XX съезд Компартии Китая обещает стать историческим: чего ждать России

Могут случиться серьезные изменения в руководстве

В воскресенье, 16 октября, в Пекине открывается 20-й съезд Коммунистической партии Китая. К этому событию, которое определит политический и экономический курс одной из самых мощных стран, приковано внимание всего мира. В какую сторону будет двигаться Китай, какие вызовы ему предстоит решать. Что будет с отношениями Пекина с Россией и США. Будет ли война из-за Тайваня. На вопросы «МК» ответил известный российский востоковед, директор Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова профессор Алексей Маслов.

Могут случиться серьезные изменения в руководстве

– В истории СССР состоявшийся в 1956 году Двадцатый съезд КПСС стал поворотным событием. Можно ли говорить о 20-м съезде Компартии Китая как о «вехе» в китайской истории?

– Безусловно, это ключевое событие. Причем не только в китайской истории, а, думаю, что и в истории многих соседних стран. Потому что все сейчас смотрят, какие заявления будут сделаны на съезде КПК. Не думаю, что там будут такие же последствия, какие были на ХХ съезде КПСС – никто никого разоблачать не будет. Но, конечно же, будет очень много новшеств. И это будет связано и с политическим развитием Китая, и с цифрами экономического роста, который, как мы знаем, сейчас несколько замедлился. И это будет связано – и это, возможно, самое главное для нас – с политической оценкой событий, который происходят в Европе, России, на Украине. Конечно, сегодня очень многие ждут, будет ли произнесено слово «Россия» на съезд – или Китай, как всегда, ограничится заявлением о том, что все конфликты должны решаться только мирным путем. При этом Пекин, как всегда, выступает за бессанкционный мир и уйдет от острых углов.

– А как бы Вы охарактеризовали роль правящей партии в Китае?

– Коммунистическая партия Китая является руководителем всей работы в стране. КПК намечает все политические и экономические параметры развития страны. Она же отвечает за проверку и реализацию этих программ. Но помимо экономической деятельности, которая формально возложена на правительство, Коммунистическая партия осуществляет идеологическое руководство, определяет перспективы развития страны на ближайшие десятилетия (а иногда даже и столетия). В этом плане компартия Китая – тот костяк, который поддерживает всю структуру и китайской экономики, и китайской политики, и идеологии, и всей социальной жизни. Учитывая, что в партии состоит более 90 миллионов человек, этот боевой отряд, кстати, хорошо воспитанный и подготовленный через систему партийных школ, который реализует все проекты, выдвигаемые китайским руководством.

– Как будет решаться вопрос с руководством партией и государством?

– Напомню, что такое в Китае руководство партией и государством, потому что иногда возникает путаница. Традиционно председатель КНР (ныне – Си Цзиньпин) занимает три поста: председатель Китайской Народной Республики, то есть это административный пост. Далее он генеральный секретарь ЦК КПК, это партийный пост– и как раз мы говорим о том, что Си может быть выбран на третий срок как генсек. И, наконец, он занимает еще и пост руководителя Центральной военной комисии, то есть возглавляет армию. И в этот раз на 20-м съезде будет обсуждаться вопрос о том, чтобы переизбрать Си Цзиньпина на третий срок. Формально срок перевыборов на пост генсека ЦК Коммунистической партии Китая никогда не был ограничен. Но поскольку были ограничены двумя сроками выборы на пост председателя КНР, обычно, сколько занимает свой пост председатель КНР, столько сидит на своем посту и генсек ЦК КПК (один и тот же человек). Сейчас мы впервые за сорок лет можем увидеть переизбрание Си на третью итерацию на следующие пять лет.

Но это не единственная новинка. Может быть, и серьезное изменение в руководстве партии. А партийное руководство в Китае строится по пирамидальной структуре. Это значит, что наверху ныне находятся семь человек, которые составляют Постоянный комитет Политбюро. Это тот ареопаг, который управляет всей страной, реальные управители, которые действительно прекрасно разбираются в ситуации. Под ними находится еще просто Политбюро ЦК КПК – 25 человек. Чуть ниже – около 200 членов Центрального комитета КПК. Все эти органы будут выбраны на съезде и на первом пленуме сразу после съезда. И в зависимости от того, кто конкретно будет выбран на ключевые посты, мы сможем определить, какую политику выберет Китай. В том числе экономическую политику. Будет ли это резкий крен в антиамериканскую сторону? Возможен такой вариант, что Китай будет усиливать идеологию и антиамериканскую риторику. Либо наоборот – и это не исключено – пойдет на различные ухищрения, чтобы восстановить экономические отношения с Соединенными Штатами, но при этом продолжать «бодаться» с Америкой в политической сфере.

