Лесной массив в одном из теперь уже тыловых районов Курской области. На опушке встречает «Шамиль», замкомандира десантно-штурмового батальона по военно-политической работе, заводит в густую чащу, где взору открывается радующее глаз зрелище.
Помню, раньше в каждом военном городке «политруки» вешали плакат, отражающий боевой путь части. Офицеры 56-го гвардейского полка ВДВ военно-политическую работу с бойцами проводят, не отвлекаясь от боевых действий. В пункте временной дислокации штурмовой роты – таблички с названием населенных пунктов Курского, а теперь уже Сумского приграничья. Каждый освобожден потом и кровью этих десантников. А венчают композицию – трофейные каски тех, кто с мечом пришёл на нашу землю.
- Когда-то они поймут, что смысла в этом нет. Куда бы они не зашли, где бы не пробили брешь – они всё равно по зубам получают и откатываются, - говорит мне заместитель командира роты с позывным «Мамон», вспоминая пройденный частью путь.
В августе 2024-го переброшенные с Запорожского направления десантники прямо с марша двинулись на Глушково. Дальше – Комаровка, Вишнёвка, Апанасовка, Новый Путь, Новоивановка, Свердликово и, наконец, приграничное Тёткино... Перед ними был ощетинившийся дронами противник, открытая обстреливаемая местность, опасные долгие, до 15 километров, переходы в полном «обвесе» до позиций ВСУ.
— Зашли в Тёткино, минимальные потери, стрелковые бои. Но когда ВСУ потеряли позиции, началась подготовка к огневому воздействию по нам. Там, да, конечно, было тяжело, потому что любой подвал что был – туда всё летело. Даже если тебя там не было, его пытались обрушить, завалить этот дом, чтобы негде было укрыться, — вспоминает замкомроты.
«Мамон» на СВО с февраля 2022-го. Шагнул «за ленту» рядовым бойцом. Теперь на нём офицерские погоны. А ещё у него два ордена Мужества и медали Ордена за Заслуги перед Отечеством I и II степеней. Как боевой командир он знает цену каждой награде. И знает, кто эту цену платит.
— Все знаки отличия – это солдатские награды. Главное это понимать: всё достается кровью и потом солдат.
Его бойцы, или, как их ласково называют в радиоэфире, «карандашики» – рядом с командиром. Отрабатывают штурм опорного пункта условного врага. Тренировки в тылу – ежедневные, акцент на передвижение с учетом активности дронов врага.
Если на Курщине позиции ВСУ часто брали нахрапом, то теперь, за «лентой», десантники столкнулись с бетонными укреплениями. И всё же, как только после работы артиллерии дело идёт к «стрелкотне», вэсэушник бежит.
— Стрелкового ближнего боя они боятся. Они не вступают в ближний бой. Они стараются из укрытий работать, — говорит рядовой с позывным «Питбуль».
Боец здесь самый «зелёный». Бессаловка в Сумской области – его первый бой. В мирной жизни заводчик собак той самой бойцовской породы, в мае 2025-го собрал рюкзак и приехал на Курщину помогать своим. А теперь спокойно и даже буднично рассказывает, как его тройка 33 дня держала позицию под огнём всего, что было у противника.
— FPV-дроны летали, «Баба-Яга» (тяжелый украинский дрон-миноносец) летала, «Мавики» наблюдали постоянно, корректировали артиллерию, 120-ми минометами работали, танк стрелял. Три наката пехоты было с их стороны. Было страшно, но мы держались, - говорит солдат.
Уже на выходе с позиций на ротацию их всё-таки подстерег противник. Три сброса мин с «Бабы Яги», осколки доблестно приняла на себя «эрдэшка» – рюкзак десантника. А при атаке артиллерии ВСУ один осколок пролетел рядом с шеей, застряв в бронежилете. «Питбуль» лишь перекрестился и вспомнил об иконе Георгия Победоносца в нагрудном кармане.
— Вера в Бога и мысли о своей семье. Это самое главное, — объясняет «Питбуль».
А ещё – вера в прогноз синоптиков. Заход крылатой пехоты в Бессаловку прикрывала сама природа. Шёл дождь, что сильно затрудняло работу вражеских дронов.
— Спасала погода, дождь, ветер сильный, — говорит командир отделения с позывным «Псих». — Бессаловка дала нам сложнейший опыт штурма.
Он тоже пошёл на СВО добровольно. Медбрат психдиспансера (понятно, откуда странный позывной), он имел бронь. Но в 2022-м вместе с мобилизованными уехал на фронт.
— Заход и выход в Бессаловке – самые тяжелые за все время, что я воюю. С рюкзаками там порядка 15 километров надо было преодолеть. А в некоторых местах бежать надо, в прямом смысле этого слова. То есть открытое место – сразу «птички» срисовывают, артиллерия начинает работать, FPV-дроны прилетают. Все тропы пристрелены. И надо было, тем не менее, «толкать» штурмовые группы.
