Обереги, талисманы, приметы, обычаи, на которые опирался человек, помогали ему справиться со страхом. Огромное их количество родилось во время кровопролитных войн.
Например, всегда считалось, что в бою уберечься от бомбежки можно в свежей воронке от снаряда. Есть даже поговорка: снаряд дважды в одну воронку не падает. И это правда: при стрельбе орудие откатывается, прицел чуть сбивается и потому следующий снаряд в то же самое место вряд ли уже прилетит.
Или, допустим, на передовой, в окопе считалось плохой приметой, если кто-то подходит к курящему и просит прикурить. Вроде пустяк, но на самом деле тут тоже есть рациональный подтекст: снайпер, особенно в темноте, может легко увидеть горящую сигарету. А за то время, пока по очереди прикуривают трое, он успевает еще и прицелиться.
Проклятие пилота Нестерова
Среди военных лидеры по числу примет и суеверий – это летчики и моряки, что не удивительно, так как их служба, пожалуй, самая опасная. Небо, море – та среда, которая уже сама по себе рождает массу мистических сюжетов.
У летчиков, к примеру, считается плохой приметой фотографироваться перед полетом или давать какие-то интервью. Многие журналисты это хорошо знают. Приезжаешь, бывало, в воинскую часть до полетов, тебя подводят к экипажу, а летчики смотрят исподлобья, хмурятся, молчат, прячутся от камеры. Зато после полетов они же – это совсем другие люди: веселые, радушные, разговорчивые.
Считается, что такая мистическая боязнь предполетных фотосессий у пилотов появилась после того, как выдающийся русский летчик Петр Нестеров снялся на память перед своим последним роковым вылетом.
Кстати, словосочетание «последний вылет» летчики тоже никогда не произносят. Вместо этого они говорят «крайний». Скажешь в авиационной среде «последний», и тебя тут же определят, как чужака. Причем не «последним», а только «крайним» у летчиков должен быть не только вылет, но и место в строю, свидание, поцелуй и даже рюмка водки. Со временем это правило распространилась далеко за пределы летной среды. Так уже говорят все военные. Если, к примеру, сказать моряку «последний поход», это им тоже будет воспринято как плохое предзнаменование.
Жди беды от стюардессы
Со времен рождения авиации летчики выдумали для себя кучу всевозможных условностей и трепетно стараются их соблюдать. Перед полетом им, к примеру, нельзя указывать пальцем в небо. Считается, что после такого непочтительного жеста в сторону небес погода может испортиться, и у экипажа на маршруте начнутся проблемы.
С почтением у них принято относиться не только к небу, но и к самолету. Летчики всегда обращаются с ним как с живым существом: разговаривают, гладят, ни в коем случае не ругают, чтобы не «обиделся». Потому часто можно наблюдать, как пилот перед тем, как сесть в кабину, обходят самолет, причем обязательно по часовой стрелке, ласково общается с ним, трогая детали… Эта традиция пошла с тех пор, когда пилотам самим приходилось проверять самолет, готовя его к вылету. Позже это стали делать уже техники, но традиция прижилась и у военных, и у гражданских летчиков.
Так же считается, например, что ни в коем случае нельзя на борту играть в карты – проиграешь летную удачу.
Первым на борт обязательно должен ступить мужчина. Если это сделает женщина, допустим, стюардесса – жди беды. Заходить в кабину надо обязательно с правой ноги. А выходить первым должен командир, только потом уже остальной экипаж.
Когда самолет взлетает, авиатехник на земле не должен махать ему рукой – выглядит как последнее прощание. Нельзя желать летчикам «счастливого полета» — накличешь беду. На летном поле запрещается рвать цветы и уж тем более дарить их перед вылетом кому-то из членов экипажа.
Дурной знак – пнуть перед стартом колесо самолета. Зато, когда после первого самостоятельного вылета товарищи бегут к новичку, чтобы поздравить его, они обязательно подхватывают и бьют его ягодицами о колесо шасси, чтобы все остальные полеты были такими же удачными, как первый.
Счастливая одежда
Предполетная подготовка летчиков тоже всегда была окутана массой суеверий. Нельзя, например, перед вылетом бриться или стричь ногти. Об этом в своих воспоминаниях рассказывал то ли в шутку, то ли всерьез еще летчик-ас, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин.
Хорошей приметой считается перед вылетом начать какое-то дело, но не завершить его, чтобы закончить, когда прилетишь. Вроде тебя что-то еще держит на земле. Отсюда родилась традиция закурить перед вылетом сигарету, выкурить ее наполовину и затушить, чтобы потом докурить по возвращении.
А вот плохая примета в авиации – класть офицерскую фуражку козырьком вниз. Так всегда кладут фуражку погибшего. Живые должны класть ее обязательно тульей вверх.
Что касается одежды, то она должна быть «счастливой», то есть ношеной и уже «полетавшей». Особенно тщательно следует соблюдать такое правило, если это не просто учебный полет, а боевой вылет.
