- Только что большинство экспертов сошлось во мнении, что «куда Турция денется - всё равно проголосует за вступление в НАТО Финляндии и Швеции», как президент Эрдоган решительно заявил, что Турция никак не может сказать «да»… Как это понимать?
- Это попытка соблюсти какой-то баланс. Смысл в том, чтобы не сказать ни «да», ни «нет», что абсолютно нормально для дипломатов. И тем более это нормально для мусульманской культуры дипломатии. И вот здесь возникает то, что всегда называлось «турецким фактором» в НАТО. Речь не идет о том, согласится ли Турция на членство Финляндии и Швеции. Речь идет о том, на каких условиях она согласится. Анкара будет выжимать все соки из этой ситуации.
- И выполнение каких условий, на ваш взгляд, Турция могла бы признать достаточным в качестве, если можно так выразиться, отступного?
- Первый ответ очевиден: Турция рассчитывает, что вес ее голоса внутри НАТО будет существенно больше, чем прежде, что она сможет влиять на процесс принятия решения. А дальше - официально позиции уже заявлены (турецкими властями. - «МК»), и они очень непростые для Финляндии и Швеции. Эти страны должны решить вопрос с курдскими формированиями, которые Турция, и не только Турция, считает террористическими организациями. Их представители не просто присутствуют на территории этих государств, но и присутствуют в их политической жизни. В парламенте Швеции они представлены, например. В этой ситуации для Финляндии и Швеции вопрос стоит так: если они пойдут навстречу, чтобы получить турецкое одобрение, не потеряют ли они внешнеполитический суверенитет и собственное демократическое лицо, о чем в процессе приема в НАТО очень много говорится? Очень серьезная проблема, и Турция готова за эти вещи торговаться. Но я еще раз повторю: не думаю, что она готова заблокировать прием в члены НАТО.
- То есть решительные слова Эрдогана - лишь приглашение к торгу?
- Конечно. Вот Финляндия и Швеция подают заявку на вступление в НАТО, ее принимают, и возникает вопрос, как это все должно развиваться дальше. Уже решено, что по ускоренной процедуре, учитывая, что и Швеция, и Финляндия являются для НАТО т.н. партнерами с расширенными возможностями. Но в любом случае процесс ратификации странами - членами НАТО, учитывая политико-технологические препятствия, не может быть сокращен до недель. Правильно говорят: он займет от 6 до 12 месяцев. И в течение всего этого периода Турция имеет основания торговать своим согласием. Понимая, как устроено турецкое государство, какое влияние имеет президент Эрдоган на парламент, можно с уверенностью говорить: как только будет принято решение, по щелчку буквально будет и ратификация. Но обсуждение в парламенте этого вопроса не пойдет в таком ключе, как мы иногда говорим, «Финляндии со Швецией». Речь пойдет о Финляндии и Швеции по отдельности. И согласившись, скажем, на вступление Финляндии, можно подвесить вопрос о Швеции, что добавляет очень серьезную интригу. В общем, все зависит от того, что Турция посчитает достойной платой за свое согласие. Причем предстоящие президентские выборы (в 2023 году. - «МК») не дают Эрдогану возможности свободного политического маневра - он должен демонстрировать несгибаемость и жесткость.
