Асеева совсем недавно поздравлял с 30-летием президент Украины Владимир Зеленский - на своем экстренном брифинге по поводу подписания Леонидом Кучмой формулы Штайнмайера. Украинский лидер таким образом пытался отвлечь внимание набежавших журналистов. Технично «убил» минуту из одиннадцати отведенных на встречу с прессой.
Между тем к тому времени Стас Асеев сидел уже больше двух лет - арестовало его МГБ ДНР еще в июне 2017 года. Он один из немногих журналистов, который продолжали работать из Донецка для ключевых СМИ Украины - еженедельника «Зеркало Недели» и киевской редакции «Радио Свобода». Для киевских СМИ он писал под псевдонимом «Васин», но для российского журнала «Юность» Станислав Асеев отдал рассказ под своей фамилией.
Писал о том, что видел из окна, на рынке, в магазинах и на улицах Донецка - посещать пресс-конференции, брать интервью не аккредитованный журналист очевидно не мог. Еще он вел страничку в социальных сетях на подставное имя.
Источник «МК» в МГБ ДНР утверждал, что они начали искать Асеева после публикации фото витрины донецкого магазина с ценами, в котором нечетко вышло отражение лица журналиста. Асеев должен был выезжать время от времени на ту сторону линии соприкосновения, чтобы обналичить гонорары с украинской кредитной карты. Во время одного из таких выездов его арестовали - вели ли его постоянно или взяли действительно по фото с витрины проверить трудно. Источник «МК» в МГБ в сентябре 2017 года утверждал, что при аресте Асеев себя вел достойно и «скоро все увидят ролик, где этот журналист признается в работе на СБУ и назовет имя своего куратора».
Обычной тактикой МГБ ДНР по отношению к арестованным является именно эта - любому задержанному предлагается признать вину, известным - записать ролик с признаниями. Признание тут не только мать доказательств, но и прямой путь к приговору, а тот уже якобы гарантирует быстрый обмен. Журналист Асеев на уговоры следователей и обработку мамы не поддался и ни в чем «признаваться» не стал. Хотя его тексты разумеется не были комплементарными к ДНР.
За Асеева сразу и довольно активно включились из Киева, молодой парень входил в окружение главы Донецкой областной организации политической партии «Удар» Виталия Кличко. Ее глава друг Асеева Егор Фирсов ко времени ареста уже был народным депутатом Украины и сделал все, чтобы включить Асеева в списки на обмен и найти его, что тоже было проблемой.
Одно время арест Асеева не подтверждали в Донецке и живым его обнаружили в СИЗО только после вмешательства из Москвы. В защиту журналиста по просьбе коллег из Киева выступил Российский союз журналистов - с соответствующей просьбой к руководству российского союза в Вене на площадке ОБСЕ обратился глава НСЖУ Сергей Томиленко.
Но «нераскаявшегося» журналиста из ДНР не отпускали и не судили, все эти годы журналист провел в СИЗО без суда, на момент обмена декабря 2017 года он был уже важным узником, за которого украинцы отчаянно боролись. Но тогда поменяли не всех - украинская сторона тоже в последний момент оставила у себя 12 россиян.
15 лет строгого режима за «шпионаж в пользу СБУ» в ДНР обычно дают тем узникам, которые имеют перед самопровозглашенной республикой неоспоримую вину или не раскаиваются. Известна история технолога мясокомбината Александра Тимофеева, которого обвиняли в «шпионаже» на основании двух фото людей в камуфляже в телефоне, сделанных из окна квартиры в июне 2014. Арестовали технолога в декабре 2017 при пересечении КПВВ в сторону Донецка, свою вину Тимофеев в суде не признавал и активно боролся против обвинения. При таких шатких уликах ему дали 14 лет, Станислав Асеев имеет срок в 15 лет потому что свои тексты с критикой ДНР он все-таки писал.
Осуждены эти летом на такие же длительные сроки и другие герои публикаций «МК» - бывший рекламный менеджер МК-Донбасс Андрей Кочмурадов и его жена врач Елена Лазарева находятся в заключении с 16 октября 2017 года. Источники «МК» в ДНР утверждают, что Лена тоже на суде отказалась от выбитых показаний и ее пока не подтверждают в списках на обмен.
Веер приговоров засидевшимся в тюрьмах донецким «шпионам» - точный признак готовящегося масштабного обмена пленными. Станислав Асеев не самый известный человек в этих списках.
Там есть, например, танкист Богдан Пантюшенко, который сидит в плену с зимы 2015 года, его экипаж давно поменяли, но командира танка, уничтожившего группу бойцов ДНР вместе с тремя танками под Путиловским мостом (украинская машина выскочила на них во время дозаправки и загрузки боезапаса и расстреляла в упор) долго отказывались отдавать. 5 октября 2019 года Пантюшенко вдруг дали 18 лет строгого режима, не самый большой срок в ДНР. В этом октябре один из военнослужащих ВСУ получил в донецком суде 30 лет.
Ситуацию с Асеевым «МК» прокомментировал Денис Денисов, глава Института миротворческих инициатив и конфликтологии:
«Во-первых, вину Асеева признал суд ДНР и нет никаких оснований ставить приговор под сомнение. В принципе в шпионаже нет ничего удивительного. С 2014 года с обеих сторон конфликта было достаточно много шпионов. Одного из них поймали и осудили по имеющемуся закону.
Во-вторых, США и другие представители международного сообщества могут требовать от России чего угодно, но вряд ли Москва будет вмешиваться в донецкое правосудие. Для этого нет никаких оснований. Кроме того, Асеев является рядовым персонажем в застенках ДНР. Некоторые украинские политики и общественные деятели, лично знакомые с ним, пытаются сделать из него мученика, но массового движения это не приобретает. Кроме того, Асеев наверняка фигурирует в списках Киева на обмен, и теперь, когда его осудили, нет никаких препятствий на пути его освобождения. Другое дело, что стороны конфликта должны утвердить списки и договориться о дате обмена пленными».