В любом случае, конечно же, основным своим соперником Китай сейчас видит США. И отсюда же возникает еще одна проблема, которая будет решена на съезде. Это вопрос, связанный с Тайванем. Будет ли Пекин проводить какие-то активные операции против Тайваня, чтобы вернуть его в лоно Китая – или будет наоборот крайне аккуратно подходить к проблеме, ожидая, пока она сама по себе не начнет решаться?

– А ведется ли в КПК борьба за власть в каком-либо формате?

– В том виде, как мы обычно понимаем борьбу за власть, когда есть фракции, пытающиеся столкнуть друг друга, такой борьбы нет. Гуляет много слухов и даже просто сплетен, что какая-то фракция пытается захватить там власть – нам просто хочется перенести на Китай целый ряд представлений, которые были когда-то в Советском Союзе или в Западной Европе. Ситуация немного другая.

Фигура Си Цзиньпина устраивает сейчас практически всех. И самые разные группировки существуют, но они не борются за власть в руководстве страны. Они борются за экономические преференции. И в данном случае есть региональные группы – обычно они разбиты по провинциям. Например, в Фуцзяне, это южная китайская провинция, или в провинции Гуандун. И очень мощная группировка в провинции Сычуань – самая центральная провинция. Так или иначе, они борются не за власть, а за доброе отношение власти к себе. И в этом смысле они являются не контрэлитами по отношению к нынешней власти, а различными группировками, которые предлагают свои модели развития. И Си Цзиньпин за последние десять лет довольно жестко подавил фракционную борьбу за власть. Было арестовано много крупных руководителей, в том числе и руководителей высшего звена, членов Политбюро. Поэтому всем стало ясно, что претендовать на власть нельзя, а вот поддерживать Си Цзиньпина – можно.

* * *

– Перед какими вызовами оказалась Поднебесная на фоне пандемии коронавируса, конфликта на Украине и назревающего глобального кризиса?

– Вызовы, связанные с коронавирусом, оказались самыми основными. И сегодня они продолжаются. Китай рассчитывал, что изолируя целые города (самая известная изоляция была в Ухане), довольно быстро справится с коронавирусом. Что довольно быстро и произошло. Но внутри страны. При этом мировые рынки не восстановились. И как следствие – Китай, который довольно тесно связан с экспортом товаров, не может поставлять свои товары в тех же объемах, в которых поставлял их раньше.

Более того, Китай сегодня довольно жестко придерживается политики нулевой толерантности по отношению к коронавирусу. Если кто-то заболевает на предприятии или, допустим, в университете, тут же закрывают это предприятие или учебное заведение. Вот эта «нулевая толерантность», очень правильно сформулированная, показала, что добиться полного отсутствия болезни невозможно, но при этом приходится закрывать целый ряд портовых, логистических, грузовых сооружений. Поэтому многие китайские порты сегодня не работают на полную мощь. И все это создает довольно серьезные кризисные явления. Китай при этом стимулировал очень серьезно свою экономику, чтобы она, грубо говоря, не «испугалась» коронавируса.

Например, были заметно понижены налоги. Малые и средние предприятия были полностью освобождены от налога на прибыль. Был понижен НДС: сегодня он в Китае по некоторым регионам составляет лишь 3 процента. Казалось, бизнес успокоился, стал легче дышать, стало все хорошо. Но это же расходы из госбюджета. Госбюджет постоянно тратит деньги, которые нужно откуда-то зарабатывать. И поэтому сегодня целый ряд экономистов и ассоциаций предполагает, что по итогам текущего года ВВП Китая вырастет лишь на 3,2 процента. Конечно, это рост, а не падение. И слово «лишь» тут не вполне походит, поскольку для многих стран такие цифры только снятся. Но надо понимать, что после того, как рост ВВП у Китая обозначали двузначные числа (11-12%), населению может не понравиться, что показатели растут только на три процента. И это создает социальную нестабильность как последствие коронавируса.