Кстати, во времена Первой мировой войны у военных все было как раз наоборот. Солдату перед боем надо было обязательно побриться и надеть чистое белье. Ведь если погибнешь, нельзя предстать перед Богом в грязном. Но позже советские времена атеизма внесли свои коррективы. Трактовка стала другой: если одеваешься в чистое, значит, думаешь о гибели, идешь в свой последний бой.
В результате советские бойцы стали делать наоборот: надевали старые, проверенные в бою вещи, которые до этого не брала вражеская пуля. Летчики не были исключением. Часто они летали в старых, чуть ли не истлевших гимнастерках, комбинезонах и потертых летных кожаных куртках. А в кармане этой «надежной» одежды должен был еще лежать оберег – ломтик черного хлеба.
1 августа лучше не летать
С особым трепетом в авиации всегда относились цифрам. Существует целая магия чисел.
Во время Великой Отечественной войны считалось, что новичку, прибывшему в полк, очень важно перескочить «чертову дюжину», то есть 13 первых боевых вылетов. Потом будет безопасней. Кроме того, «роковыми» считался третий вылет, потом 13-й, а затем 33-й. Если до этого времени тебя не сбили, считай, повезло – пролетаешь еще долго.
Короче все, крутилось вокруг числа «13». В авиации она всегда была не в чести. Самолетов с таким бортовым номером в эскадрильях не было ни раньше, ни теперь. Обычно это число в нумерации машин просто пропускают, будто его не существует. 13-го числа лучше не совершать полетов, особенно если 13-й день месяца приходится на пятницу.
Несчастливыми считаются также дни 1 августа и 1 сентября. В них полеты тоже не приветствуются. Военные летчики под любым предлогом стараются их отменить, а вот гражданские такого себе позволить не могут.
Вообще-то в авиации роковым может стать любое число. К примеру, существует негласное правило: если самолет разбился, то его номер становится «несчастливым», и другой машине его стараются уже не присваивать.
Нельзя также на аэродроме подставлять колодки под колеса самолета, если они ставились под шасси разбившейся машины.
Еще жестче к неприятным цифрам относятся вертолетчики. Они меняют бортовой номер вертолет в случае, если он совершил две вынужденные посадки.
И это далеко не полный перечень летных примет и суеверий. В каждой воинской части или авиакомпании существует куча собственных, которые передаются от «стариков» к новичкам.
Простоволосым на палубу нельзя
На флоте всевозможных примет и суеверий не меньше. Любой корабль окутан ими с самого рождения. К примеру, английские мореплаватели первый гвоздь в киль корабля забивали только через подкову. Причем, старались, чтобы гвоздь был из дорогого благородного металла, лучше из золота.
Несколько странно, что моряки чтили такой сугубо сухопутный талисман, как подкова. Но это так. Для них она тоже была знаком удачи. Ее могли прибить и на дверь каюты, и к мачте корабля, и на капитанском мостике… Причем моряки разных стран крепили ее по-своему. В России традиционно – концами вниз. А европейцы обычно концами вверх, чтобы была похожа на чашу, из которой нельзя «расплескать удачу».
При строительстве деревянного корабля особое внимание уделялось килю. Если его делали из рябины или ясеня, то кораблю должна была всегда сопутствовать удача. А когда к бушприту прибивали хвост акулы, то он становился особенно быстроходным.
Во время спуска нового корабля на воду, и раньше, и теперь о его борт разбивают бутылку шампанского. Поначалу это не обязательно должно было быть шампанское, а просто любое вино, лучше красное. Еще раньше – кровь животного, которого приносили в жертву новому кораблю. И, как известно, если бутылка с первого раза не разобьется о форштевень спускаемого корабля, то судьба судна окажется незавидной.
С кораблями связана и масса других примет на флоте. Например, на палубу нового корабля моряк должен ступать обязательно с правой ноги. И упаси Бог на палубу плюнуть! Это не просто неуважение к экипажу и кораблю, это – настоящее преступление.
Плохой приметой считается, если кто-то из моряков выходит на верхнюю палубу без головного убора, даже если там дует сильный ветер, способный сорвать головной убор.
Когда команда корабля выстраивается на пирсе, она должна стоять только лицом к кораблю, никак иначе. А если моряки маршируют по палубе, строй не должен выстраиваться в три шеренги. Только в две, либо в четыре.
К цифре «13» моряки, как и летчики, тоже относятся с неприязнью. 13-го, особенно если это пятница, или понедельник, моряки предпочитают в море не выходить. Кораблям этот номер тоже обычно не присваивают. А у подводников наравне с цифрой «13», несчастливым считается еще и число «9». Утверждают, что больше всего трагедий случилось именно с подлодками, номера которых заканчивались девяткой.
Так же, как и летчикам, флотские традиции запрещают морякам тыкать пальцем в небо. Это, говорят на флоте, может вызвать шторм. А если указать пальцем на корабль, выходящий из порта, это вообще грозит ему гибелью.
