Из семи членов Координационного совета Белоруссии на свободе только двое членов президиума КС – освобожденный из СИЗО Сергей Дылевский и нобелевский лауреат, писательница Светлана Алексиевич, которая уехала в Германию. Остальных либо посадили, либо выдворили из страны.
После предъявления обвинений 18 сентября юрист Максим Знак объявил о голодовке и вышел из нее только спустя 10 дней. Его жена Надежда сообщала СМИ, что из-за длительного голодания у него был повышенный пульс, пониженное давление и слабость. В целом же к каким-либо необратимым последствиям это не привело, и сейчас Максим постепенно выходит из голодовки. Обратный процесс занимает столько же времени, сколько и само голодание. В изоляторе он занимается спортом, много читает и пишет стихи.
Его адвокат Дмитрий Лаевский отмечает, что Знака поддерживает огромное количество людей, начиная от коллег-адвокатов, которые подали десятки ходатайств о личном поручительстве, до огромного количества комментариев, обращений и писем от людей.
Мария Колесникова в письмах отцу сообщает, что у нее все в порядке. У нее хорошие отношения с сокамерницами, но она очень скучает по близким Мария сохраняет бодрость духа и через адвоката передавала, что ни на секунду не жалеет о своем решении противостоять попытке насильственного выдворения из страны.
О состоянии Максима Знака и Марии Колесниковой нам рассказал пресс-секретарь штаба Виктора Бабарико Глеб Германчук. «Пока какой-то новой информации об их состоянии адвокаты не дают. В этом плане есть некоторое затишье. Известно, что и Максим и Мария достаточно бодро себя чувствуют. Что касается Колесниковой, то она постоянно повторяет в письмах и говорит всем, что она чувствует невероятную поддержку. Около недели назад ей наконец-то начали передавать письма, и она многим ответила, что чувствует себя нормально, конечно, учитывая те условия, в которых она находится. Она занимается спортом, выходит на гимнастику. Мария повторяет, чтобы все продолжали бороться за свои права, потому что это очень важно», - рассказал Германчук.
А вот ситуация у Виктора Бабарико ухудшилась. Накануне его перевели в новую камеру, где из окна вместо неба видна только стена. В его телеграм-канале указано, что у него нет телевизора – информационная блокада. Ему также не передают письма, хотя они поступают в большом количестве.
