Эксперты и криминалисты, которые работают на месте крушения Ил-76, обнаружили поражающие элементы ракеты, часть из которых застряла в обшивке самолета.
— Ракеты начиняются особыми деталями, чтобы получить как можно больше осколков, элементов поражения, — говорит Владимир Попов. — Они квалифицируются по-разному. Есть просто насечки, куски металла. Есть стержневая часть. Стержни — это, грубо говоря, проволока диаметром 3-5 миллиметров, нарезанная длиной по 30-50 сантиметров со сваренными концами. Они лежат как гвоздики. Концы одной пары сваривается вверху, а у другой пары свариваются хвостовые части. Так они и чередуются через одну. Когда ракета взрывается, эти ударные кольца летят с той же скоростью, с которой летел сам реактивный снаряд — 1800-2000 километров в час. Эти железные звездочки летят, касаются обшивки фюзеляжа, крыла, стабилизатора… Отрезают, прорубают все на своем пути.
Поражающие элементы, как говорит генерал-майор, могут быть в виде шариков, металлических треугольничков или в форме двутавра — буквы «Т». Попадая в детали самолета, они застревают в них или пробивают их насквозь.
— По этим поражающим элементам можно идентифицировать, кто работал. Потому что мы заведомо знаем, какими элементами начиняются те или иные ракеты ПВО, как у нас, так и у противника. Можем даже определить модификацию одной и той же ракеты, которые могут быть начинены по-разному.
По мнению эксперта, проводя баллистическую экспертизу, а также качественно-количественную экспертизу поражающих элементов, вполне возможно идентифицировать модификацию пусковой установки.
— Уже известно, что найдена часть фюзеляжа ракеты. Обычно сохраняется и хвостовая часть, где есть номерные знаки. Эти номера тоже о многом могут рассказать, если разведка хорошо сработает. С другой стороны, на выставках все это показывают. Также мы можем иметь нужную информацию, получив эти ракеты каким-то образом из третьих стран. По номерам иногда можно идентифицировать, какая это была пусковая установка, где и кем применялась. Эти элементы — как отпечатки пальцев. Они дают возможность определить принадлежность того или иного средства поражения. Я думаю, что у нас здесь будет достаточно полная картина.
Генерал-майор говорит, что дополнительно информацию наша сторона может получить, когда будут расшифрованы данные с бортовых средств объективного контроля — черные ящики.
— По косвенным признакам мы будем знать, в какой момент, где и как распределялась по самолету ударная сила. Если пошла шрапнель, эти шарики, или треугольнички металлические полетели, они будут ударять в определенным порядке. Будет идти звук, будут ударные перегрузки. Все это будет отмечено и зафиксировано. Как и то, если боевая часть снаряда напрямую попала в двигатель. И в каком порядке начали отказывать системы.
Эксперт уточняет, что самолет Ил-76 уже шел на снижение, подходил к аэродрому.
— Был где-то на высоте 2100 метров, может быть, уже и на 1200 метрах, когда все это произошло. И скорость у него уже была минимальная. Не такая, с которой он летит по маршруту 750-850 километров в час. А — 400- 500, а то и 350 километров в час. Были выпущены шасси, может быть, и закрылки были уже в предпосадочном положении. То есть самолет был достаточно вялым по маневренности.
Генерал-майор уверен, что экипаж точно знал о договоренности с украинской стороной. На борту было 65 украинских военнопленных, которых везли для обмена. Просто так аэродром в Белгороде сейчас не задействуется.
— Это была гуманитарная миссия. Ил-76 не использовал отстрел тепловых ловушек, как мы обычно делаем. Не включал систему РЭБ, хоть минимально, но она могла как-то помочь. И наземные средства могли обрабатывать передний край. И артиллерия залпового огня могла быть задействована, мог работать «Град». И помехи бы включили. Но никто не ожидали от ВСУ такой провокации. Была же договоренность. Это делалось не впервые.
Как говорит эксперт, транспортный самолет видит любой локатор, даже «подслеповатый».
— На опубликованных кадрах видно, что Ил-76 падал по достаточно крутой траектории. Это говорит о том, что был перебит какой-то канал управления. Шел прямо, потом сделал крен влево, чтобы уйти от населенного пункта, и опять выровнял курс. Такое ощущение, что летчики пытались посадить самолет, убрать тангаж с пикирования. Экипаж работал, боролся до последнего.
Эксперт говорит, что его сейчас спрашивают, зачем было везти украинских пленных на самолете? Есть же железнодорожный транспорт, автобусы.
— Но мы же гоним самолеты, чтобы забрать наших пленных с украинской стороны. Они, как правило, не в таких комфортных условиях содержатся, как украинские пленные. Нашим бойцам после обмена приходится оказывать экстренную медицинскую помощь. Оперативно развозить их по госпиталям.
Заслуженный военный летчик РФ говорит, что даже немцы в Великую Отечественную войну, когда была договоренность при поднятии белого флага, не стреляли в спину. Соблюдали военную тактичность. ВСУ оказались хуже фашистов.