* * *

– Как итоги съезда КПК могут сказаться на отношениях между Китаем и Россией?

– Это очень правильный и ключевой для нас вопрос. Мы должны ожидать ответа по крайней мере по трем позициям. Во-первых, будет ли Китай продолжать активно поддерживать Россию или будет как обычно воздерживаться при ключевых голосованиях. Здесь надо понимать, что для Пекина военная операция России была неожиданной, безусловно. И Китай не был готов к разрыву своих связей с Западом. И даже не был готов к тому, что экономика Западной Европы так резко упадет. А ведь Китай активно с Европой торгует. Как следствие, вопрос заключается в том, насколько далеко китайцы готовы по пути размежевания и, соответственно, сближения с Россией или все-таки будет подходить к этому вопросу аккуратно.

Второй вопрос для нас – насколько Китай будет продолжать быть нашим поставщиком крупных проектов в области технологии, будет ли инвестором в наши крупные технологические проекты. Сейчас мы видим, что Китай приходит к нам в плане машин, оборудования. Но этого явно недостаточно. Нас интересуют высокие технологии.

Наконец, третий вопрос. Нам очень важно услышать, а как Китай вообще планирует развитие мира, геополитику и геостратегию. И как мы туда вписываемся. Потому что ведь у Китая свои планы на будущее. И необходимо понять, как Китай относится к России в этих планах. Это то, что может стать понятно из материалов съезда.

– Будет ли КНР углублять и расширять сотрудничество с Россией на фоне беспрецедентного санкционного давления?

– Да, сто процентов. Будет расширять и углублять. Важно посмотреть – по каким параметрам. Думаю, что помимо нефти и газа здесь будет расширение в поставках из России в Китай продуктов пищевого производства (зерна и т. д.). Продукция из Китая (прежде всего, автопром) пойдет в Россию. И возможно создание совместных предприятий высоких технологий, о чем сейчас довольно ведутся переговоры. Но многие китайские компании, которые очень заинтересованы в российском рынке, боятся пока заходить, пока не принято политического решения КНР поддержать заход китайских компаний в Россию. Думаю, что торговый оборот между странами за этот год вырастет процентов на пятнадцать, а может быть, и больше.

– Обеспокоен ли «коллективный Запад» съездом китайских коммунистов? Чем это объясняется?

– Честно говоря, никогда ранее я не видел, чтоб на Западе так внимательно следили за съездом Коммунистической партии в другой стране. Как ни парадоксально это звучит, сегодня решения китайских коммунистов, безусловно, отразятся на многих странах. Давайте вспомним насчет торговли Китая с Европой. По прошлому году торговый оборот Европы и Китая составил 850 миллиардов долларов – это гигантская сумма. Для сравнения, у нас с КНР по прошлому году было 146 миллиардов долларов. Европа закупала у китайцев много товаров. И если сейчас будет происходить какой-то разрыв связей (или просто уменьшение), это значит, что Европе надо будет не только доставать где-то нефть и газ, но и доставать товары, чтобы накормить свое население. Потому что Европа сама производит мало. Такая же история происходит и в США, потому что когда мы говорим на уровне большой политики, то все звучит здорово насчет конфронтации между Вашингтоном и Пекином, но посмотрите, что пишут газеты американского Среднего Запада или таких штатов как Колорадо, которые очень тесно связаны с Китаем поставками продовольствия. Они говорят, что если сейчас уменьшаются объемы поставок, если Китай разорвет с ними связи, то кому они будут поставлять свою продукцию?

В общем, все крайне обеспокоены. Но самый главный вопрос: если Китай принимает сейчас важные решения, связанные с размежеванием с Западом, это значит, что китайцы будут активно внедрять свои технологии, которые у них есть, свои системы подготовки кадров, системы облачного хранения данных. И в этом плане уже то, что сегодня происходит в Китае далеко выходит за его пределы.