Рыжая девственница - не к добру
Ряд флотских примет, опять-таки, как и в авиации, тоже связаны с женщинами. К ним отношение моряков, надо сказать, всегда было предвзятым. Так присутствие на закладке корабля рыжей девственницы считалось очень плохой приметой.
Всем известна поговорка: женщина на корабле – к несчастью. Это повелось еще с древних времен от англичан. Они были уверены, что каждый корабль имеет душу. И душа эта женская. А потому, если на корабле появляется другая женская душа, то она может вызвать ревность у первой. А ревность, как известно, никогда ни к чему хорошему не приводила. Но женщины всегда любили детей. Видимо поэтому, если на корабле появляется ребенок – причем неважно мальчик, или девочка – то это всегда считалось к удаче.
В некоторых странах, например, в Индонезии, женские качества моряки приписывали не только кораблю. Индонезийцы были уверены, что сильный встречный ветер, или буря – это тоже разбушевавшаяся душа разгневанной женщины. Чтобы избавиться от ее гнева, всей команде надо было раздеться догола. Тогда женщине-буре становилось неудобно, она смущалась, уходила, и ветер уходил вслед за ней, оставляя корабль в покое.
От ветра, шторма и кучи других неприятностей моряков спасала также татуировка. На американском флоте, например, считается, что если на левой стопе сделать тату свиньи или петуха, они не дадут тебе утонуть. Изображениями, которые оберегают, у моряков считались подковы, четырехлистник клевера и даже черная кошка.
Черный кот – к удаче
Кстати, о черной кошке. В отличие от нас, «сухопутчиков», для моряков она – счастливое животное. Правда, если кошка на корабле начала бегать, скакать, играть, то это к шторму. По словам моряков, игривая кошка несет на хвосте ветер.
Другое уважаемое на флоте животное, это – кит. Встреча с ним в море несет кораблю удачу. А вот крыс, как известно, моряки не любят. Между прочим, известная всем поговорка «крысы первыми бегут с тонущего корабля» вполне объяснима. Как говорят моряки, крысы не любят сырости. Если они начинают массово покидать корабль, значит, где-то в трюме образовалась течь.
Не удивительно, что множество подобных устоявшихся флотских примет основаны на вековых наблюдениях людей за морем и морскими животными. К примеру, любой человек, даже не связанный с морем знает, что, чайки для моряков – это надежный погодный барометр. Если чайки садятся на воду – это к хорошей погоде, а если на берег – к шторму.
На флоте с древности уважительно относятся к этим птицам. Морские поверья гласят: чайки – души моряков, погибших в кораблекрушениях. И кричат так жалобно они потому, что просят похоронить их на земле. Потому чаек и других морских птиц нельзя убивать или обижать.
К покойнику на корабле отношение моряков было также особым. Если требовалось доставить тело матроса, умершего в море, на берег, то его укладывали поперек продольной оси судна, чтобы корабль не напоминал похоронный катафалк. Иначе на нем мог появиться еще один покойник. По прибытии в порт, требовалось сначала отправить на берег тело, только после этого всей команде можно было покинуть корабль.
Заговоренный свисток
Еще одна традиция, существующая несколько веков на флоте – запрет свистеть в море. Свист, уверены моряки, вызывает ветер, а следом шторм.
Свист не только на море всегда считался плохим знаком. Часто можно слышать: не свисти – денег не будет. Кто-то считает, свист – к бедности, кто-то называет его признаком плохого воспитания. Наши предки считали свист грехом, они говорили: свистят черти в аду.
Но на флоте к свисту отношение не столь однозначное. Некоторым людям там все-таки разрешалось свистеть. Но только тем, кто умел особым способом «высвистывать ветер». Чаще всего таким «свистуном» был боцман – старый опытный морской волк. У него имелся специальный заговоренный свисток, который он хранил в укромном месте. С помощью него он выводил особые трели, вызывая ветер, который должен был наполнить паруса. Умение это считалось тонким искусством. Переусердствовать тут было никак нельзя, иначе насвистишь бурю.
Такая традиция, считают историки, пошла с тех времен, когда рыбаки и мореплаватели пытались подражать богу морей Посейдону, который с помощью морской раковины, свистом управлял океанскими ветрами, волнами и приливами. Со временем раковина превратилась в свисток, но сама традиция осталась. У русских моряков даже появилась поговорка: «Не посвистишь, не будет и ветра».
Кроме свиста были и другие «надежные» способы управления ветром. Например, можно было особым образом поцарапать ножом мачту корабля или взять ведро со шваброй, чтобы побултыхать их за бортом судна, разгоняя волну. Однако считалось, если швабру случайно уронишь в воду, жди беды.
Многие из этих примет в той или иной форме дожили до сегодняшних дней, обрастая новыми деталями уже из современной жизни. К примеру, у моряков-подводников есть одна такая: когда члены экипажа садятся за праздничный стол, например, встречать Новый год, обязательно должен прозвучать традиционный тост: «Чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий».
А возвращение в родную гавань из дальнего похода уж точно не обходится без запеченного поросенка в руках встречающих на пирсе. Это уже не примета, а неписаный закон флотской жизни.