Лучшие друзья штурмовика – противодроновый плащ-накидка и портативная станция радиоэлектронной борьбы (РЭБ). В таких условиях, говорит «Псих», маскировка имеет огромное значение.
— Сейчас все бои идут, как говорится» дистанционно. Не живой силой они стараются давить, а артиллерией, «птичками», — объясняет он. — Сами понимаете, выдал себя – сразу прилетели дроны, работает артиллерия, навестись им - буквально несколько минут. Спалился – разобрали. Так что маскировка, и еще раз маскировка...
Особенно уязвимы в таких марш-бросках те, кто берёт на себя убойную силу. Килограммов так на 40. «Микки», заместитель командира взвода, в свою боевую тройку подбирает только самых сильных, жилистых и, при этом, опытных представителей десантуры. Потому что расчет крупнокалиберного пулемета «Корд», опасный и неповоротливый, – заветная цель для врага.
— Тут более подготовленные люди: физически, психологически. И думающие, расчетливые. Потому что если тебя враг ловит в экран своей «птички», то начинает накрывать всем. Если расчет не донесёт пулемет, пойдет наша техника, пацаны – мы их не прикроем. — рассказывает мне «Микки», — Молодого сюда не поставишь. Если так посмотреть, у нас в расчетах те, кому больше 30 лет. Кому-то уже под 40, и тянем всё это. Молодой боец – это безбашенность, что может спалить расчет. Там надо постоянно думать головой: куда ставить, чтобы не нашли и по целям доставал. Плюс дорогу видеть, потому что, если техника вражеская пойдет – должен отработать по ней.
Пулемет «Корд» калибра 12,7 мм, по сути, мини-артиллерия. Ведут огонь парни, как правило, не видя противника – за пару километров до цели, по заданным координатам. В основном с открытой местности и предпочтительно днём – в темноте разогретый ствол «светится» тепловой сигнатурой. Отработав, быстро перемещаются с места на место, дабы не быть замеченными противником. Хороший расчёт становится настоящим кошмаром для врага. Как и случилось в курском Тёткино.
— Мне кажется, что они нас просто потеряли из виду на подходе. Они не думали, что мы зайдем в поселок. Потому что ни техника, ничего не ездит, а личный состав с тяжелым вооружением, то бишь мы, уже стоит на позициях. Они не понимали, как это произошло, потом уже стали активно работать, летать, но уже было поздно – там уже мы стоим.
При отходе вэсэушники в ярости жгли всё подряд. Под обстрел попали и дома мирных жителей, вспоминает «Микки».
— Они берут «Бабу-Ягу», и не по военным даже сбрасывают мины, а в дома, где никого нет. Они просто тупо жгут все дома подряд: сначала одну улицу сожгли, потом вторую... Их принцип – если не достанется нам, то не достанется никому. Воюют не с нами, а с мирными, лишь бы все уничтожить, чтобы жизнь не вернулась.
Есть у 56-го полка и свой личный «спарринг-партнер». Бригада ВСУ, которая, к своему несчастью, уже не в первый раз оказывается «по ту сторону баррикад»…
— Мы с их 82-й бригадой везде сталкиваемся. Что на Запорожском направлении, что здесь. И так получается, будто они нас сопровождают. Каждый раз везде они по зубам получают, — говорит замкомроты «Мамон». — Мы работаем быстро и точно, потому что по-другому нельзя.
Накрывают и наёмников. Правда, добраться до них нелегко. Иностранные резиденты воюют, как правило, в глубоком тылу. За спинами у простых вэсэушников.
— Наёмники были в Апанасовке год назад. Там поляки стояли, потому что много на польском было: литература, иконы, документы находил на польском языке. Жили спокойно. В отличие от ВСУ, у них и бани были, и всё для комфорта. Хорошее снабжение, экипировка лучше, много интересного они нам дарят. — с улыбкой говорит замкомроты.
С элитными подразделениями ВСУ штурмовики 56-го тоже успели познакомиться. Во время одного из боев гвардейцы взяли в плен отпетого нациста, запрещенного на территории РФ батальона «Айдар».
— Против нашего полка воевал нацбат в Бессаловке Сумской области. Вот один из них попался. Мы его взяли в плен, взяли у него информацию, интересующую нас и командиров...
Конечно, трофеи в виде показаний врага, которые помогли в бою, лучше любой награды. Хотя каждый из парней с кем мне удалось поговорить, имеет свой «иконостас» орденов и медалей. Но всё-таки, главным показателем работы командиры считают не количество наград.
— Показатель работы – это к семье живыми и невредимыми вернутся с парнями, вот это будет показатель работы, — говорит на прощание «Микки». — И освободить наши русские земли.
