов. Но эти же пункты можно поставить ему в минус: реформы Олланда, к которым причастен и экс-премьер, были непопулярны, а нестандартные взгляды Вальса могут отпугнуть традиционного избирателя левых. Зато лозунги самого «левого» кандидата Амона явно пришлись по вкусу публике. Он обещал сократить рабочую неделю с 35 до 32 часов, ввести налог на роботов, чтобы те не отнимали у французов рабочие места, а также выплачивать всем гражданам страны денежные пособия. Для начала предлагалось обеспечить «всеобщим базовым доходом» молодых людей от 18 до 25 лет, а затем распространить эту меру на всех.
Но за бортом партийной схватки остался еще один немаловажный кандидат. Это Эммануэль Макрон, экс-министр экономики в правительстве Вальса. Молодой и энергичный политик решил не участвовать в праймериз, а создал свою партию «В путь» и заявил о президентских амбициях. Он пообещал быть «кандидатом от самых слабых», стереть границу между правыми и левыми и модернизировать экономику. Французские СМИ всерьез предполагают, что Франсуа Олланд может публично поддержать «отступника» Макрона, а не однопартийцев. Ведь он — самая популярная фигура в стане левых, а только такой кандидат сможет спасти почти безнадежное положение социалистического лагеря и прорваться во второй тур. 72% опрошенных на сайте журнала Le Point (всего приняли участие около 24 000 человек) ответили, что именно Макрон стал настоящим лидером левых.
Я, президент...
Когда-то и сам Франсуа Олланд был всего лишь кандидатом на должность главы Пятой республики. Во время предвыборных дебатов с Николя Саркози его спросили, каким он будет президентом, и социалист выдал тираду из 15 обещаний, каждое из которых начиналось со слов «Я, президент республики...». Французские журналисты не поленились и создали портал «Он, президент», через который взяли на себя труд отслеживать выполнение обещаний Олланда. На данный момент, по информации сайта, он сдержал только семь обещаний из тех 15, и три из них — лишь частично. При этом четыре обязательства нарушены, два — не выполнены и еще два сформулированы слишком туманно.
Всего же президент успел раздать 552 обещания, и статистика по ним неутешительна. Полностью сдержано 178 обещаний, частично — 88, не выполнены — 132, нарушены — 80 и туманно сформулированы — 22.
Главным разочарованием французов стала экономическая политика социалистов. Началась она с введения беспрецедентно высокого налога на богатых — 75% для тех, чей доход превышает миллион евро. Инициатива предсказуемо вызвала бегство крупного капитала за рубеж. Самым ярким примером стало показательное переселение недовольного фискальной политикой актера и бизнесмена Жерара Депардье в Россию. Драконовский налог в итоге все же был отменен, но это только убедило французов в непоследовательности правительства социалистов. Не удалось правительству и побороть растущую безработицу, а ведь это было одним из ключевых обещаний Олланда.
«Безработица во время президентства Олланда выросла примерно на столько же, на сколько она выросла при Николя Саркози, — рассказал «МК» старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Андрей Кудрявцев. — Но на пятилетие Саркози приходилась острая фаза экономического кризиса. Франсуа Олланд предложил политику, которая имела определенную логику — снижение издержек, стимулирование инвестиций, экономического роста. Но это настолько плохо вязалось с традиционными социалистическими представлениями и даже рядом его экономических обещаний, что нужно было своему собственному электорату объяснить эту политику. Он говорил об этом, но до конца это не довел.
Из позитивных моментов: с государственными финансами Франции надо было что-то делать, они были в расстроенном состоянии. Я имею в виду дефицит бюджета, государственные задолженности. Та политика, которую были вынуждены в этих обстоятельствах вести социалисты, на мой взгляд, шла в неизбежно правильном направлении. Президенту хватило на это мужества, хотя такие меры были непопулярны среди населения. Но, видимо, социалисты долго не были у власти и не имели наработанных заготовок. Они взяли и довольно резко повысили налоги, тогда как налоговое бремя во Франции одно из самых тяжелых в европейских странах. Это вызвало недовольство отдельных социальных групп, по которым это больно ударило. Поэтому социалисты от такой меры быстро отошли и на второй стадии перешли к разумным мерам — к сокращению и контролю бюджетных расходов».
То, о чем не говорят
Начав с экстремально левых мер, правительство Олланда затем перешло к политике фактически правого толка. Нашумевшая трудовая реформа вывела на улицы тысячи протестующих, которые митинговали целый месяц. Суть ее была в том, чтобы упростить процедуру увольнения и найма сотрудников. Из-за чрезмерной зарегулированности этой сферы нерадивых работников было довольно сложно отправить в отставку и взять на их место новых. Реформа также ограничивала права профсоюзов (от социалистов таких мер ожидают в последнюю очередь) и разрешала при желании работать больше 35 часов в неделю, но плату за сверхурочные сокращала. Все это было призвано поднять стагнирующую экономику, однако очков одобрения со стороны населения Олланду явно не прибавило.
На правление президента-социалиста пришлись и самые трагические теракты во Франции за последние десятилетия. Теракт в Ницце 14 июля 2016 года, расстрел посетителей парижского клуба «Батаклан» и болельщиков стадиона «Стад де Франс» 13 ноября 2015 года, взрыв в редакции сатирического еженедельника «Шарли Эбдо» 7 января 2015 года и захват заложников в кошерном магазине двумя днями позже... Все эти трагедии погрузили Францию в атмосферу страха, недоверия и чувства незащищенности. Можно ли было предотвратить эти теракты? Этот вопрос остается открытым до сих пор, но нет сомнений, что их негативная тень пала и на Олланда.
И все же последний гвоздь в гроб рейтингов президента вбил он сам. Им стал сборник интервью с главой республики, составленный журналистами газеты Le Monde Фабрисом Ломмом и Жераром Давэ. Озаглавлена она была красноречиво: «Президент не должен был этого говорить». Олланд общался с журналистами охотно, не требовал согласования итогового текста, рассказывал им самое сокровенное и даже ненароком выдал государственную тайну (президент якобы лично отдавал приказы о ликвидации исламистов за рубежом). За последнее откровение представители партии «Республиканцы» даже хотели объявить Олланду импичмент, но чрезмерная болтливость все же сошла ему с рук. Зато репутационный ущерб сложно оценить. Президент прошелся и по футболистам, которым посоветовал «нарастить мозги», и по Министерству юстиции, которое назвал «институтом трусости», и по политическим оппонентам. Столь открытая критика всего и вся и неприкрытое самолюбование, показанное в книге, навело некоторых на мысли о «политическом самоубийстве» Олланда. Итогом стали самые низкие рейтинги президента за всю историю Пятой республики. В последние месяцы они колеблются на уровне 7–12%.
Меж двух огней
«В целом подавляющее большинство политических сил Франции считает прошедшее пятилетие либо просто провальным, либо неудовлетворительным, — подчеркнул в комментарии «МК» руководитель центра французских исследований института Европы РАН Юрий Рубинский. — Это очевидно даже среди его бывших соратников, включая правительство и министров. Конечно, страна не стояла на месте, были определенные, частичные, реформы в области образования, в меньшей степени здравоохранения. В области социального обеспечения особо похвастаться нечем.
Что касается внешней политики, тоже были попытки приспособиться к вызовами эпохи. Например, президент Олланд считает своим главным ответственными решением военное вмешательство в кризис в Мали, кстати одобренное Советом безопасности ООН, включая Россию. Можно отнести к этому и инициативу по созданию «нормандского формата» для решения кризиса на Украине.
Это все можно записать в актив, но в целом главное обещание Олланда — снизить безработицу, ускорить темпы роста экономики — потерпело поражение. Более того, его обещания придать новое дыхание социалистическим идеям, модернизировать их закончились очень глубоким разочарованием.
Объяснить провалы можно как личными ошибками Олланда, так и внешними обстоятельствами, которые, конечно, были неблагоприятными. Последствия мирового финансового кризиса 2008–2009 годов для Франции оказались чувствительными и до сих пор не изжиты: стагнация, занятость, конкурентоспособность. Попытки решить эти проблемы каких-либо ощутимых результатов не дали.
Что касается политики на Ближнем Востоке в отношении сирийского кризиса, это был явный провал. Собственно, поэтому президент, который по всему своему личному опыту, не только политическому, был человеком поиска постоянных компромиссов, попыток примирить противоположные позиции в конце концов восстановил против себя и левое, и правое крыло собственной партии, которая сегодня оказалась на грани развала».
Пятая республика знала только двух президентов-социалистов. Первым был тезка Олланда Франсуа Миттеран. Его уход из политики до сих пор считается образцом стиля. Отслужив второй срок, он попрощался с Елисейским дворцом, как и пришел в него, держа в руках алую розу, эмблему Социалистической партии. Прощание Франсуа Олланда с нацией еще только предстоит, но уже сейчас ясно, что уйти с поста с такой же гордостью, как у Миттерана, у него не получится.
