Из текста документа следует, что в пункте материально-технического обеспечения российского ВМФ в Судане будут размещаться не больше 400 человек и не более четырех кораблей. Какие именно корабли - не уточняется. Отмечено, что численность контингента и кораблей может быть увеличена по согласованию сторон. Срок соглашения – 25 лет.
Проект был представлен российским Министерством обороны.
– Давайте еще раз поясним: это все-таки не военно-морская база ВМФ, а пункт материально-технического обеспечения. Это гораздо ниже по уровню, - пояснил «МК» военный эксперт, специалист по вопросам Ближнего Востока Юрий Лямин. – Это касается численности, инфраструктуры и оснащения.
Как пример – сирийский Тартус. Это сейчас там крупная российская военно-морская база. А до этого там был именно пункт материально-технического обеспечения. Что там было? Относительно небольшой контингент в несколько десятков военнослужащих, обслуживающий персонал, один-два небольших причала с крохотной инфраструктурой да несколько судов обеспечения. Ведь главная задача в чем была? Дать возможность нашим кораблям пополнить запасы и при необходимости произвести небольшой текущий ремонт. Так же, видимо, будет и в Судане.
– Зачем России держать там пункт материально-технического обслуживания?
– Я считаю, что этот пункт в Судане необходим для пополнения запасов и ремонта кораблей, которые занимаются патрулированием и антипиратской миссией. В том регионе все еще не редки случае пиратства. Если развернут такой пункт обеспечения в Судане, это во многом упрощает задачу боевым кораблям. За пополнением и ремонтом раньше приходилось идти в тот же Тартус. Теперь необходимости в этом не будет – все рядом.
– Связано ли появление такого пункта ВМФ в Судане еще и с тем, что Россия в последние годы возвращается в мировой океан?
– Разумеется. Раньше приходилось заходить в иностранные порты. А это лишние затраты, часто немаленькие. Здесь же все намного проще: все свое.
– Вы уже упомянули сирийский Тартус и его статус в недавнем прошлом. Значит ли это то, что такой пункт создается с расчетом на будущую большую базу российского ВМФ в африканском регионе?
– Теоретически, конечно. Как пример – китайская база в Джибути. Она как раз тоже и начиналась с пункта материально-технического обеспечения. Теперь там база китайских ВМС, которая очень сильно расширяется. Впрочем, что касается российского ВМФ и Судана, мне кажется, надобности в полноценной военно-морской базе нет. Достаточно того, что есть в сирийском Тартусе. Там на постоянной основе и корабли, и силы береговой обороны, и инфраструктура, плюс авиация базируется совсем недалеко. К тому же наша база в Сирии еще и расширяется.
– Но ведь это Средиземное море…
– Да, но расстояние между Тартусом и Суданом относительно небольшое. В случае необходимости корабли быстро дойдут туда. В нынешних условиях этого достаточно.
– Во времена СССР были похожие пункты материально-технического обеспечения в Африке или рядом с ней?
– Насколько я помню, такие пункты, многие из которых стали базами были в Южном Йемене, Эфиопии, на Сейшельских островах и даже в Сомали. Но с развалом Союза мы их утратили.
Что касается российских баз, развернутых за рубежом, то военно-морских, кроме той, что в Тартусе, у нас пока нет. Сухопутных намного больше. Это российская военная база в Абхазии, 102-я база в армянском Гюмри, 201-я в Таджикистане и авиабаза в киргизском Канте. Общая численность по некоторым данным составляет порядка 10 тыс. военнослужащих. Для сравнения, у США количество баз за рубежом исчисляется десятками, если не сотнями.