Вот поэтому на Западе наблюдают не столько с беспокойством, сколько с огромным интересом. И вопрос заключается вот в чем. Стало понятно, что Китай и не за Запад, и не за Россию. Китай – сам за себя. И логика процесса, когда Китай работает сам на себя, сегодня совпадает – как ни странно – и с логикой российских действий. Пекин давно хотел бы пойти на разрыв с Западом, но не сегодня, а лет через пятнадцать-двадцать, то есть когда была бы готова к этому китайская экономика. Но ситуация развернулась так, благодаря России, что Китаю сегодня надо принимать принципиальное решение. И 20-й съезд КПК – это реакция на те события, которые происходят в мире.

* * *

– Стоит ли ждать кардинальных изменений внешнеполитического курса Пекина после съезда партии?

– Думаю, что никаких резких изменений, чтобы все поменялось в одночасье, не будет. Китай будет продолжать заявлять несколько важных позиций, который Пекин заявлял и раньше. Первая китайская позиция – это лозунг под названием «Единая судьба человечества». Главная идея Пекина заключается в том, что человечество связано едиными проблемами и единым развитием, и Китай готов подставить свое плечо человечеству, чтобы оно развивалось гармонично, без войн и без конфликтов. Это очень красивый лозунг. Другое дело, что не все страны хотят развиваться вместе с Китаем. И у многих стран есть свои национальные интересы. Но в любом случае об этом будет заявлено на съезде.

Китай будет заявлять о том, что любые санкции, любые изоляционистские меры недопустимы в этом мире.

Наконец, Пекин будет говорить об успешности своего внешнеэкономического развития и прежде всего инициативы «Один пояс, один путь» – этого гигантского инфраструктурного проекта, который, по самым приблизительным подсчетам, оценивается в 3 трлн долларов и который стимулировал развитие многих экономик. Но при этом и напугал многих. И некоторые страны в Восточной Европе, в Центральной Азии, которые активно работали с Китаем, испугались китайского влияния и поняли, что попадают в долговые ловушки, потому что не умеют работать с такими инвестициями. И Пекину сейчас очень важно успокоить страны, что все нормально.

Безусловно, Китай будет принимать важные решения на продолжение прорыва в Африку и страны Латинской Америки. И самое главное, думаю, что КНР будет заявлять о себе как о международном центре силы, который предлагает новые смыслы. То, что впервые начал формулировать Китай, который раньше – несмотря на все свои прорывы – был страной региональной. Он работал на Азию, работал на себя. А сейчас впервые за период с развала Советского Союза какая-то страна – в данном случае Китай – начинает формулировать геостратегические концепции. Это, пожалуй, самое интересное, что мы услышим на съезде.

– Возможно ли прямое столкновение Китая и США из-за Тайваня? Возможна ли военная операция по воссоединению материкового Китая и Тайваня?

– Теоретически, такая операция возможна. Но это последнее, что хочет Китай. Он не хочет никакой военной операции. Потому что с момента первого выстрела, первой высадки десанта в одночасье он изменит всю свою концепцию развития: раньше Китай был страной, которая предлагала всем все решать путем переговорного процесса, сейчас это все оказывается невозможно. Поэтому Пекин, скорее всего, будет прибегать к другим мерам. Это меры изоляции острова, чтобы Тайвань испытал все мощь падения экономики, производства. Китай будет вести переговоры (думаю, непрямые) с представителями Тайваня и пытаться объяснить Тайбэю: «Не надо общаться с Америкой, потому что мы дадим тебе больше». И в реальности так и будет, Китай может так сделать. Но на Тайване есть целый ряд группировок, которым выгодна эта ситуация. И учитывая, что многие представители тайваньской элиты ориентированы на Соединенные Штаты и воспитывались в США, и США их, грубо говоря, кормят, конечно же. Тайвань – это самая болезненная точка. Полагаю, что прямого вооруженного столкновения между Пекином и Вашингтоном из-за Тайваня не будет. Но в случае военной операции КНР против Тайваня Соединенные Штаты будут поставлять Тайбэю вооружения, средства ПВО. И думаю, что это затронет все страны региона, это будет конфликт не местного значения; Будут затронуты и Корея, и Япония, и многие другие страны.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №28893 от 19 октября 2022

Заголовок в газете: Куда поведет Поднебесную съезд

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру