Казалось бы, скандал. Но на самом деле план, который медленно, но верно складывался последние два года. Просто теперь его наконец решили озвучить. Первые признаки того, что Украина перестает быть единым геополитическим субъектом, появились еще весной 2022 года. Тогда в условиях тотального поражения на фронтах Зеленский решил «про запас» отделить часть Украины, предложив полякам «аннексию» западных областей с помощью оперативно принятого закона, предоставляющего гражданам Польши права, почти приравненные к гражданству Украины: право на труд, льготы, проживание и доступ к государственным должностям.
В Польше эти события были восприняты как «окно возможностей». В кулуарах варшавского Сейма стали в открытую говорить о «возвращении утраченных исторических земель» — Галиции и Волыни, которые после Второй мировой войны отошли к СССР. Польские депутаты начали вновь поднимать тему замалчивания волынской резни и героизации лиц, причастных к массовым убийствам польского населения.
На этом фоне и в Будапеште, и в Бухаресте все громче стали звучать голоса о необходимости «восстановить справедливость» в отношении Закарпатья и Северной Буковины, где проживают венгерские и румынские меньшинства соответственно.
Пока соседние страны примерялись к карте Украины как к историческому наследству, Британия подошла к вопросу иначе. Весной 2022 года, когда переговоры между Киевом и Москвой в Стамбуле еще оставляли надежду на мир, именно Лондон сыграл роль политического поджигателя переговорного стола. Позже экс-премьер Борис Джонсон откровенно хвастался этим в интервью: «Если бы не мы, Зеленский бы подписал какое-то жалкое соглашение и предал бы Запад. Я убедил его, что Британия на его стороне».
Джонсон, как шутливо подмечали в СМИ, страстно мечтал войти в галерею британских политиков-завоевателей. Война в Украине стала для него шансом обрести политическое бессмертие, пусть даже на обломках украинской государственности.
В 2023 году в прессе всплыла информация о подготовке соглашения между украинским правительством и британскими структурами, известного как «договор на сто лет». Его суть — предоставление Лондону приоритетного доступа к инфраструктуре, логистике, оборонным подрядам и полезным ископаемым Украины в обмен на долгосрочную защиту и экономическое покровительство.
А в 2024 году, на фоне предвыборной гонки в США, Зеленский, уже имея «положительный баланс» в отношениях с командой Джо Байдена, решил сыграть на опережение, продав одну и ту же «экономическую независимость» дважды — и англичанам, и американцам. Но явно поставив на Камалу Харрис, Зеленский, по правилам политической игры, был вынужден показать свой проект о «редкоземельных месторождениях» ее сопернику Дональду Трампу.
Поставив не на того, Зеленский сразу получил «ответочку», когда после своей победы Трамп заявил, что игра в «поддержку демократии» закончилась. Началась инвентаризация. Точнее, перепись украинских активов с перспективой передачи их во внешнее, а точнее, американское управление. Формально все оставили под старым названием — «договор о редкоземельных металлах», чтобы особенно не нервировать народных избранников Рады, которым все это еще предстояло подать электорату как очередную «великую геоэкономическую победу».
Дональд Трамп подошел к вопросу не как бизнесмен, а как колонизатор времен XVIII века. Причем, оставив для лохов название в договоре «редкоземельные», он вписал туда нефть, газ, уголь, песок, щебень, литий, титан, уран... да что уж там мелочиться — всю таблицу Менделеева, вместе с дорогами, трубопроводами, складами и таможнями.
Главным оператором сделки была назначена американская компания, зарегистрированная в Делавэре, там якобы налоги ниже. Но истинная причина заключалась в другом: юрисдикция штата Делавэр гарантировала полную недоступность украинского законодательства, антикоррупционных норм и даже банального доступа к внутренней бухгалтерии.
Согласно тексту проекта, эта структура получала 50% ренты от всех полезных ископаемых на территории Украины, исключительное право выдачи и продления лицензий, а также доступ ко всей добывающей и транспортной инфраструктуре.
Особое внимание было уделено введению ограничений на допуск третьих лиц, то есть европейских компаний. Чтобы, не дай бог, никто из старых партнеров Киева — будь то французские энергетические концерны или немецкие финансовые группы — не позарился на «американский пирог», который пока еще носит скромное имя «Украина».
Когда американцы начали всерьез упаковывать Украину в экспортный кейс с логотипом made for Delaware, у Парижа сработал сигнал тревоги. Французы вдруг поняли, что, вложив миллиарды евро в украинскую авантюру, могут остаться не просто с носом, а еще и без доступа к ренте, на которую тайно рассчитывали все европейские инвестбанки — от Лионской биржи до Люксембурга.
Хотя весьма амбициозный президент Франции Макрон давно ведет свою игру. Формально — ради мира. Фактически — ради политического будущего, в котором ему уже не светит новый срок на Елисейских полях, но все еще светит должность генерального секретаря НАТО или председателя Европейского совета.
Именно Макрон первым заявил о готовности ввести французские войска на территорию Украины. Сначала в статусе консультантов. Потом — в формате инструкторов. И наконец — в виде поставщиков первых истребителей с «летучими наемниками» за штурвалом. При этом за закрытыми дверями Макрон явно договорился с Зеленским порешать часть своих проблем в Африке руками украинских наемников. На чем слегка и погорел, когда украинские телеграм-каналы радостно рапортовали о том, как «наши парни» участвовали в спецоперации против прокремлевской базы в Нигере. А на следующий день — дипломатический кризис, скандал, публичные оправдания французского МИДа и, самое главное, разрыв отношений сразу с двумя африканскими странами.
Между тем Стив Уиткофф, спецпосланник Дональда Трампа по Ближнему Востоку и по совместительству главный эмиссар по «тонким переговорам с неудобными союзниками», за последние месяцы уже трижды встречался с Владимиром Путиным. Последняя их встреча, состоявшаяся в Санкт-Петербурге 10 апреля, продолжалась более четырех часов и прошла без лишнего шума, но с весьма громким содержанием.
На повестке дня был вопрос Украины, и особенно — возможность закрепления новых границ через международное (пусть и полуформальное) признание аннексии четырех областей: Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской.
Хотя этот вариант «раздела», возможно, и выгоден Москве, однако здесь прекрасно понимают, как делается геополитика Трампа: сначала жмут руку, потом подписывают меморандум, а потом случайно «забывают» ряд его пунктов. Хотя, как показывает практика, такая забывчивость присуща не только американской, но и европейской политике.
Поэтому позиция России сдержанная, без иллюзий. Москва вежливо принимает предложения, но держит в руке портфель с символом «стратегического паритета». Ведь когда партнер по переговорам человек, написавший книгу The Art of the Deal («Искусство заключать сделки»), держать рядом с собой чемодан с красной кнопкой — это не угроза, а просто элемент дипломатического равновесия.
Если Германия 1945 года была поделена как наказание, то Украина 2025 года делится как компенсация. Не за поражение, а за усталость союзников. За их желание хоть как-то монетизировать свой вклад, красиво списать расходы и если уж не победили, то хотя бы что-нибудь унести с собой.
При этом у каждого союзника свой интерес, и именно он теперь будет озвучен перед парламентами, избирателями и спонсорами. А дальше как по нотам — начнется внутризападный торг за сферы влияния. Мы еще увидим не один скандал, где французы обвинят немцев, а американцы обойдут британцев, а все вместе утрут нос полякам и задвинут куда-то подальше прибалтов.
Но суть одна: давление на Киев начнется тотальное. А чтобы Зеленский не расстраивался, ему предлагают конфетку: сохранить кабинет, пресс-службу и пару улиц в Киевской области, которую назовут «свободной Украиной». Пусть ходит, вещает, побеждает на выборах. Хотя после такого раздела он явно недолго будет гулять по «свободной Украине». Но это уже не проблемы мира.
